Читать книгу "Никто кроме Путина. Почему его признает российская "система" - Люк Хардинг"

Во время своего пребывания в Москве я знакомлюсь с несколькими корреспондентами канала. Хорошо осведомленные люди отдают должное профессионализму работников. К ним относятся несколько британских и американских журналистов и ведущих новостей. «В целом довольно талантливые люди. Но никто не имеет никаких иллюзий относительно того, в чем смысл всего этого, — говорит мне один бывший работник. — Там полное отсутствие объективности».

Меня не оставляет мысль, что западные журналисты, которые работают на канал «Russia Today» — это новое поколение «полезных идиотов». И Магеридж, будь он жив сегодня, сразу бы узнал их. «RT» даже имеет собственного Уолтера Дюранти, американского ведущего. За свои душераздирающие прокремлевские взгляды он получил прозвище Лорд Гав-Гав.

* * *

Одним из первых действий Путина на посту президента была ликвидация независимого телевидения. Он начал с канала НТВ. В статье для англоязычной «Moscow Times» в день 10-й годовщины прекращения деятельности этой телекомпании бывший директор НТВ Евгений Киселев отметил, что сегодняшним студентам-журналистам было бы сложно поверить в то, что Россия когда-то имела независимые каналы. ФСБ возглавила рейд на московские офисы владельца НТВ Владимира Гусинского, передав право собственности, связанной с государством, «Газпром медиа». «Газпром» также владеет влиятельными газетами «Известия» и «Комсомольская правда», которые формируют группу поддержки режима.

Прошло десять лет, во время которых непосредственно или опосредованно государству принадлежала большая часть российского телевидения. Киселев рассказывает, какими правилами руководствуются нынешние контролируемые государством СМИ. Например, они игнорируют коррупцию и другие злоупотребления, в которых замешаны чиновники. Существует «черный список», который предотвращает появление в прямом эфире оппозиционных политиков и критиков. Приходят и прямые приказы из Кремля насчет того, что показывать или не показывать. Исчезли по-настоящему сатирические программы, которые «высмеивали недостатки и ошибки» чиновников. Сейчас, как и в советские времена, возродилась самоцензура. Редакторы знают, каких тем избегать, например, критики правительственных отчетов по правам человека и политики на Северном Кавказе.

При личной встрече Киселев говорит мне, что телевизионные специалисты полностью утратили культуру прямого эфира: в России уже нет никаких трансляций вживую. Чиновники абсолютно недоступны для журналистов, добавляет он. «Путинский режим, намереваясь построить свою пресловутую «властную вертикаль», не может позволить себе роскошь независимых телестудий, которые были бы свободны от государственного контроля и чьи передачи транслировались бы на всю страну», — жалуется Киселев.

Одним из критиков Кремля, изгнанных из телевидения, является Владимир Рыжков, бывший независимый депутат Государственной Думы и историк. Он говорит, что 85 % социальной и политической информации в России дает телевидение «под полным контролем Кремля». Он противопоставляет сегодняшнюю ситуацию эпохе Горбачева и Ельцина, когда, по его словам, была попытка построить более открытую, более разнообразную и конкурентную политическую систему с различными политическими силами и более-менее независимыми судами. А в 1990-х годах существовали свободные СМИ. «На государственных телеканалах Ельцин мог увидеть себя пропойцей и нездоровым человеком», — отмечает Рыжков.

При Путине эти свободы исчезли, говорит он: «Газеты в России — ничто. «Ведомости» продают ежедневно 60 000 экземпляров. «Коммерсантъ», самая влиятельная политическая газета, — 100 000 экземпляров. Мы имеем четыре независимые политические газеты и они продают 1 %. Интернетом сейчас пользуются 20 %. Если говорить, сколько человек просматривают политическую информацию ежедневно, то это не более 5 %. Это означает, что если ты контролируешь телевидение, ты контролируешь все. Это — классическая авторитарная система». Интернет — это единственная яркая точка на проправительственном медиа-ландшафте. В основном он — свободный, но не является источником новостей для большинства россиян.

* * *

«RT» располагает большей свободой, чем внутренние, контролируемые правительством, российские каналы. Но в то время, когда существует широкомасштабная критика режима, присутствует негласное понимание того, что нельзя критиковать Путина или обсуждать его возможные капиталы, говорит мне бывший работник. То же самое табу существует и в «Moscow News», англоязычной газете РИА «Новости», которая выходит два раза в неделю. «Мы имеем полную свободу, кроме одной вещи, — признает один редактор. — Можно критиковать Медведева, но не Путина». Другие люди, знакомые с медиа-стратегией Кремля, говорят, что российские чиновники недопонимают, как функционирует западный мир. «Они думают, что достаточно иметь хороший пиар и его хватит для противовеса дурной славе, вызванной событиями в России. Очевидно, это не так», — говорит Агнус Роксбер, бывший московский корреспондент BBC, который работал советником Кремля по пиару. Я спрашиваю, как Кремль мог бы улучшить свой имидж на западе. Его ответ резок: «Для начала они могли прекратить избиение оппозиционных демонстрантов».

Политический футбол

Мой фитнес-режим в Москве вряд ли можно назвать совершенным. Бегать зимой по покрытым льдом улицам столицы нежелательно — слишком ненадежно и слишком холодно для уязвимой нижней части тела. Только в апреле, после многих месяцев летаргии, я снова начинаю тренироваться, когда снег наконец-то тает. В основном это неуклюжая 15-минутная прогулка по нашему поселку.

Порой я пересекаю дорогу звенящих троллейбусов вблизи мемориального парка. Он посвящен российским солдатам, которые воевали в царской армии в Первой мировой войне. Число следующих жертв после захвата власти большевиками в 1917 году затмило эту жертву. Там — большой крест и памятник. Чуть дальше — кинотеатр. На обратном пути огромная многоэтажка вырисовывается над городским районом.

Несколько раз пресс-корпус зовет на крикет, который происходит на площадке Московского государственного университета. Мы не слишком наделены талантом. Чаще играем в мини-футбол. Поле расположено неподалеку от стадиона «Лужники», места проведения Олимпийских игр в Москве в 1980 году, с самым престижным футбольным полем столицы. Оно также является местом моего унижения. 17 октября 2007 года, накануне квалификационного матча между Англией и Россией на европейский чемпионат следующего года, я участвую в товарищеской игре между английскими и российскими журналистами.

Сказать «участвую» — явное преувеличение. Игра происходит на седьмом поле «Лужников». Я смог сделать одну передачу Джейми Редкнепу, комментатору бывшего «England International», который стал SKY TV. Потом у меня отобрали мяч. Противники сразу забивают. Это — моя вина. Через десять минут меня заменяют. Российские «журналисты», которые кажутся мне похожими скорее на профессиональных футболистов, чем на хилых представителей четвертой власти, побеждают со счетом 9:3. Я, прихрамывая, иду обратно к станции метро «Воробьевы Горы», построенной на потрясающем мосту над Москвой-рекой, с красивым видом на университет и лесистые Воробьевы горы.

* * *