Читать книгу "Страшная тайна Ивана Грозного. Русский Ирод - Наталья Павлищева"

После смерти великой княгини власть захватили князья Шуйские. У них нашлось немало противников, которые сплотились вокруг князя Ивана Фёдоровича Бельского. Между двумя родами разгорелась неприкрытая война. К сторонникам Бельского присоединились митрополит Даниил и думный дьяк Фёдор Мишурин.

Солнце давно в небе, люди заняты своими делами, но маленький князь, за которым никакого присмотра и до которого никому нет дела, ещё в постели. Всем известно, что Иван любит поспать, а потому как никому не нужен, его и не будет, пока сам глаза не продерёт. Но и когда проснётся, всё равно долго валяется неодетым. Вот и тут, закинув руки за голову, разглядывал давно изученный потолок, придумывая, чем бы заняться сегодня. Губить кошек и собак, бросая их с верхнего яруса, надоело. Других занятий попросту не находилось. В голову вдруг пришло, что если волосы на человеке не подпаливать, как иногда делал, а попросту вырвать по клокам, но не все, а полосами, то получится забавно. Стал раздумывать, как рвать. А если девке? Стало смешно, когда представил девку с клоком на макушке вместо косы. Такие волосы он видел в книге, клок волос на макушке носили его предки князья Киевские. Почти засмеялся от удовольствия, но распорядиться не успел: со двора вдруг донеслись вопли, шум не то драки, не то большой ссоры.

— Что там? — испуганно вскинулся со своего ложа Иван.

— А? — зевая, нехотя отозвался спавший в углу холоп.

— Что на дворе, я спрашиваю! — пнул его ногой рассердившийся князь.

Холоп, почёсывая пятерней спину, неторопливо поплёлся к окну. Со двора и впрямь доносились какие-то крики.

Ивану надоело ждать, подбежал к окну сам, оттолкнув неповоротливого стража, выглянул. Только, видно, опоздал, почти ничего не увидел. Забыв, что неодет, маленький князь выскочил в переход, закрутил головой:

— Что? Что?

На глаза попался челядин, тащивший ворох одежды, на вопрос мальчика так же нехотя объяснил:

— Князья Шуйские дьяка Мишурина убили.

— Как?! — ахнул Иван.

Челядин подхватил коленом падающее тряпье, освободившейся рукой поскрёб затылок и снизошёл до объяснения:

— Да ободрали его на дворе и бросили на плаху нагим...

— А... а митрополит? — ужаснулся князь.

— Не ведаю, государь, — пожал плечами челядин и потопал дальше, видно, сушить на солнце тряпье.

Иван забегал по дворцу, но узнать долго ничего не мог, никто не знал, что с Даниилом и где он. Пришлось самому идти в Успенский собор. На мечущегося мальчика никто попросту не обращал внимания.

Митрополит был там, он встретил Ивана с сокрушённым вздохом, предвидя и своё унижение. Долго утешал, но что мог сказать маленькому государю согбенный старец, если сила в руках у Шуйских? Одно поразило Даниила — Иван зло сузил глаза, долго сопел, а потом почти шёпотом заявил:

— Придёт и моё время, расправлюсь с Шуйскими! Со всеми боярами! Обиды не прощу!

Через несколько месяцев Шуйские смогли одолеть и митрополита Даниила; он был сослан в Волоколамский монастырь, где прежде был игуменом. Только сначала испытал великое унижение. Митрополита заставили подписать отречение от митрополии по неспособности к высокому служению! Такого русская церковь ещё не видывала, но, боясь за свои жизни, святители одобрили низложение Даниила.

Иван, прощаясь с Даниилом, обливался слезами. Девятилетний князь ничем помочь своему наставнику не мог, только плакал. Но кто же обращал внимание на слёзы мальчика, служившего лишь ширмой для всесильных Шуйских!

На смену Даниилу пришёл игумен Троице-Сергиевой обители Иоасаф Скрипицын, выбранный жребием. И такое было не видано ранее!

Иван настороженно глядел на поданную ему печалованную грамоту: что ещё хотят от него эти приставалы? Буквы прыгали перед глазами, князь не сразу смог прочитать даже имя боярина, за которого просили. Митрополит помог:

— Князь, челом бьём об освобождении князя Ивана Фёдоровича Бельского.

Иван вскинул голову, беспокойно оглядел стоявших перед ним бояр одного за другим, затем вопросительно уставился на митрополита. Иоасаф едва заметно кивнул. И тут Иван почувствовал, что от его решения зависит чья-то жизнь! В ушах противно зазвенело, но по спине пробежала дрожь от крепнущего внутри сладкого чувства властелина.

— Освободить! — Голос маленького князя почти звенел радостью.

Митрополит и остальные едва сдержали улыбки.

Шуйские были застигнуты врасплох. Им бы подсуетиться, обвинить князя Бельского ещё в чём, но бояре, напротив, обиделись и устранились от дел. Митрополит, втайне боявшийся новой войны с сильным родом, вздохнул свободно. Править от имени малолетнего князя напали Бельские, на время в Москве воцарились тишина и покой.

Но ненадолго...

Морозы, что ли, подвигают бояр к бунтам в Москве? И полугода не прошло, как Шуйские взяли силу снова. И Кремле устроили настоящий погром, за сторонниками Бельского гонялись по всему дворцу, избивая железными палками, окна кельи митрополита закидали камнями. Тот пытался спастись в хоромах самого великого князя, но мятежники и там нашли, ворвались, разбудив и страшно перепугав Ивана.

Маленький князь проснулся от шума и не сразу понял, где он, в горнице темно, холоп не уследил, и свеча давно сгорела. Только в углу теплится огонёк лампады, но и там масла мало, вот-вот погаснет, как бывало не раз. Ивану снилось, что он в опасности, от кого-то бежит и преследователи уже догоняют. Поэтому испугался страшно, наяву услышав, как за дверью топают бегущие. Мелькнула мысль: «За мной!»

Дверь горницы рывком распахнулась, холоп, спавший возле неё, полетел в сторону, даже не пытаясь защитить своего хозяина. К ложу Ивана метнулся человек в темном одеянии. Князь в ужасе закричал, но его голос потонул во множестве других воплей. Хватая Ивана за торчащие из-под одеяла голые ноги, кричал митрополит Иоасаф, умоляя заступиться, орали ворвавшиеся следом какие-то люди с факелами. Мальчик не мог взять в толк, чего от него хотят, он дрыгал ногой, пытаясь освободиться от цепких рук митрополита, и тоже кричал от ужаса. Потом он не мог вспомнить, как именно Иоасаф и остальные вдруг исчезли из его горницы. Кажется, митрополита всё же выволокли, оторвав от княжьей ноги силой. На щиколотке долго были следы от пальцев Иоасафа. Сам он плакал, умоляя оставить митрополита, не принуждать его силой, просил, но никто даже не глянул на мальчика.

Иоасаф бежал на Троицкое подворье. Не выжить бы, кабы не помощь игумена Алексея и князя Палицкого, вырвавших бедолагу из рук погромщиков!

Иван, у постели которого искал и не мог найти защиту опальный митрополит, в ужасе не мог заснуть до утра. Сидел, забившись в угол ложа и трясясь от страха и сознания собственного бессилия. Значит, ничто не спасёт, ежели самого митрополита Иоасафа можно вот так, с кулаками, с непотребными воплями, таскать от княжьей постели и по двору?! И он, великий князь, выходит, никто, если на него не посмотрели даже, когда заступиться пробовал?! Но... так и его... могут?