Читать книгу "Гавана. Столица парадоксов - Марк Курлански"

Кубинцы любят символизм. Когда Фидель Кастро и его революционеры сбросили Батисту, они сознательно взяли Гавану 1 января 1959 года, ровно через шестьдесят лет после прихода американцев.

Семь. Это принесло нам смерть

Quieren que esa muerte que nos han regalado sea la fuente de nuestro nacimiento.

Они хотят, чтобы смерть, что они принесли нам в качестве дара, Стала источником нового рождения.

ХОСЕ ЛЕСАМА ЛИМА

Размышления о Гаване

(Pensamientos en La Habana), 1944

Когда Соединенные Штаты заняли Кубу в 1898 году, это стало развитием тех отношений, которые уже существовали некоторое время. Американские торговые интересы играли важную роль в кубинской экономике, даже когда остров был испанской колонией; как заметил Троллоп во время своего визита в 1859 году:

Торговля в этой стране уходит в иностранные руки — прежде всего руки американцев из Штатов. Скоро Гавана станет такой же американской, как Новый Орлеан.

Отношения начались после Американской революции, когда англичане отрезали Соединенные Штаты от торговли с британскими колониями, и Куба заменила Ямайку в качестве источника тропической продукции. Вскоре американцы принялись активно вкладываться в сахар, стержень кубинской экономики, и стали приобретать и разрабатывать сахарные плантации, а за ними и табачные плантации, скотоводческие ранчо и шахты. Это означало, что американцы — и не только южане — были тесно связаны с рабовладением на Кубе.

Именно американские экономические интересы стимулировали развитие острова. В 1837 году американцы построили первую железную дорогу на Кубе, чтобы соединить производителей сахара в сельской местности с гаванским портом. Куба стала третьей в мире страной с железнодорожным сообщением.

Американцы организовали также пароходное сообщение: не только между Гаваной и Соединенными Штатами, но и между Гаваной, Матансасом и другими городами на северном побережье Кубы. Американцы заправляли и пароходами, и железными дорогами.

В 1851 году Сэмюэль Кеннеди, уроженец Нью-Йорка, запустил телеграф; в Штатах он появился всего пятью годами раньше. И возможно, именно на Кубе изобрели телефон. Антонио Меуччи, итальянец, живший в Гаване, собрал его в 1871 году, за пять лет до Александра Грейама Белла[37].

К середине XIX века туристы из Штатов вовсю ездили на Кубу, так что американцы старались прибрать к рукам и этот процветающий бизнес, открывая американские гостиницы с такими названиями, как «Американский отель» (American Hotel) и «Гавана-Хаус» (Havana House). Но только после американской оккупации 1898 года Гавана начала, по словам New York Times, «кишеть американцами всех возрастов», желающими увидеть то, что Трамбулл Уайт назвал «нашими новыми владениями».

Американскому гражданину даже не нужен был паспорт, чтобы приехать на Кубу. Кто-то оставался на несколько недель, кто-то на несколько дней, а некоторые — их называли patos de la Florida[38] (в честь каролинской утки, которая прилетает из Флориды на Кубу и гнездится на пальмах) — всего на несколько часов, а потом на кораблях отправлялись обратно.

Гавана всегда отличалась роскошью и высоким уровнем жизни по сравнению с другими латиноамериканскими городами и, однозначно, намного обгоняла другие карибские города. На ее улицах освещение появилось в 1768 году, здесь впервые на Карибах стали издавать газету — Gazeta de La Havana — в 1782 году.

Но к концу XIX века, после ста лет политических восстаний, город пообтрепался, и новые американские туристы видели в нем лишь отсталое захолустье, где можно провернуть выгодную сделку. Земля стоила дешево, и американские агентства недвижимости стали скупать ее, чтобы перепродавать по пугающим, на взгляд кубинцев, ценам. Ведадо, район к западу от центра Гаваны, совсем недавно застроенный роскошными домами и садами для богачей, наводнили американцы, охотящиеся за участками и домами по ценам, каковые они находили поразительно низкими.

Марти правильно предсказал, что американцы с севера будут проявлять «презрение к нам и нашим обычаям». Американцы видели в Гаване гнилые трущобы, которые можно довести до ума с помощью американских нововведений. Кубинцев тоже нужно было «довести до ума», чтобы они выглядели как их северные соседи. Вот что отмечалось в «Путеводителе Терри по Кубе» (Terry’s Guide to Cuba) в 1927 году:

Современный кубинец быстро становится американизированным (americanizado). Тысячи поступают, думают, разговаривают и выглядят как американцы, носят американскую одежду, ездят в амер. машинах, используют амер. мебель и технику; часто отправляют детей в амер. колледжи, какое-то время сами живут в Штатах или собираются пожить и едят много амер. еды.

Конечно, история сыграла злую шутку с американизированными кубинцами. Терри имел в виду только определенный класс местных жителей, в основном населявший Гавану. И после 1959 года, когда Фидель Кастро приступил к попыткам изменить это построенное американцами — не говоря о том, что ими же контролируемое — общество, именно им было что терять, и они уехали первыми. К середине 1970-х годов в Гаване оставалось совсем немного американизированных кубинцев.

* * *

С точки зрения американцев Гавана просто «стояла» и ждала их. Как Трамбулл Уайт писал в 1898 году, «увеличение числа американцев на острове само собой исправит то, что является огромным недостатком, с нашей точки зрения, а именно отсутствие настоящего американского общества».

В 1900 году частные американские компании при поддержке правительства США начали тратить миллионы долларов на крупные проекты, которые должны были сделать Гавану более пригодной для американцев. Они мостили и ремонтировали улицы, усовершенствовали водопровод, привезли первые смывные туалеты, построили новые электростанции, протянули электрические провода в жилые дома, обеспечили районы уличным освещением и снабдили городские парки аллеями и фонтанами.

Havana Electric Railway Company (Гаванская компания электрифицированных дорог) со штаб-квартирой в Нью-Йорке построила пятнадцать миль трамвайных дорог, связавших Сентро-Хабана с тем, что считалось пригородом, но позднее стало частью города, — с Ведадо на западе, с Серро и Хесус-дель-Монте к югу от Ведадо, а также с Гуанабакоа (Guanabacoa), знаменитой своими минеральными источниками и лечебными курортами, на востоке.