Читать книгу "КГБ в Афганистане - Лариса Кучерова"

Руки полковника Кошубы, присутствовавшего на этой чудовищной исповеди, непроизвольно сжимались с такой силой, что пальцы сводило от боли. Стиснув зубы, он собрал всю свою волю, чтобы не кинуться на сидящего перед ним человека. И в своих чувствах он был не одинок. Желваки играли на скулах советских офицеров. Кровь закипала в жилах. Но никто не сорвался. Никто не поддался на явную провокацию. Напоследок, прежде чем покинуть помещение в сопровождении присутствовавших здесь же хадовцев, пленный с вызовом бросил испепеляющим его глазами «шурави»: «Запомните, пока вы здесь, – мы вас, собак, убивали, убиваем и будем убивать беспощадно!»

Неудивительно, что после того, как наши солдаты видели подобные зверства, места состраданию в их душе не оставалось. На смену ему приходила жажда мести. Над пленными духами издевались «кто во что горазд». До столь изощренных пыток дело, конечно, не доходило, но бить – били. По-нашему, по-славянски, с душой… Это война… Страшно, да только из песни слов не выкинешь. Всегда, во все времена жестокость порождала еще большую жестокость, насилие порождало насилие. Ничего нового – все старо, как мир.

Контрразведчики и командование всеми силами старались предотвращать подобные всплески самосуда, да разве за всеми уследишь… Большинство задержанных через определенное время начинали на чистом русском языке кричать: «Слава ВДВ!» Какими способами стимулировали их лингвистические способности, судить не буду. Все понимали, что не уговорами. Но уличить в конкретных злоупотреблениях никого не могли.

Как-то во время проведения очередной операции десантники захватили одного пленного. Жалкий, худой, в оборванном грязном халате. Глазки испуганно бегают из-под пыльной, наехавшей на лоб чалмы. Так как специально оборудованных помещений для содержания заключенных на боевых выходах не было предусмотрено, посадили в яму. Били его солдаты по-черному, тихо, чтобы начальство не видело.

Кошуба забрал его к себе в кунг, дал умыться, накормил, напоил. «Дух» ему все и выложил, что знал: из какой банды, ее численный состав, вооружение, задачи. Все это задокументировали, пленного же посадили в БТР и отвезли в один из отделов ХАД.

Псевдоним «Патриот» молодой красивый офицер Генерального штаба Афганистана получил за свои убеждения. Он искренне верил, что Советский Союз является той единственной силой, которая способна помочь афганскому народу построить новую счастливую жизнь. Коммунистическими идеями Патриот проникся во время учебы в Советском Союзе и связь с советскими контрразведчиками воспринимал исключительно как благое дело.

По роду службы он много ездил по афганским заставам, расположенным вокруг Кабула, контактировал с множеством самых разнообразных людей и, как следствие, располагал важной информацией.

От него особисты черпали ценные характеристики бандформирований: что за банда, чем занимается, где находится, кто главарь и где его ахиллесова пята. На основании этой информации проводились мероприятия по зачистке территории, наносились упреждающие ракетно-бомбовые удары.

Помимо этого, Патриот приносил сведения об удерживаемых в плену советских военнослужащих. Опираясь на эти данные, строили работу по их освобождению: кого-то можно было обменять, кого-то отдавали за деньги, кого-то удерживали непримиримые бандформирования – тогда договориться было гораздо труднее.

Памятник погибшим десантникам

От него же поступала информация и в отношении предателей. Именно он дал сведения о местонахождении начальника разведки одной из дивизий Попова. Во время боевых действий он добровольно перешел на сторону противника и стал сподвижником «Панджшерского льва» – Ахмад Шаха Масуда. Благодаря Патриоту, контрразведчики получили возможность отслеживать все его перемещения. Правда, захватить дезертира так и не удалось. Начался вывод войск – не до него стало.

Приобрел такой ценный источник сотрудник отдела 103-й гвардейской ВДД Володя Мифоленков. Он его с Кашубой и познакомил. Когда же Мифоленков уехал на учебу в Москву, основные и особо важные мероприятия с участием Патриота пришлось проводить лично Виктору Александровичу совместно с не менее опытным и грамотным сотрудником Прошиным.

Особый интерес представляло то, что новый афганский друг продолжал поддерживать связь со своими дальними родственниками, занимавшими ранее высокие государственные посты в Афганистане, а ныне находившимися в эмиграции. Контрразведчики были уверены, что через них на Патриота постараются выйти пакистанские спецслужбы. И в своих расчетах они не ошиблись.

Когда родственники в очередной раз приехали в гости, он как бы случайно обронил в их присутствии заранее подготовленную информацию. На наживку клюнули, и спустя некоторое время из Пакистана прибыл вербовщик, которого тут же окружили пристальным вниманием – в Исламабад начали поступать составленные советскими контрразведчиками донесения…

Кошуба и его сотрудники провели большой комплекс мероприятий. Работали, как правило, по ночам, несмотря на то что выход в город в ночное время суток был категорически запрещен абсолютно всем, включая и сотрудников ВКР. Но ради своевременного получения важной информации им не раз приходилось выходить за рамки всех существующих инструкций.

Встречались в основном в «уазике», пользуясь тем, что транспорт особого отдела практически никогда не досматривался. Подбирали Патриота в условленном месте и, не выходя из машины, проводили встречу.

Все шло хорошо и гладко вплоть до самого вывода. Когда же советским войскам пришло время возвращаться домой, работу с агентами потихоньку начали сворачивать.

…К сожалению, дальнейшая судьба Патриота сложилась очень трагично. После ухода советских войск его арестовали сотрудники ХАД за связь… с советским командованием. Таковы были реалии новых веяний.

Спецслужба, которая на протяжении десяти лет играла с нами в одни ворота, расценила вывод советских войск не иначе как предательство. Люди оказались брошенными на произвол судьбы – в сложившейся ситуации они выживали, не церемонясь ни в средствах, ни в методах.

В тюрьме Патриота подвергли пыткам. Что именно хотели от него добиться, так и осталось невыясненным. Возможно, намеревались использовать в целях компрометации деятельности советских спецслужб…

Спустя полгода после возвращения в Союз служебные дороги вновь занесли Кошубу в Кабул, где он пробыл неделю. Все это время контрразведчик пытался навести справки о судьбе человека, которого очень уважал. Выходил на телефонную связь, кружил по ночному городу, объезжая все места, в которых тот мог находиться. Все усилия оказались тщетными. Патриот как в воду канул. От представителей компетентных органов при посольстве ему удалось узнать только то, что Патриоту помогли выбраться из тюремных застенков, однако связь с ним была утеряна.