Читать книгу "Нефертити. Роковая ошибка жены фараона - Олег Капустин"

— Ты сам был свидетелем последней выходки Яхмоса, дедушка, — ответил царевич, оборачиваясь. — Сил уже нет терпеть его оскорбления, но что я могу сделать? Опять идти жаловаться отцу? Но я уже много раз делал это. И толку-то чуть! А вот Тии утверждает, что нужно дать сдачи.

— Она права, — проговорил Артатама. — Нельзя сносить безропотно оскорбления, от кого бы они ни исходили, иначе тебя никто не будет уважать.

— И ты запел ту же песню, — махнул печально рукой царевич. В лучах зари блеснули ярким светом многочисленные драгоценные камни, вделанные в браслеты на предплечьях и в кольца и перстни на пальцах. — Ну, оскорблю я в ответ Яхмоса, втравлю в ссору между нами своих друзей и приближенных — и что получится? Очередная междоусобица. Так и до внутренней смуты может дойти! — уныло проговорил царевич, опустив голову со съехавшим набок пышным чёрным париком. Он ещё раз с безнадёжным видом махнул рукой и пошёл по дорожке обратно во дворец.

— Заливать свои горести финикийским вином отправился, недотёпа! — бросила Тии, уперев свои красивые крепкие ручки в бока. Маленькой ножкой в роскошно изукрашенной золотом и серебром сандалии она зло растоптала росший рядом цветок.

Артатама ухмыльнулся, глядя на простонародные манеры своей родственницы, и, подождав, пока царевич удалится подальше, вновь заговорил. Его тихая речь звучала проникновенно, столько в ней было сочувствия и родственного участия:

— Дорогая моя Тии, цветочек ненаглядный! Мне очень больно смотреть на то, как измывается над тобой и моим внуком этот грязный солдат. И поверь моему опыту, ведь я уже сорок лет царствую, нельзя примиряться с подобной участью. Ни в коем случае!

— И я Хеви о том же толкую! — вырвался у царевны простонародный оборот.

Царь Митанни взял жену внука под руку и повёл не спеша по дорожке вдоль пруда. Другой рукой он неспешно обмахивал себя роскошным пышным веером. Веер как бы невзначай закрывал его полные красные губы. Артатама принимал все предосторожности, чтобы шпионы фараона ничего не услышали.

— Вот что я тебе скажу, моя крошка. Яхмоса уже очень многие не любят, опостылел всем в столице его грубый нрав. И если найдётся решительный человек, который уберёт эту фигуру с нашего поля, как делается в настольной игре, то обе придворные партии — и аристократы, и выходцы из простого народа и иноземцев, поддержат этот смелый поступок. А наследником станет твой муж.

— Вы что, предлагаете убить Яхмоса?

— Тише, тише, моя девочка! — прошептал Артатама. — Не так громко и прикрой своим веером рот. Шпионы фараона умеют читать по губам.

После того как его собеседница исполнила совет, царь Митанни продолжил:

— Приятно говорить с человеком, который вещи называет своими именами, а не занимается пустыми разговорами. Сейчас, мой цветочек, я дам тебе перстень, в котором под камнем есть белый порошок. Стоит его растворить в вине, и тот, кто выпьет, примерно через час отдаст свою душу богам, а тело — земле. Всё будет выглядеть так, как будто у него отказало сердце. Ведь нельзя ручаться, что это не может произойти с любым из нас. На всё воля богов.

— Но в недопитом-то вине яд останется, — проговорила сообразительная Тии. — И его в конце концов обнаружат.

— Ты очень умненькая девочка, хвалю за смекалку, — прошептал Артатама. — Через час в вине яд исчезнет, да к тому же он без вкуса. Поэтому, когда выпивший вина умрёт, яда уже не будет ни в бокале, ни в графине. Доказать, что произошло отравление, невозможно. Бери, Тии, бери, — незаметно сунул он в руку собеседнице перстень. — Я тебе даю шанс спасти себя и своего мужа, а заодно и возвыситься со временем до сказочных высот. Всё, пора нам расходиться, а то будет очень подозрительно, если наша беседа будет долгой. Да, кстати, посмотри, вот восковая кукла, точная твоя копия. Это маг Яхмоса колдует, чтобы тебя и твоего мужа извести, — вынул на мгновение из своих широких пурпурных одеяний маленькую фигурку, утыканную булавками, царь Митанни.

Тии вздрогнула и с ужасом уставилась на неё. Все древние египтяне верили в колдовство и магию.

— Так что, понимаешь, дочка, речь идёт только о том, кто из вас первым уберёт своего смертельного врага! Ну, я пошёл. Мужества тебе!

Артатама галантно поклонился и быстро ушёл. Тии некоторое время постояла на берегу пруда, в котором всё ярче отражались звёзды. Полоска зари на западе погасла. Из пустыни донёсся тоскливый вой шакалов и гиен. Молодая женщина задумчиво смотрела вдаль, крепко сжимая перстень царя Митанни.

Возвращаясь назад по дорожкам сада, уже освещённым лунным светом, Тии встретила визиря Ментухотепа и главного жреца Амона Дуафу. Они почтительно поклонились.

— Мы сочувствуем вам, царевна. Эта ничем не оправданная грубость со стороны Яхмоса нас очень больно поразила, — негромко проговорил худой и длинный Дуафу, облизывая сухие губы тонким языком.

— Если бы такое высокое положение занимал ваш муж, то всё было бы по-другому. Все знают, что принц воспитанный человек, — прибавил похожий на хорошенькую женщину Ментухотеп, мягко улыбаясь полными чувственными губами. В его глазах светилась весёлая искорка. Он явно кокетничал.

— Если судьбе и богам будет угодно и мой муж займёт столь высокое положение — ведь у наследника нет детей, — то он, конечно же, будет особенно доброжелателен и милостив к представителям старых родов, на которых держится весь порядок в государстве, — сказала Тии, улыбнувшись. За её улыбкой таилось столько уверенности и силы, что аристократы вздрогнули. Они хорошо поняли намёк на то, что, возможно, Аменхотеп займёт место наследника в скором будущем.

«Но каким образом? — сразу же пронеслась одна и та же мысль в головах обоих высших чиновников. — Неужели фараон намерен заменить своего любимца Яхмоса на Аменхотепа? Ведь в ответ на грубые выходки Яхмоса против брата повелитель Египта дал ещё несколько дней назад ясно понять, что он его не только не поддерживает, но и осуждает».

Войдя в пиршественный зал, где веселье уже заканчивалось, Дуафу и Ментухотеп вдруг одновременно поняли, что слова Тии можно истолковать и так: Яхмоса насильственно уберут со второго места в государстве.

— Но как? Ведь без согласия фараона это невозможно! — прошептал еле слышно Ментухотеп.

Высшие сановники государства ошарашенно уставились на покидающую зал Тии, которая не спеша с достоинством подходила прощаться к креслу свекрови, царицы Мутемуйа.

— А ведь у этой красавицы характера хватит сделать что угодно! — тихо проговорил главный жрец Амона Дуафу, качая головой в пышном парике.

— Да, пожалуй! — ответил шёпотом визирь Ментухотеп, и его красивое лицо побледнело. — А впрочем, как аукнется, так и откликнется. Нельзя шагать безнаказанно по головам людей грязными ногами, как это делает Яхмос, — добавил он.

— В любом случае мы тут ни при чём, — заметил, криво улыбаясь, Дуафу. — Всё во власти богов. Как они пожелают, так и будет, — вздохнув с ханжеским видом, заключил он.