Читать книгу "Малюта Скуратов - Дмитрий Володихин"

В монастыре М. А. Безнин (старец Мисаил), во-первых, составил краткий летописец, где зафиксированы его заслуги перед отечеством: победа над татарами, успокоение восставших в 1584 году…

Во-вторых, он стал строителем — вторым лицом после настоятеля (выше келаря, выше казначея!) и попытался провести крупную хозяйственную реформу. Старец Мисаил ввел принудительное кредитование монастырских крестьян, увеличил оброки, которые с них взимались. Похоже, именно эта реформа вызвала крестьянские волнения 1593–1594 годов. Впоследствии Безнин поссорился с прочими монастырскими властями. В его неуемном предпринимательстве увидели, вероятно, источник лишних для обители проблем.

В 1595 или 1596 году старец Мисаил вынужден был перейти в Троице-Сергиеву обитель. Дожил он до преклонных лет. По крайней мере в 1598 году он еще был жив, поскольку подписал тогда грамоту об избрании царя Бориса Федоровича — в качестве представителя Троице-Сергиевой обители. К тому времени бывший опричник достиг возраста шестидесяти пяти — семидесяти лет, не меньше[58].

Нескольких слов заслуживает еще один видный опричник и близкая родня Безнина, Роман Васильевич Алферьев. В 1570—580-х годах Алферьев стоял при дворе весьма высоко. Он следовал тем же маршрутом «волкодавов», что и Михаил Андреевич.

Роман Васильевич появился в разрядах под 1553 годом — как стрелецкий голова в боевой экспедиции на «Луговую сторону» и «Арские места» — области недавно завоеванной Казанской земли. В 1558 году, во время одного из второстепенных ливонских походов, его назначили на очень скромную службу пристава у «черкасских князей» при служилых татарах. Во время большого похода князя И. Ф. Мстиславского на Феллин (1560) Алферьев числился головой в большом полку — тоже невелика честь. После взятия Феллина Роман Васильевич остался там как один из воевод, командовавших русским гарнизоном. Это назначение — почетное, оно свидетельствует о том, что Алферьев отличился во время боевых действий. Два года спустя он назначается вторым воеводой в Невель. Оттуда, по царскому указу от 28 сентября 1562 года, Р. В. Алферьев командируется в состав огромной армии, предназначенной для взятия Полоцка; здесь он пребывает на должностях есаула и дозорщика. Поздней весной 1565 года он опять поставлен головой (а не воеводой) в большую армию, выступавшую к южным рубежам[59].

Таким образом, до опричнины Роман Васильевич пребывал на средних «офицерских» должностях, как сотни других дворян. Он не был особенно заметен. В опричнину Алферьев попал не сразу — в отличие от Безнина, оказавшегося там в первые же месяцы существования опричного боевого корпуса. Да и то на первых порах Роман Васильевич не поднимался выше привычной для него должности воинского головы.

Но в 1568 году он уже второй воевода передового полка в опричном корпусе под Вязьмой и Мценском. Под 7076 годом (видимо, весна 1568-го) Алферьев показан в разряде как третий воевода небольшого отряда опричников на одоевском направлении. Это уже заметное продвижение в чинах! Роман Васильевич — на подъеме.

Впрочем, хотя он и стоит выше, чем в доопричные времена, но всё еще играет довольно скромную роль в опричном воинстве.

Вскоре ему удается одержать крупную победу в местнической тяжбе, одолев князя Иосифа Гвоздева. К 1570 году статус Романа Васильевича в опричнине резко повышается. Р. В. Алферьева ставят командовать войском, занятым строительством города Толшебора «по Колыванской дороге»[60]. Выше этого в военной карьере он уже не поднимется[61].

Зато карьера дипломатическая удалась ему гораздо больше. Еще в опричные годы он возвысился до положения печатника и впоследствии играл одну из ведущих ролей во внешней политике России, будучи думным дворянином. При Федоре Ивановиче Алферьев растерял все свое влияние, испытал царскую опалу и потерпел тяжелые поражения в местнических тяжбах[62]. Это естественно: по родовитости он намного уступал аристократам Рюриковичам, Гедиминовичам и старинным московским боярским родам; до определенного момента монаршая милость выводила его к вершинам власти, никак не соответствующим степени его происхождения, затем появился другой государь и благоволение было отнято; тут старым врагам оставалось только вспомнить прежние счеты с Алферьевым. Умер он в Царицыне под занавес 1589-го или в 1590 году[63].

Вот биография еще одного опричника, шедшего по «пути волкодавов».

Игнатий Борисович Блудов — представитель «опричной гвардии» и фигура, задействованная в армейской иерархии опричнины гораздо больше, чем Алферьев и Безнин: его отправляют на воеводские должности постоянно. Блудов располагал колоссальным опытом военной работы — большим, чем у кого бы то ни было из «худородных выдвиженцев» опричнины. Или даже так: чуть ли не самым значительным по всему командному составу ранней опричнины.

Историк С. Б. Веселовский считал, что этот военачальник «…был, по-видимому, выдающимся человеком и рано обратил на себя внимание царя»[64]. Действительно, иначе как замечательными способностями полководца Игнатий Борисович не мог подняться над тем уровнем служебных назначений, какой диктовало его происхождение. По словам В. Б. Кобрина, «Блудовы принадлежали к верхнему слою провинциального дворянства. В Думе не бывали и в Государев родословец не попали, хотя и посылались в разные “именные посылки”. Так, Игнатий Борисович был настолько невысок в местническом счете, что стоял даже ниже весьма захудалого кн. Ал. И. Вяземского»[65].