Читать книгу "Революция и флот. Балтийский флот в 1917–1918 гг. - Гаральд Граф"

Общая разруха, постигшая флот после переворота, неизбежно отразилась и на военном счастье. За один этот период погибли три новые подлодки — «Барс», «Львица» и «АГ-14».

«Барс», отправившись в двухнедельное крейсерство в Балтийское море, больше уже не возвратился.

«Львица», уйдя к неприятельским берегам, тоже не вернулась. Находившаяся тогда недалеко от южной оконечности острова Готланд английская подлодка «Е-19» случайно напала на след её гибели. Заметив какой‑то вертикально плавающий предмет, она подошла ближе и увидела мину без зарядного отделения. По номеру удалось установить, что эта мина принадлежала «Львице». Во время осмотра «Е-19» подверглась атаке неприятельской подлодки и чуть сама не сделалась её жертвой. Возможно, что «Львица» была взорвана той же подлодкой.

«АГ-14» погибла во время обычного дежурства в районе Либавы. Её командиром был единственный сын покойного адмирала Н. О. Эссена[20], молодой офицер, подававший очень большие надежды. Он был опытным командиром и со своей лодкой показывал прямо «фокусы». Сделался ли он жертвой неприятельской подлодки или попал на заграждение, так и осталось невыясненным.

Произошло также несчастье и с подлодкой «АГ-15», правда, окончившееся сравнительно благополучно. Эта лодка затонула из‑за того, что в момент погружения главная горловина не была плотно задраена, в силу чего туда хлынула вода. В последнюю минуту всем удалось спастись. «АГ-15» затонула на мелком месте, и её вскоре подняли.

Наконец, 30 июля посыльное судно «Лейтенант Бураков» наткнулось на мину, поставленную неприятелем в Лёд–Зунде, у острова Оланд; часть команды спаслась, но офицеры все погибли.

В военном отношении весь период, до падения Риги 22 августа, в Рижском заливе прошёл очень спокойно. Неприятель почти ничем себя не проявлял. Но с этого момента атмосфера уже стала сгущаться. Чувствовалось, что настало время, когда неприятель приступит к решительным действиям.

В конце августа недалеко от мыса Кави, у Ирбенского пролива, по небрежности своего командира выскочил на мель миноносец «Стройный». Этот командир, выбранный матросами, явился удивительно ярким выразителем пресловутого «выборного начала». Немедленно приступили к снятию миноносца, но неприятель, проведав об этом, стал ежедневно присылать аэропланы. Уже при одном их появлении всё бросали работу и прятались. После того как в миноносец попало несколько бомб, причинивших ему большие повреждения, работы пришлось бросить. С течением времени «Стройный» был окончательно разбит штормами.

Тем временем, согласно распоряжению командующего флотом, главное командование над всеми силами в Рижском заливе принял на себя вице–адмирал М. К. Бахирев, который и руководил всеми операциями до самого последнего момента.

Вице–адмирал Михаил Коронатович Бахирев был моряк до мозга костей. Всю свою службу он провёл в беспрерывных плаваниях - для него море и флот были всем - все его интересы сосредоточились только на них. Но он был не только моряк: был и военачальник «Божией Милостью», что блестяще доказал ещё в японскую войну, командуя миноносцем «Смелый», который под его командованием проявлял всегда чудеса храбрости и отваги.

Великая война застала М. К. Бахирева в должности командира крейсера «Рюрик». Блестящие военные дарования быстро выдвинули его в начальники бригады крейсеров, потом — бригады дредноутов и, наконец начальники Минной обороны.

Кто не знал у нас на флоте Михаила Коронатовича, кто его не любил и не относился к нему с глубочайшим уважением! Всегда ровный, спокойный, выдержанный, в минуты опасности никогда не теряющийся и безупречно храбрый, исключительно храбрый. При этом необходимо отметить, что он при такой своей храбрости, прежде чем послать в опасность свои корабли, долго взвешивал и обдумывал, как бы подвергнуть их меньшему риску, и потом всё время болел душой, пока они не вернутся обратно.

На вид суровый, молчаливый, но совершенно далёкий от какого‑либо самомнения, он в кругу офицерской семьи был всегда просто всеми любимый, почитаемый и обаятельный соплаватель. Ему не надо было делать начальнического вида; его и так уважали, и никому даже на ум не пришло бы принять по отношению к нему фамильярный тон.

Адмирал не любил «слов»; он признавал только дело. Катастрофа февральского переворота на него подействовала удручающим образом. Он хотел от всего сразу же совершенно отстраниться, но тяжёлое положение, в которое попала Россия после революции, заставило его, верного сына своей Родины, ещё остаться на некоторое время, пока не кончится война. Он привёл к достойному финалу русский Балтийский флот, доблестно выведя его навстречу сильнейшему врагу, во время боя в Моонзунде.

Потом же, когда война закончилась, он не счёл возможным больше оставаться на службе, вышел в отставку и, несмотря на весь риск в то время работы на возрождение прежней Великой России, в особенности в положении столь выдающегося адмирала, как всегда презирая опасность, взял на себя главное руководство подготовлявшимся восстанием на флоте. После неудачи он пал от руки правителей–зверей.

Политики адмирал терпеть не мог и презирал партийных говорунов, губивших страну. Он просто и честно любил Россию, любил всей силой своей самобытной, гордой души, мучился и страдал за неё. Вся красота души М. К. Бахирева сказалась в его словах во время допроса: «Никакой партии я не сочувствую, но люблю Россию», и в ответе на смертный приговор: «Ну что же, над телом вы вольны, но духа моего вы не убьёте».

Он был героем и умер, как умирают герои. Его имя никогда не изгладится из истории Русского флота, которому он отдал всю свою душу и жизнь. Это имя — синоним Чести, Веры и Верности, и мы, офицеры Российского императорского флота, всегда будем гордиться нашим незабвенным героем–адмиралом.

В сентябре в заливе с каждым днём становилось всё тревожнее и тревожнее. В Ирбенском проливе неприятельские тральщики начали вести упорное траление. По ночам были видны огни и не только в проливе, но и на W от маяка Церель. Это доказывало, что работа ведётся не только днём, но и ночью. Очевидно, неприятель, имея сведения о существовании нашей 12–дюймовой батареи, боялся её обстрела, а потому подготовлял безопасный район для своих кораблей, чтобы её первым делом уничтожить.

13 сентября погиб, подорвавшись на мине, эскадренный миноносец «Охотник», находившийся в дозоре на Ирбенской позиции. Как только раздался взрыв, команда стремглав бросилась спасаться: разобрала койки, спасательные пояса и стала спускать шлюпки. Вскоре все они были переполнены матросами, из которых никто и не подумал предложить офицерам место. Они же, считая для себя недопустимым просить об этом, остались на миноносце, молча наблюдая за уходившими шлюпками. Миноносец погружался, и скоро вода подступила к палубе, на которой стояли офицеры. С «Охотником» погибли — его командир старший лейтенант В. А. Фок, лейтенант В. К. Панфёров и ещё два офицера.