Читать книгу "Анатолий Тарасов - Александр Горбунов"

Раньше Парамонов видел Тарасова только в матчах за хоккейную и футбольную армейские команды. Алексею запомнилась агрессивность полузащитника, его активность не только в игре, но и в общении с партнерами. «Тарасов, — вспоминает Парамонов, — всё время подбадривал товарищей по команде, успокаивал, подсказывал, как действовать в той или иной ситуации. Его зычный голос был слышен даже на трибунах. Тарасов и в игре походил на тренера».

В Польше много тренировались. Условия для работы были отменные: два поля, гимнастический городок, волейбольная площадка. Занимались на воздухе. Тарасов часто устраивал кроссы — на 8 или 10 километров. Сам вставал на возвышенное место и контролировал бег: спрятаться от его глаза было невозможно. Парамонов частенько в кроссах приходил первым, и Тарасов ставил его остальным в пример. Жили по-спартански, на территории советской воинской части в Свиднице, по восемь человек в комнате. Кормили, по воспоминаниям Алексея Александровича, очень хорошо — в солдатской столовой, гораздо лучше, чем можно было питаться в Москве по послевоенным карточкам.

Парамонов отмечал открытость Тарасова, его прямоту и одинаковое отношение ко всем тридцати игрокам, взятым им на сборы. Парамонова удивляло, что с молодыми футболистами Тарасов разговаривал уважительно, по-взрослому, делился возникавшими идеями, которыми он просто фонтанировал, доходчиво объяснял каждому игроку его тактическое задание. «Тарасов, — говорит Парамонов, — хорошо знал футбол. Однако он был и требовательным руководителем. Как-то на разбор игры опоздал его брат Юрий. Анатолий Владимирович строгим голосом сделал ему замечание и на собрание команды не допустил. С той поры никто никогда не опаздывал. Дисциплина была законом».

Поначалу Тарасов разбил команду на четыре группы. Парамонов начинал в четвертой, потом перебрался в третью, а в Москву перед сезоном 1947 года вернулся запасным игроком основного состава. Разборы тренировок (а Тарасов уже тогда практиковал эту форму работы с командой) и контрольных матчей проходили в присутствии всех футболистов. Тарасовские замечания Парамонов называет «дельными, конкретными и полезными».

В первом для Тарасова-тренера матче чемпионата СССР в классе «А», проходившем в Тбилиси, соперником ВВС было местное «Динамо» с такими выдающимися игроками, как Борис Пайчадзе и Автандил Гогоберидзе в составе. ВВС выглядел достойно. Единственный гол Пайчадзе забил в конце матча.

А затем состоялся матч в Сталинграде с местным «Трактором», обернувшийся крупным скандалом. Арбитр встречи, причем местный, — Георгий Шляпин, потерял контроль над происходившим на поле. Сначала он распустил футболистов, а потом принялся выгонять их за грубую игру с поля.

Тарасов расположился за воротами ВВС и безостановочно сыпал подсказки вратарю, полевым игрокам, попутно объяснял судье, какую ошибку тот допустил в том или ином эпизоде. Прежде тренерам не возбранялось находиться за воротами своей команды. По новым же правилам — запрещалось. Тарасов их нарушил. И судья, и директор стадиона Рудин пытались отправить Тарасова на скамейку запасных — но ничего у них не вышло. Газета «Сталинградская правда», обнаруженная в архиве Акселем Вартаняном, так поведала об инциденте: «За несколько минут до конца игры, когда счет был 2:2, произошел возмутительный случай. Тренер команды ВВС Тарасов, вопреки новым правилам, стоял у ворот своей команды. Директор стадиона попросил тренера не нарушать установленных правил и уйти от ворот. В ответ на это Тарасов совершил хулиганский поступок по отношению к директору стадиона, а выбежавшие с поля футболисты ВВС набросились на него. Этот беспрецедентный случай вызвал законное возмущение всех зрителей».

История умалчивает о содержании «хулиганского поступка». Директору, однако, вряд ли стоило примерять на себя одежду рефери. По сути, он спровоцировал толпу на беспорядки. Зрители и без того чересчур беспокойно вели себя во время матча на трибунах, пытаясь камнями попасть в приезжих футболистов, «обижавших», как им казалось, «трактористов». Когда же они увидели стычку между Тарасовым и директором стадиона, то рванули на поле бить обидчиков, футболисты ВВС были вынуждены спасаться бегством в раздевалку. Заводская многотиражка «Даешь трактор!», номер которой от 18 мая 1947 года откопал в том же архиве въедливый Вартанян, почему-то назвала ринувшихся на поле болельщиков «юными», хотя на гостей мчались здоровенные мужики (и кое-кому из игроков крепко досталось), а потом резюмировала: «За семь минут до конца матча команда ВВС по указанию тренера покинула поле».

Тарасов указаний покинуть поле не давал. Матч во избежание трагедии остановил на 83-й минуте Шляпин, и он же отправил команды в раздевалки. Сегодняшние правила трактуют вмешательство публики в ход встречи однозначно: техническим поражением наказываются хозяева поля. Тогда же весь гнев советских спортивных чиновников обрушился на ВВС и Тарасова. «Летчикам» присудили проигрыш, «Трактору» же в таблице добавили два очка. Строгий выговор был объявлен Тарасову — как сказано в постановлении комитета, «за недостойное поведение». Его вывели из состава тренерского совета ВВС, но с командой он какое-то время работать продолжал. До тех пор, пока его не заменил Сергей Капелькин. Из игроков ВВС десятиматчевую дисквалификацию схлопотал защитник Кулагин — тот самый Борис Павлович Кулагин, который спустя годы будет ассистировать Тарасову в хоккейном ЦСКА. Он по ходу матча вырвал из земли длинную палку, за которую крепилась сетка за воротами, и стал размахивать ею, словно булавой. Потом, правда, по ходатайству ВВС, дисквалификацию сократили до трех игр.

Любопытна в постановлении строка, посвященная директору сталинградского стадиона «Трактор»: «Тов. Рудину за нетактичное поведение по отношению к старшему тренеру ВВС тов. Тарасову и за необеспечение должного порядка на стадионе объявлен выговор». Как видим, Тарасов никогда — ни в молодости, ни в зрелом возрасте — не давал спуску тем, кто пытался несправедливо поступить с его командой и оскорблять его самого.

В Москве «летчикам» предстояло сыграть с «Зенитом». На этот раз Тарасов поставил Парамонова в состав, и ВВС выиграл (3:1). На радостях — первая победа в чемпионате! — команду пригласили к начальнику политуправления Советской армии, и тот вручил каждому игроку в подарок немецкое автоматическое охотничье ружье «зауэр».

Считается, что Василий Сталин заменил Тарасова Капелькиным за инцидент в Сталинграде. Но это был лишь формальный повод избавиться от строптивого тренера, не желавшего следовать указаниям фактического хозяина команды. Сталин-младший постоянно пытался вмешиваться в кадровые вопросы, ему ничего не стоило продиктовать тренеру состав, который он хотел бы видеть в матче. Генералу казалось, что он разбирается в тактике, а потому вправе давать советы и в этой области.

После появления в ВВС Сергея Капелькина, привезшего с собой из Германии большую группу футболистов, Василий Сталин распорядился освободить из команды великовозрастных игроков, которые, как ему казалось, мешают становлению коллектива. Тарасов такому решению воспротивился. Воспротивился он и другому решению генерала. Василий Сталин начал собирать в ВВС сильнейших в стране спортсменов — баскетболистов, велогонщиков, ватерполистов, пловцов, хоккеистов, вознамерившись создать суперклуб, сформировав его из лучших кадров. И футбол не был им обойден стороной. Сталин предложил Тарасову целый список знаменитых футболистов, которые, по словам генерала, должны были «украсить ВВС». Тарасов список решительно отверг. Он с генералом постоянно спорил. Сталину-младшему, привыкшему к полному подчинению, несговорчивость тренера не нравилась. После московского матча с тбилисским «Динамо», проигранного ВВС с разгромным счетом 1:5, Василий Сталин вызвал Тарасова в свой особняк на Гоголевском бульваре. Крутой разговор завершился просьбой Тарасова освободить его от должности. «Нашла коса на камень, — рассказывал о той ситуации Тарасов. — Я вернулся в ЦДКА, к которому всё время оставался приписанным как офицер».