Читать книгу "Руки уже в раю. Про несчастный случай и невероятное желание жить - Денис Владимирович Кравченко"

над головой снова воцарится мирное небо, было глупо и опасно. Никто не мог этого гарантировать. Мы ничего не понимали: кто, почему и куда стреляет. Как быть дальше, мы тоже не знали. Знакомых и родственников в других городах Украины у нас не было. В России жили родственники по отцовской линии, но мы с ними не общались, так что даже не рассматривали этот вариант. Мы просто хотели куда-нибудь уехать и как можно скорее. Отправляться вглубь страны, через блокпосты и бандеровцев, было страшно. Я бы скорее согласился жить где-нибудь посреди лесополосы, чем бежать к этим людям. Поэтому мы приняли единственное верное на тот момент решение – ехать в Россию. В никуда.

* * *

Мы погрузили в автомобиль вещи, собрали документы – слава богу, у нас тогда был минивэн «рено трафик», в который поместилось все необходимое, – и направились к границе. Знакомые в ополчении заняли нам очередь. Когда мы прибыли на место, ожидавшая нас машина выехала из очереди, протянувшейся, наверное, километров на восемь. Мы встали на ее место. Я даже не представлял, сколько сотен машин там было.

Жара, люди в панике толпятся возле автомобилей, все разговоры только об истребителях. Куда стреляли? Зачем? Что случилось с самолетами? Стоя в этой бесконечной шеренге, мы боялись, что начнут бить прямо по нам. На границах бои периодически случались, а тут такое скопление людей. Все отдавали себе отчет, насколько опасной была ситуация.

К счастью, наши страхи не оправдались. Ночью мы пересекли границу и въехали в Ростовскую область, в город Новошахтинск. Переночевали прямо в машине. Мы успели познакомиться с некоторыми людьми, стоявшими на границе. Кто-то ехал к родственникам или друзьям, кто-то же, как и мы, отправился в неизвестность.

Нас позвала с собой сестра моего отца: она ехала к тем самым родственникам, с которыми мы уже давно не поддерживали связь. Но там все не заладилось с самого начала. Нам выделили на всех одну комнату, условий для проживания с ребенком не было, да и родственники от встречи с нами особой радости не выражали. Поэтому, пробыв в гостях от силы дня три, мы двинулись дальше: в лагерь для беженцев, располагавшийся в Белой Калитве.

* * *

В лагере было много людей из нашей области. Там, судя по всему, раньше располагался пансионат, поэтому в здании были большие неподъемные грязевые ванны – такие я видел первый раз в жизни. На реконструкцию заброшенного пансионата некий фонд выделил средства и комнаты отремонтировали для беженцев.

Контингент здесь был разношерстный: от более-менее состоятельных людей до откровенных маргиналов, пьяниц и всяких сомнительных личностей, внешний вид которых явно говорил об их недавнем пребывании в местах не столь отдаленных. В таком окружении мы чувствовали себя не в своей тарелке. Конечно, удалось найти адекватных людей, вызывавших доверие, но они потихоньку стали разъезжаться: тоже не испытывали восторга от подобного соседства.

Жители Белой Калитвы воспринимали нас по-разному. Кто-то встретил беженцев спокойно и дружелюбно, а кто-то, как наши родственники, были не слишком рады незваным гостям и даже не старались этого скрыть. Посещая лагерь, они неодобрительно косились и шипели в нашу сторону, приятного от таких встреч было, конечно, мало. Другие же, наоборот, приезжали со словами поддержки, привозили теплые вещи, деньги, потому что понимали, что мы приехали в чужую страну только с тем, что успели с собой захватить.

Как-то раз к лагерю завернула «Нива». Весь день моросило, так что на детской площадке перед зданием пансионата, кроме нас с дочкой, никого не было. К нам подошел мужчина.

– Привет, землячок! Вот, все что есть, – он протянул мне пятьсот рублей, – сам еле свожу концы с концами. Но чем смогу, помогу. Я понимаю, что у вас на родине творится, хочу поддержать.

Я такого не ожидал, у меня ком в горле встал, не знаю, что и ответить. Мужичку этому на вид около шестидесяти, машина старая, ржавая, а он нам последнее отдает. Он мне деньги протягивает, а я взять не могу. Рукава у меня, как всегда, в карманах, и особо непонятно, что рук нет.

Может, я тогда некрасиво поступил, а может, наоборот, не знаю.

Я растерялся и говорю ему:

– Спасибо большое, мне не надо. Вы зайдите в пансионат, там есть семьи, которым эти деньги нужнее.

Хоть у нас тоже ни копейки за душой не было, я понимал, что есть люди, которые нуждаются в помощи сильнее нас. Есть пьяницы, чьи дети полуголодные, все время в соплях, которым денег не хватает даже на лекарства, чтобы ребенку в нос закапать.

Мужчина кивнул и пошел в корпус.

* * *

Пробыли мы в лагере довольно долго, по ощущениям, не один десяток лет. День там тянулся, словно месяц, жилось тяжело. Из родного города хороших новостей не поступало, мы понимали, что там пока все по-прежнему.

Средств к существованию у нас практически не осталось. Пора было как-то зарабатывать себе на хлеб.

Родители решили вернуться в Ровеньки – следить за домом. Машину они оставили нам, а сами добрались на попутках. Мы остались втроем.

Пришлось скооперироваться с ребятами из лагеря, которые тоже искали подработку. Были там и мои ровесники, и мужчины постарше, и совсем молодые парни. В одном из местных магазинчиков требовалось починить крышу, навес: разобрать пластик, заменить доски, прогнившие под рубероидом, и подшить потолок заново. Работа элементарная, но хозяин магазина предложил нам совсем смешную оплату за этот ремонт. Я, конечно, все понимаю, нам деньги позарез были нужны, но нельзя же так использовать людей. В общем, мы, все четверо, развернулись и ушли.

Было очевидно, что жители города нам совершенно не рады. Я понял, что там никаких денег не заработаешь, просто потратишь время и силы. На душе было скверно, потому что ты попросту никому не нужен. Я с одним парнем вернулся в лагерь, остальные отправились дальше искать работу. А через некоторое время у нас заболела дочь.

На тот момент я уже был знаком с председателем Белой Калитвы, главой администрации этого городка. Не вспомню, как его звали, но человек был приятный – такой рубаха-парень, сильный, энергичный. Он привозил бригаду восстанавливать помещения в пансионате: нужно было обустроить душевые кабины, вытащить старые ванны, провести воду, чтобы создать хотя бы минимальные условия для жизни. Они пробурили скважину, опустили насос. Порой случалось, что председателю требовалось срочно куда-нибудь отлучиться, а рабочие в бригаде были, мягко говоря, не слишком надежные ребята. Я часто приходил туда, смотрел, как они работают. Было