Читать книгу "КГБ в Афганистане - Лариса Кучерова"

Одной из наиболее важных задач военной контрразведки было предотвращение измены Родине и дезертирства. Спрашивали за это строго. Работы было много. Там, «за речкой», советским войскам противостояла мощнейшая, профессионально работающая контрпропагандистская машина. Фактически речь шла о настоящей идеологической войне. Только оружие, используемое на ней, убивало не физически. Оно поражало мировоззрение людей, разворачивало его на сто восемьдесят градусов, выворачивало наизнанку душу, било по самым тонким и наиболее чувствительным ее струнам.

Весь радиоэфир был нашпигован разноголосыми русскоязычными вещателями, рассказывающими о сказочной жизни тех, кто принял ислам: виллы, жены, деньги. Тем, кто последует их примеру, сулили золотые горы, райские удовольствия и безбедное существование. Многое из этого имело под собой реальную почву. И солдаты прекрасно знали это. Особую ставку противник делал на военнослужащих мусульманских национальностей.

Помимо радиовещания на русском языке и языках Среднеазиатского региона, советским солдатам то и дело подкидывали аудиозаписи, листовки и фальшивые экземпляры газеты «Красная Звезда». Причем подобная «наглядная агитация» была не какого-нибудь самиздатовского качества со спотыкающимися суффиксами и окончаниями, а печаталась на современном полиграфическом оборудовании и на чистом литературном языке. За всем этим явственно просматривались большие деньги деятелей из Лэнгли, Исламабада, Эр-Рияда.

Поэтому очень важно было иметь подробную и своевременную информацию о морально-психологическом климате в курируемых частях. Большую помощь в этом вопросе оказывали командиры и политработники. Помимо этого, контрразведка на наиболее важных участках имела свои негласные позиции.

Общаться с источниками оперативным работникам было крайне сложно. Вся жизнь на виду. Очень важно было не подставить людей. А для этого приходилось быть изобретательными.

В руки Кошубы стекалась вся информация по соединению и окружению. Его цепкая память четко фиксировала и заносила в свои ячейки фамилии всех тех, кто находился под особым вниманием контрразведки.

Очень часто командиры частей и подразделений строили свои отношения с оперативным составом с оглядкой на взаимоотношения командира дивизии с начальником особого отдела. Этому вопросу уделяли самое серьезное внимание. У Виктора Кошубы и Павла Грачева сложились на редкость теплые и конструктивные отношения. Два года они бок о бок воевали вместе в различных провинциях Афганистана, неоднократно попадая под оружейный и ракетный обстрел духов. Перед каждым боевым выходом Грачев проводил совещание, на котором ставил задачу, проверял готовность командиров и начальников служб к действиям в различных ситуациях. В заключение традиционно выступал начальник особого отдела, инструктируя присутствующих и акцентируя их внимание на определенных нюансах и на взаимодействии с оперативным составом.

Как-то афганские войска в Южном Панджшере проводили операцию против скопления бандформирований. 103-я дивизия осуществляла огневую поддержку – «полоскала» «зеленку» в районе Чарикарской долины.

На боевых выходах оперативные работники постоянно находились вместе с личным составом: жили, спали, воевали. И выкладка у них была точно такая же, как у обыкновенных солдат. Несут бойцы за плечами килограмм пятьдесят – значит, и у оперов не меньше. Трудно – а кому на войне легко…

Во время боя Кошуба лично решил проверить, как обстоят дела на передовой линии. Обнаружив ряд недостатков в работе своих подчиненных, вне себя от ярости, полковник возвращался на командный пункт. Тем временем ситуация коренным образом изменилась: очередная волна афганского войска пошла в откат к нашим позициям, а духи, воодушевленные этим отступлением, стали щедро поливать им вслед огнем из всего, что только имелось под рукой. Беспрерывная пулеметная и автоматная канонада загнала всех за броню. Один Кошуба, злой, как карамышевский черт, продолжал идти, не обращая ни малейшего внимания на обстрел.

– Товарищ полковник, ложись!!!

Пронзительный крик вернул его к реальности. Он замер на месте, и в это самое мгновение несколько пуль подняли фонтанчики желтой пыли прямо у его ног.

Случайность? Судьба! И на этом выходе у Кошубы с ней были свои счеты.

Буквально на следующий день после очередной смены позиций он собрал оперативный состав на совещание. «Заседали» прямо под открытым небом, что называется, по-походному, без излишеств. Провел инструктаж, довел задачи, скорректировал планы. Стали расходиться. Не успели пройти и ста метров, как раздался пронзительный свист и в то самое место, где только что все стояли, лег реактивный снаряд. Самое что ни на есть прямое попадание…

Параллельно боевым действиям советские военнослужащие в Афганистане занимались и сугубо мирными делами: строили дороги, благоустраивали населенные пункты и т. п. Однажды колонна грузовиков выехала из Кабула в район водохранилища Карча за песком для строительных нужд. Как получилось, что из тридцати двух человек был вооружен только один прапорщик, сегодня трудно судить. Но факт остается фактом: все остальные водители и старшие машин оружия при себе не имели. Сбившись с пути, они стали уточнять дорогу у повстречавшегося им дехканина. Он приветливо улыбался и, размахивая руками, старался объяснить нужное направление как можно подробнее, но, как только колонна растворилась в клубах дорожной пыли, он тут же по рации, спрятанной за придорожным камнем, доложил одной из банд, орудовавших в этом районе, о советских «Уралах». Улыбчивый доброжелатель оказался душманским наводчиком. Больше ребят живыми никто не видел…

103-я гвардейская дивизия в тот же день была поднята по тревоге. Сутки напролет десантники носились по горам и лесам в поисках пропавших военнослужащих. Без сна, без устали. Только на пятый день им удалось найти тех, кого они искали… Точнее, то, что от них осталось. Изуродованные расчлененные останки человеческих тел, припорошенные густой тягучей пылью, были разбросаны по сухой каменистой земле. Жара и время уже начали делать свое дело, но то, что сотворили люди, не поддается никакому описанию!.. Пустые глазницы выколотых глаз, уставившихся в равнодушное пустое небо, вспоротые и выпотрошенные животы, отрезанные гениталии… Даже у повидавших многое на этой войне и считавших себя непробиваемыми мужиков сдавали нервы…

Спустя какое-то время наши разведчики получили информацию о том, что, после того как ребят захватили, душманы несколько дней водили их связанными по кишлакам, и мирные жители с неистовой яростью пыряли ножами беззащитных, обезумевших от ужаса мальчишек. Мужчины и женщины, старые и молодые… Утолив кровавую жажду, толпа охваченных чувством животной ненависти и страха за свою жизнь людей забросала полуживые тела камнями. А когда каменный дождь повалил их с ног, за дело взялись вооруженные кинжалами душманы…

Столь чудовищные подробности стали известны от непосредственного участника той бойни, захваченного во время проведения очередной операции. Спокойно глядя присутствующим советским офицерам в глаза, он подробно, смакуя каждую деталь, рассказывал об издевательствах, которым подвергались безоружные мальчишки. Невооруженным взглядом было видно, что в тот момент пленный получал особое удовольствие как от самих воспоминаний о пытках, которые выпали на долю наших ребят, так и от бессильной злобы тех, кто его слушал.