Читать книгу "Плоть - Портия Да Коста"

– Именно так. Темные как ночь, почти черные. Я бы сказала, цвета индийских чернил.

Беатрис поспешно разорвала конверт и выхватила вложенный в него один-единственный лист бумаги, от которого исходил едва различимый, но очень знакомый аромат одеколона. Она задрожала всем телом, будто бы обладатель этого запаха стоял сейчас прямо у нее за плечом.

* * *

Предложение было совершенно нелепым.

«Вы покупаете мое тело сроком на один месяц, мистер Ритчи, – гневно подумала Беатрис, – а не мою душу на веки вечные!»

И дело было вовсе не в щедрости Ритчи, которая, напротив, вводила в искушение. Хотя Беатрис не являлась алчной стяжательницей, она не могла не признаться, что ей очень нравится вести комфортный образ жизни: покупать книги и журналы, понравившиеся платья и обувь. Ей доставляло удовольствие жить в хорошо обставленном доме и наслаждаться сытной едой, посещать светские мероприятия, на которых можно было предстать в новом наряде, или принимать гостей у себя. Да, все это очень ей нравилось, хотя она и не гналась за ослепляющей, почти недопустимой роскошью высшего общества. Она жаждала вести спокойный образ жизни, не отягощенный долгами и мыслями о судебных приставах и кредиторах.

Но чтобы столько тысяч? И это помимо того, что все их финансовые неурядицы будут улажены и они с Чарли станут до конца дней своих получать ежегодное денежное содержание? Немыслимо! Чтобы отплатить за подобную щедрость, женщина должна быть одновременно наделена качествами Клеопатры, Далилы, мадам де Помпадур и знаменитой миссис Лангтри, а у Беатрис не было времени даже на то, чтобы изучить хоть малую толику их приемов соблазнения. Для этого ей потребовался бы доступ ко всем продающимся незаконно на Холиуэл-стрит книгам, и не только к ним, чтобы соответствовать экстравагантным вкусам Ритчи.

«Интересно, не согласится ли София преподать мне пару уроков?» – подумала Беатрис.

Она испытала бы огромное смущение, задавая своей старшей подруге вопросы столь интимного характера и, более того, вынужденная раскрыть, для чего ей это нужно, но, понаблюдав вчера за мастерским выступлением Софии в оранжерее, Беатрис утвердилась в мысли, что та действительно искушена в искусстве любви.

Помимо этого, у Беатрис имелась Полли, осведомленная, кажется, в любых вопросах.

Но, даже располагая столь глубокими кладезями мудрости, Беатрис понимала, что ей будет невероятно трудно отработать деньги, предложенные Ритчи. Особенно принимая во внимание тот факт, что она до сих пор оставалась девственницей, невзирая на то что произошло у нее с Юстасом и с Ритчи прошлой ночью, когда он столь мастерски раскрыл ей некоторые секреты ее анатомии.

Нет, ей следует настоять на уменьшении суммы. Хотя Эдмунд Эллсворт Ритчи и был распутным и привыкшим манипулировать другими людьми негодяем, она не хотела его обманывать. Беатрис решила, что согласится взять ровно столько денег, чтобы хватило на погашение нынешних долгов, имеющихся у них с Чарли, плюс скромную сумму, на которую они станут жить, пока ее брат не найдет себе работу, жалованье за выполнение которой не оскорбляло бы его джентльменских чувств, но и не позволило бы ему в будущем снова погрязнуть в пучине финансового хаоса. Ну и, помимо этого, еще немного, чтобы хватило на обучение машинописи и основам секретарского дела – это уже для ее персонального личностного развития.

«Хорошо. Вот разумное решение, – обрадовалась Беатрис. – Оказывается, я умею сохранять хладнокровие перед лицом кризиса».

Беатрис прищурилась. У нее не оставалось никаких сомнений по поводу того, кем является один из ее посетителей – тот, что высокого роста. Но зачем, ради всего святого, ему понадобились подобные ухищрения? Уж не пытался ли он таким образом выведать подробности о ней у слуг? И отыскать еще какой-нибудь скелет у нее в шкафу, с помощью которого он сумел бы оказывать на нее дополнительное воздействие? Это казалось вполне в его духе.

Но если у Беатрис и имелся скелет в шкафу, Полли ни за что не позволила бы кому бы то ни было его увидеть. И кухарка с Энид так тоже не поступили бы, по крайней мере сознательно. В отличие от некоторых дам своего круга Беатрис всегда обращалась со слугами так, как хотела бы, чтобы обращались с ней, будь они на ее месте. Она даже по мере сил своих помогала им с домашними делами, теперь, когда хозяйство стало гораздо меньше, надеясь, что своими действиями немного смягчит высокопарное обращение со слугами Чарли.

«Что ж, мистер Ритчи, если вы надеетесь отыскать под камином какие-нибудь обрывки скандальных историй с моим участием, то вас ожидает разочарование, – подумала она. – Я не делала ничего постыднее того, чем мы с вами занимались прошлым вечером! И моя скандальная история уже давным-давно стала достоянием общественности».

– После этого проводи джентльмена, которого ты называешь главным, в утреннюю гостиную, хорошо, Полли? Скажи ему, что я скоро спущусь.

Подкрепившись чаем, Беатрис стала готовиться к грядущему противостоянию. Она одновременно и нервничала, и пребывала в сладострастном восхитительном предвкушении. Скоро у нее будет любовник, такой же искусный, сколь и красивый.

– В утреннюю гостиную, а не в приемную?

– Утренняя гостиная вполне сгодится. В приемной нужно перестилать полы, и вообще, она предназначена только для знатных людей.

Это поставит его на место. Если только ее посетитель и в самом деле сам Ритчи.

– А потом мне вернуться, чтобы помочь вам одеться, мисс?

Беатрис внутренне застонала, стоило ей лишь представить, что придется облачаться в корсет, многие слои нижних юбок, потом приводить в порядок волосы… это же займет очень много времени!

«К черту все это! И самого Ритчи туда же! – решительно подумала она. – Будет гораздо быстрее, если я предстану перед ним в домашнем наряде. После того, что было вчера, соблюдать приличия уже не имеет смысла».

Его синие глаза, похоже, преследовали ее, а между ног до сих пор ощущалось его прикосновение. В животе ее свивалась в кольца сладкая боль.

– Нет, Полли, это лишнее. Я приму его в домашней одежде. А ты присматривай лучше за его приятелем. Кухарка и Энид уже ушли на рынок?

Полли кивнула, широко раскрыв глаза от удивления, и Беатрис внутренне рассмеялась. Обычно ее горничная была сама невозмутимость, и шокировать ее было крайне трудно.

– Но, мисс, негоже принимать джентльмена в ночной рубашке. Что скажут люди?

– Люди? Вот еще! Они и без того считают меня шлюхой и падшей женщиной, так не все ли мне равно? Кроме того, наша встреча займет не более нескольких минут. У него не будет времени на то, чтобы возмутиться моим нарядом. – Она отбросила назад свои вьющиеся рыжеватые волосы, гадая, что подумает о них мистер Эдмунд Эллсворт Ритчи. В благовоспитанном обществе подобный цвет волос считался признаком проявления необузданной натуры, дикой и своенравной, но сама Беатрис полагала, что волосы – это самая привлекательная ее черта. – А теперь отправляйся выполнять поручение, Полли!