Читать книгу "Тайна старинной башни - Энид Блайтон"

– Делается? О, мой мальчик, разве можно что-то знать, когда речь вдет о бедных, несчастных банши? – сказал австриец. – Кто их знает, как и почему они воют?

– Ну, я думаю, сэр, в наши-то дни они, наверно, воют тогда, когда включается их механизм. – Неожиданно предположил Фатти. – То есть, я хочу сказать, все современные банши – это же обман. Не так ли?

– Конечно, нет, – сердито сказал австриец. – Ты думаешь, что я мошенник? Ты думаешь, что моей банши на самом деле нет? Поверь, у меня тут живет преотличная банши – бедная, несчастная, как она воет! Прямо сердце разрывается!

– Постойте, постойте, банши как будто воют только тогда, когда хотят предупредить хозяина, что с ним может случиться что-то ужасное. Кажется, так? – сказал Фатти с самым невинным видом. – И знаете, сэр, вчера я слышал, как она выла, и я подумал, что кто-нибудь должен вас предупредить о том, что вас может постичь горе или несчастье. Но, конечно, если это не была настоящая банши, а просто какой-то механизм, ничего подобного не случится. И вы, сэр, уверены, что это не так?

– Мой мальчик, разрешаю вам обойти все залы Башни Банши и проверить все углы, и дыры, и щели, есть ли хоть где-нибудь такой механизм, – торжественно произнес мистер Энглер.

– О, благодарю вас, сэр, вы очень любезны, но я верю вашему слову, верю, что ни в одном из залов не спрятан такой механизм, – сказал Фатти. – Но хватит об этом говорить, сэр. А какие изумительные у вас морские пейзажи! Из какой коллекции они, сэр? Мне тут ни один не знаком.

– О, да ты, кажется, образованный мальчик! – сказал австриец, явно изумленный красноречием Фатти. – Поэтому я тебе скажу. Это картины из знаменитой картинной галереи в замке графа Людвига в Австрии. Он мой кузен, и он одолжил мне картины, чтобы привлечь посетителей в Башню Банши. Коллекция поистине прекрасная, но, к сожалению, очень немногие интересуются картинами, в основном несколько художников, которые делают копии, а посетители – что ж, один-другой, вроде вас, обратит на них внимание, вот и все.

– Они же, я думаю, стоят кучу денег, – сказал Фатти.

– О да, конечно, тысячи фунтов! – сказал мистер Энглер.

– Удивляюсь, как вы не боитесь, – ведь сюда может забраться вор и похитить их, – сказал Фатти.

– Полно, мой мальчик, подумай сам, – сказал мистер Энглер. – Не так-то легко вынуть большие картины из рам и незаметно вынести! Вот ты, например, смог бы?

Как раз в эту минуту Эрн решил позвать Фатти. Мистер Энглер вздрогнул от неожиданности при звуке голоса Эрна, звавшего из соседнего зала.

– Фатти! Фатти, иди сюда! Я должен у тебя что-то спросить!

– Извините, сэр, – это мой друг. Схожу узнаю, что ему надо, – сказал Фатти, удивившись, с чего это Эрн так раз волновался. – Благодарю за подробное объяснение. Это очень любезно с вашей стороны.

– Что случилось, Эрн? – спросил Фатти, подойдя к нему. – Только ради бота, потише, не ори так громко. Пойдем в холл, там спокойно расскажешь мне все.

– Понимаешь, Фатти, ты же знаешь картину, которая мне понравилась, я вчера ее тебе показывал, ну, где высокие скалы и бурлящее море вокруг них? – Конечно, очень хорошо ее помню. Вон там она, – сказал Фатти, махнув рукой в ту сторону.

– Да, она, только сегодня с ней что-то странное творится, – с волнением сказал Эрн. – Пойдем, посмотришь.

– Что значит – странное? – с удивлением спросил Фатти, когда они подошли к картине совсем близко.

– Кое-что в ней исчезло, – сказал Эрн. – Кое-что такое, что я вчера приметил. Сегодня этого здесь нет, ей-богу, нет!

– О чем ты говоришь? – недоумевая, спросил Фатти. – По-моему, картина совершенно такая же, какая была!

– Фатти, клянусь, я говорю правду! – сказал Эрн. – Клянусь тебе! Вот посмотри, видишь эту скалу, видишь, море клубится вокруг нее, а вот волна поднялась, лижет скалу. Видишь? Так вот, Фатти, вчера здесь, на этой волне, была маленькая красная шлюпка с двумя фигурками моряков. Я особенно приметил их, я еще подумал – вот, художник нарочно нарисовал здесь эту шлюпку для того, чтобы зрители, глядя на картину, почувствовали, какие огромные эти утесы, какое огромное море, которое клубится вокруг скал. Понял? Если бы художник не поместил здесь шлюпку, я бы и не заметил, какие эти утесы высокие и обрывистые, я бы… я бы…

– То есть ты хочешь сказать, что картина что-то утратила бы, была бы менее величественной, – сказал Фатти, явно заинтересованный. – Да, Эрн, ты прав, это очень странно. В самом деле, очень странно. Почему кто-то уничтожил шлюпку? Конечно, скорее всего, это сделал тот француз.

– Может, ему не нравятся шлюпки. – Сказал Эрн. – Может, у него от них начинается морская болезнь. Но посмотри, Фатти, тут даже следа не видно, где он эту шлюпку стер или замазал зеленой или синей краской! Вот что меня поражает!

– Без сомнения, очень странно, – сказал Фатти, крайне удивленный. – Ты совершенно уверен, Эрн, что вчера шлюпка была здесь?

– Ну, знаешь, со мной рядом стояла Бетси, и мы оба внимательно разглядывали картину. Я думаю, она тоже хорошо запомнила шлюпку. Спросим у нее.

– Эрн, слушай, никому об этом ни слова, ни-ко-му! – сказал Фатти. – Я пока еще не могу сообразить, зачем кому-то понадобилось убрать – или стереть – шлюпку с этого пейзажа, но, прежде чем мы об этом кому-нибудь скажем, я бы хотел подумать. Понял?

Ладно, – сказал Эрн. – Теперь схожу посмотрю на другие картины. Может быть, с них тоже убрали шлюпки!

Но нет, на картинах, где были шлюпки, они остались – все шлюпки, все облака и все волны. Эрн не мог обнаружить ничего такого, что бы там исчезло. И Фатти тоже не мог… Смотри, вон тот француз, который вчера копировал этот пейзаж – внезапно сказал Эрн. – Теперь он делает копию с другой, небольшой картины. Пойдем спросим у него, не он ли убрал шлюпку.

Но сделать это они не успели, их опередил мистер Энглер – подойдя к французу, он вступил с ним в беседу. Потом оба направились в Оружейный зал и скрылись в маленькой комнате позади него.

– Сегодня банши не воют, – с улыбкой сказал Эрн, когда он и Фатти шли по залу, рассматривая картины.

– День неподходящий! – сказал Фатти и вдруг так глубоко задумался, что перестал слушать, что ему говорит Эрн. «День неподходящий»? Почему лишь какой-то один день ни неделе – «подходящий»? Фатти не верил в существование банши, хотя даже он изрядно испугался, когда она завыла накануне.

– Знаешь, Эрн, у меня такое чувство, что надо бы пойти взглянуть еще раз на ту крышку люка, – вдруг сказал Фатти. – А ты стой на страже и, если увидишь, что кто-то идет, свистни. Художники все ушли, кроме этого француза, и, насколько могу судить, у него е мистером Энглером идет долгий, задушевный разговор – о чем, один Бог знает. А я бы тоже хотел знать!

Вместе с Эрном они пошли в Оружейный зал, Эрн стал посреди зала, чтобы видеть все двери и слышать, если кто-то будет приближаться к ним с любой стороны. Фатти не спеша подошел к камину. Ему удалось сдвинуть котел, и он увидел, что крышка люка на том же месте, что вчера.