Читать книгу "Любовь надо заслужить - Дарья Биньярди"

Я попросила Луиджи не провожать меня, хотела прогуляться. Стемнело, но я достаточно хорошо ориентируюсь в городе.

Луиджи оставил меня неподалеку от Чертозы, на пьяцца Ариостеа — огромной прямоугольной площади, похожей на стадион, с зеленой лужайкой в центре. Объяснил дорогу: к гостинице все время прямо, до проспекта Джовекка.

— Видишь, это Людовико Ариосто, великий поэт, — Луиджи указал на статую на вершине колонны, — а на этой площади в последнее воскресенье мая проходит Палио[13], древнейшее в мире.

— Древнее, чем в Сиене?

— Да, да, — кивнул он, включая передачу, и уехал, даже не взглянув на меня.

Странный этот Луиджи Д’Авалос: в момент прощания он будто отключается, его мысли внезапно переносятся куда–то далеко. После того, как мы провели полдня вместе, сначала на море, а потом на кладбище — он прибежал, запыхавшись, принес букет красных гвоздик — я ждала более теплого прощания. С другой стороны, мне нравится его непредсказуемость.

На дисплее мобильного телефона высвечивается имя Лео. Как хорошо, что это он, ведь я так и не придумала, что сказать маме, если она позвонит.

— Ну, наконец–то! Ты приедешь?

— Я собирался, но мне только что сообщили, в районе Пиластро была перестрелка, кажется, убили человека. Антония, когда освобожусь, не знаю. Если не слишком поздно, могу приехать переночевать у тебя. Правда, завтра рано на работу, совещание в Квестуре.

— Как жаль, я так ждала! Тогда лучше не езди, только устанешь. Ты принял таблетку от давления?

— Принял, да. Послушай, с твоей мамой я все уладил.

— В каком смысле?

— В прямом. Сказал ей, что ты в Ферраре, она отнеслась к этому спокойно.

— Не могу поверить.

— Да все в порядке, мы поговорили, она в курсе.

— Черт!

— Черт, хорошо, или черт, плохо?

— Черт, хорошо, ты молодец! Ты разрушил табу, как тебе это удалось?

— Сказал ей правду.

— А она?

— По–моему, она согласилась с этим еще тогда, когда все тебе рассказала. Она готова к переменам, хоть они ее и пугают.

— Я скучаю.

— И я. Что обнаружила сегодня?

— Много чего. Кажется, у моей бабушки был роман с префектом, и, возможно, Майо — его сын.

— Как это?

— А вот так.

— То есть он не сын твоего дедушки?

— Кажется, да.

Лео молчит. Слышу, как стукнула дужка его очков о корпус телефона, значит, он их снял.

— И что? — спрашивает Лео.

— А то, поскольку он был сыном префекта, расследование велось на высшем уровне. Ничего не нашли, но твой коллега Д’Авалос думает, что Майо бросился с моста в По той ночью.

— Правда?

— Да, или упал случайно.

— Как тебе Д’Авалос?

— Красавчик, похож на киноактера.

— Кто бы мог подумать! Тебе понравился?

— Хочет произвести впечатление. Он знает о Ферраре больше, чем иной гид.

— Я должен бить тревогу?

— Думаю, нет.

— Ну ладно. Чем будешь заниматься?

— Если не приедешь, может, посмотрю фильм в том кинотеатре, где последний раз видели Майо.

— Думаю, там поменялся репертуар.

— Вот остряк! В общем, да, в тот день шло «Предзнаменование», а сегодня — «Цель номер один».

— Ах да! Мы его смотрели, хороший фильм.

— Ты помнишь, как звали главную героиню?

— Майя, кажется.

— Молодец. Забавно, правда?

— Думаешь, это символично?

— Нет, естественно, но вполне подходит для моего детектива.

— Если не приеду сегодня, увидимся завтра вечером?

— Завтра я ужинаю с Микелой Валенти, девушкой Майо.

— С кем?

— Она была девушкой Майо. Мы встретились сегодня утром, интересный персонаж. Работает логопедом. Пригласила меня поужинать завтра. Сегодня она выкроила час, но ничего не успела рассказать, только эпизод про бабушкину связь с префектом, об этом же говорил и Д’Авалос.

— А говоришь, мало. Столько всего узнала за один день! Все, я побежал, случилось что–то серьезное, Инноченци говорит, что там, в Пиластро, убиты двое… я перезвоню. Поесть не забудь.

— Да, да… здесь удивительная макаронная запеканка… попробуешь. А ты не ешь много. Потом расскажешь про Альму.

— Ты скажешь ей про префекта?

— Давай об этом потом.

— Целую.

— И я тебя.

Стою перед гостиницей и размышляю, не взять ли в номер парочку этих замечательных запеканок… Бар напротив как раз закрывается, надо спешить.

— Если еще остались, дайте две макаронные запеканки с собой, пожалуйста, — прошу я девушку, которую Луиджи назвал Изабеллой.

На ней приталенное черное пальто, почти до пят. Губы накрашены красной помадой, черные волосы подобраны наверх в высокую элегантную прическу. Она хлопочет у кассы, а белокурая официантка подметает пол. Около восьми, но в баре пусто — это не то место, куда приходят пропустить стаканчик перед ужином.

— Есть, но холодные. Хочешь, разогрею? Ты где собираешься ужинать? — говорит со мной так, будто мы сто лет знакомы.

— В номере, в гостинице напротив.

— Если не будешь ужинать прямо сейчас, попроси потом разогреть в гостинице, бар там открыт до одиннадцати, есть микроволновка. Захочешь, тебе принесут и свежевыжатый сок.

— Я как раз подумала, что сегодня малыш остался без витаминов, — киваю я на свой живот, стараясь поддержать дружеский тон разговора.

— Разве не девочка? — спрашивает скорее с любопытством, чем с удивлением.

— По правде говоря, не знаю. То есть, я думаю, да, но не уверена.

— Понятно, — улыбается она так, будто хочет сказать: «Понятно, что ты странная, но мне такие симпатичны».

Мне нравится Изабелла. И нравится ее стиль: у нее оригинальный вкус. Я думаю, она чуть–чуть моложе меня.

— Мне сказали, ты — актриса.

— На каждый роток не накинешь платок, — отшучивается она. — Пытаюсь, скажем, так. Но сейчас я безработная.

И добавляет:

— Что делаешь вечером?

Такого вопроса я никак не ожидала.

— Может, пойду в кино. В «Аполлоне» идет фильм, который я уже видела, но не прочь посмотреть еще раз.