Читать книгу "Россия и Южная Африка. Наведение мостов - Аполлон Давидсон"

ЮАР изучает СССР

В течение нескольких десятилетий южноафриканское правительство уделяло огромное внимание сведениям о нашей стране.

Фиксировались, например, самые разные действия советской дипломатии на Юге Африки от делегаций любого уровня в любую страну до приемов делегаций АНК в СССР [155] – разумеется тех, о которых были сведения. Фиксировались контакты южноафриканских дипломатов с советскими, даже самые незначительные. Случайно оказавшись за одним столом с советскими дипломатами на приемах в третьих странах, южноафриканские дипломаты сообщали в свое ведомство малейшие детали разговоров. С конца 1970-х годов таких неофициальных контактов становилось все больше. В некоторых отчетах о них отмечалось как предположение, что советские дипломаты, участвовавшие в них, были сотрудниками КГБ [156] .

Южноафриканские спецслужбы собирали сведения о Советском Союзе от иностранцев, посещавших конференции в СССР – американцев, англичан, немцев и т. д. [157] Собирали, конечно, сведения о плаваниях советских подводных лодок, особенно, когда появлялись предположения, что они тайно бывали и у берегов ЮАР. Состояние советского флота вообще изучалось довольно подробно, в основном по материалам, которые в ЮАР получали из США, других западных стран и Австралии [158] .

В 1978 г. посол ЮАР в Вашингтоне предлагал своему министру подписаться на публикации «Информационной службы по иностранным средствам массовой информации» – одного из подразделений ЦРУ. В них давались ежедневные переводы статей из «Правды» и «Известий» [159] . В архиве Министерства иностранных дел (МИД) ЮАР дела по СССР буквально забиты переводами статей советской прессы. В них есть и едва ли не все, что публиковалось в СССР по южноафриканской тематике на английском языке.

Министерство иностранных дел ЮАР поставляло еженедельные сводки для Бюро государственной безопасности (БОСС) о «террористической деятельности против Южной Африки», но сведения в них содержались, мягко говоря, не вполне соответствовавшие названию. Так в сводке от 15 января 1970 г. описывалась конференция в Институте Африки и выступление на ней заместителя заведующего Иностранным отделом ЦК КПСС Р. А. Ульяновского. В сводке от 22 января 1970 г. под той же рубрикой цитировалось и комментировалось выступление директора Института Африки В. Г. Солодовникова на конференции в Институте международных отношений в Польше. И все это шло под грифом «Секретно» [160] .

В 1980 г. один из парламентариев Национальной партии, Б. Л. Гельденхёйс выступил в парламенте с призывом изучать СССР и коммунизм. Он жаловался, что для этого нет базы: нет специалистов, и университеты не получают необходимой для этого литературы [161] . В апреле того же года в Стелленбошском университете был открыт Институт изучения марксизма. Его первым директором стал профессор Дирк Куцие, автор многочисленных трудов по истории коммунизма, марксизма и национализма. Куцие считал, что бороться с коммунизмом без глубокого знания этой доктрины и стран, которые воплощали ее в жизнь, было нельзя. Задачей института он провозгласил «непредвзятое изучение марксизма и его роль в южноафриканской ситуации» [162] .

Знаний об СССР – не говоря уже о марксизме, – южноафриканскому руководству действительно не хватало. Достаточно сказать, что в 1973 г. генеральный консул ЮАР в Гамбурге счел нужным сообщить в свое министерство «новую информацию» (почерпнутую из публичной лекции) о том, что «русскому правительству приходится учитывать тот факт, что около 10 % его восточноевропейского населения является мусульманами». «Эти мусульмане, – утверждал он, – все живут в невралгических [163] районах на границе с Китаем…» [164]

Но и работы считавшегося знатоком СССР Куцие, несмотря на его призывы к «научности», немногое добавляли к пониманию политики СССР. В своей книге «Коммунизм и Южная Африка» Куцие дал несколько ответов на вопрос: «Почему коммунисты особенно заинтересованы в Южной Африке»? Вот главные: 1. Южная Африка – капиталистическая страна, т. е. одна из тех стран, где коммунисты стремятся организовать революции, чтобы покончить с капитализмом. 2. По марксистским понятиям, Южная Африка предрасположена к революции: это индустриальная страна с двумя развитыми классами, буржуазией и пролетариатом, вовлеченными в классовый конфликт. 3. Из-за своей технологической мощи и наличия большой группы населения, отвергающей коммунизм, Южная Африка является главным препятствием к воплощению плана коммунистов по установлению своего контроля над Африкой. 4. Если Южная Африка попадет в руки коммунистов, то это будет означать установление их полного контроля над запасами и производством таких важнейших стратегических ресурсов, как платина, хром, ванадий, золото, марганец, и уран. 5. Если коммунисты получат контроль над Южной Африкой, это будет означать жизненно важную победу в их борьбе против капитализма и прежде всего против США. ‹…› 8. Коммунисты считают, что «черные» примут коммунистический порядок, поскольку большинство из них – рабочие, которые будут заинтересованы в национализации средств производства, а также из-за их традиций общинной жизни [165] .

Куцие принадлежал к числу «просвещенных» африканеров – новому поколению африканерской интеллигенции, ставившему под сомнение многие догмы апартхейда и политики правительства, но по сути его труды повторяли идеи творцов и поборников апартхейда и доктрины «тотального наступления». Новизна его подхода заключалась в лишь в утверждении, что идеальная Южная Африка – это страна, «где никто не страдает от голода и холода, где у каждого есть приличный дом, где нет безграмотных и где никто не боится ни собрата-человека, ни будущего». Только относилось это лишь к собственно Южной Африке, без бантустанов и хоумлендов. В такой стране, по плану творцов системы апартхейда, должно было остаться совсем немного африканцев.

Куцие полагал, что стратегия борьбы против коммунизма должна быть двоякой: с одной стороны, признание законных требований африканских националистов, с другой – подавление любой коммунистической деятельности. Правительствам хоумлендов – «независимых государств» – Куцие предлагал несколько рецептов борьбы с коммунистической опасностью. Нет смысла их пересказывать: достаточно лишь упомянуть, что все они начинаются словами «правительства независимых стран должны…» или «черные лидеры должны…». Один только пункт направлен не к ним, а к правительству самой ЮАР: «Чтобы независимые черные страны не чувствовали, что их отношения с ЮАР носят неоколониальный характер… нужно приложить всемерные усилия, чтобы обеспечить этим странам жизнеспособную экономику и здоровую администрацию» [166] . Идея, безусловно, здравая, но малореалистичная.

Донорами Института изучения марксизма среди прочих организаций являлись Голландская реформатская церковь и Антиком. Но постепенно Институт начал стремиться к большей независимости, и его Совет поручил директору сообщить руководству Антиком, что принятие ежегодной дотации не гарантировало поддержку Институтом ее идеологии [167] .

Размонтирование идеи о советском «тотальном наступлении» в Институте выпало советологу Филипу Нелу, по утверждению тех, кто его знал, – бывшему офицеру военной разведки южноафриканской армии.

Уже в начале 1980-х годов Нел был убежден в том, что советская угроза Южной Африке, как и возможности и цели СССР, были сильно преувеличены южноафриканскими политиками и что это создавало «опасную иллюзию» о том, что южноафриканские проблемы были порождены СССР. Он упрекал южноафриканских политологов в том, что при всей важности, придававшейся СССР и советской политике государством, они не дали себе труда по-настоящему изучить эту страну. В 1986 г. Институт изучения марксизма был переименован в Институт советских исследований, а Нел стал его директором [168] . В 1985 г. Институт начал выпускать «Soviet Rewieu», выходивший шесть раз в год обзор советской политики, прежде всего в Африке. В начале 90-х годов Институт превратили в секцию, а потом и вовсе закрыли. Его богатая советологическая библиотека была слита с общеуниверситетской.