Читать книгу "Хеппи-энд на две персоны - Рина Осинкина"

А жидкости в емкости не было вовсе – видимо, была употреблена и выпита прямо через край. Судя по объему травяной гущи, напиток получился крепкий и забористый.

Опохмел для кого-то? Только не для него самого, поскольку не злоупотреблял. Да и гости его, похоже, ничем не угощались, если судить по отсутствию использованной посуды – как вилок с тарелками, так и рюмок с фужерами. Не с собой же унесли в пакетике? Нет, конечно. Вся посуда цела и на месте.

«Ну и чего ты переполошилась? Подумаешь – тарелку Вася не убрал, подумаешь – компьютер раскурочил. Наверняка беспорядку в его кабинете найдется какое-нибудь спокойное, бытовое объяснение, не связанное ни с чем ужасным. А ты сразу о плохом думаешь, Лилька. Не надо так».

Она не спеша перенесла в мойку посуду, вскипятила чайник, насыпала в ситечко крупнолистового кенийского, поместила его в пиалу. Залила кипятком.

Завтра она съездит навестить хозяина в больничку. Заодно уточнит у него, не нужно ли заявить в полицию на его знакомых. Первое, что приходит в голову, – это то, что, ожидая прибытия «Скорой», вороватые гости обшарили дом с целью вульгарной кражи. В таком случае пусть Кущин будет в курсе, какие у него друзья, и разберется с ними. А вот запланированную выволочку по поводу того, что он отправил ее неизвестно куда, придется отложить до лучших времен, а то еще сделается «людоеду» хуже из-за наезда. При болезни сердца людей волновать нельзя.

Кстати, что он ей сказал про посылку? Вскрыть? Ну что ж, сейчас, пожалуй, самое время. Пока чай остывает.

Она сходила за жестянкой в прихожую, вынув из мешка, который оставила висеть на ручке входной двери. Уселась поудобнее на стул, размотала скотч, крест-накрест поверх бутербродного пакета перетянувший коробку. Извлекла жестянку из пакета, обнаружила, что она также обмотана клейкой лентой. Улыбнувшись своей прозорливости, откинула скрипучую крышку.

Под крышкой нашлась свернутая вчетверо бумажка, неаккуратно вырванная из блокнота. Но не одна только она обнаружилась, а еще и стопка пятитысячных купюр, перетянутая синей аптекарской резинкой. Кроме пятитысячных, имелась и стопка тысячных, эта была пожирнее. Забавно. А что в бумажке?

Та оказалась запиской, знакомым почерком «людоеда» написанная. И было в ней всего три слова.

«Ты уволена. Уезжай».

Забавно.

Иными словами, Кущин знал и заранее планировал, что ни до какого Птибурдукова Сандра не довезет этот ларчик.

Тогда в чем смысл затеи? Зачем городить такие сложности, чтобы турнуть прислугу, тем более что подъемные он ей выплатил отнюдь не хилые?

Стоп. Кущин сначала пытался выпроводить ее в отгулы. Удалить, иными словами, из дома. И только после ее категоричного отказа куда-либо уезжать озадачил поручением. Друг у него, видите ли, внезапно занемог. В далекой деревне друган и занедужил так, что отчаялся получить помощь официальной медицины.

Может быть, Кущин ее старательно выпроваживал, чтобы она не узнала про его темные делишки? Похоже, что так. Но зачем денег так много? Видно же – много! Плата за молчание?

Сандра решила не пересчитывать купюры. Она не хотела даже прикасаться к ним. Боялась стать в чем-то замешанной? Брезговала грязными деньгами?

А отчего она вдруг так сразу сделала вывод, что деньги грязные?

Да потому, что до сих пор не знает, откуда их Кущин берет. А теперь в ее голове зародилось и крепло предположение, что работает ее «братик» на бандитов и за труды они щедро ему платят. Ведь специфика образования у ее хозяина весьма и весьма редкая. Практически уникальная.

Но дело было не только в этом.

Сандра не хотела себе признаваться, но пришлось. Не хватало еще себе самой врать. Вторым пластом сознания шла мысль, что если эти деньги она возьмет, то сценарий, придуманный не ею – и даже не им, – автоматически осуществится.

Кем – не им? И какой еще сценарий?

Такой. По которому с ее непутевым «старшим братом» произойдет непоправимое. И, как знать, возможно, не попал он в беду только потому, что попал в больницу. А если он уже в беде?

А ведь бандиты, или кто там они на самом деле, могут вернуться. Может быть такое, что Васин сердечный приступ попутал их планы? Если они не нашли, что искали, кто им помешает заявиться сюда, чтобы продолжить искать? Или чтобы побеседовать с Сандрой, ведь сказала же соседка, что «приятные молодые люди» про нее тоже спрашивали. Ключи побывали у них в руках, значит, у них есть возможность изготовить дубликаты.

И вот тут ей стало действительно страшно.

Они могут вернуться, чтобы пошарить в компьютере.

А потом примутся отыскивать жесткий диск в надежде, что хозяин не успел от него избавиться. А он не успел. И как-то уж очень глупо припрятал. Удар смешным пестиком по литому кожуху, в который накопитель инфы вмонтирован, оставил на металлической поверхности вмятину, но вряд ли повредил начинку.

Сандра залпом выпила холодный чай и кинулась в кабинет «людоеда».

Она знала, как поступить. Деньги, конечно, возьмет, не идиотка. В жестянку уложит куски компьютерного железа и увезет подальше. Чтобы не нашли и не попытались восстановить. А с Василием она разберется после, когда все уляжется. По-родственному разберется. На правах сестры, хоть и младшей.

Декабрьские сумерки – лучшее время для его промысла. Ничего незаконного, просто местным про это знать ни к чему.

Речка здесь неширокая, однако шустрая, не замерзающая местами. Порожистая опять же. Опытный человек наметанным глазом сразу определит, в какую сторону забросить магнит.

Этой приспособой раздобыть можно много чего интересного. Однажды Волпер чугунный утюг вытянул, старинный, не новодел. Перекупщики за него чуть не подрались. Топоры, костыли, обручи от бочек тоже попадались, но мечтал он, конечно, бердыш выловить или старинный клинок. Или, на худой конец, немецкую каску времен Первой мировой.

А почему нет? С утюгом повезло, повезет и с секирой. Бабла выручить за нее можно много, главное, не продешевить. Не музею местному предлагать, а какому-нибудь коллекционеру в его частное собрание. Коллекционер, он без штанов останется, семью без штанов оставит, но приглянувшуюся шнягу приобретет. Азарт – вещь нешуточная, кабальная, Волпер по себе знает.

С мягким всплеском магнит упал в темную волну – суетливую, пузыристую, особенно возле валунов, развалившихся поперек речного русла. У Волпера налобный фонарик, но он, и не включая фонарик, знает, что волна именно такая – суетливая и пузыристая. Освещение ему сейчас не нужно, хватает луны и уличных фонарей, хоть и в отдалении стоящих. Вот подтянет за трос ловушку, вытащит на бережок, тогда и осветит, что там на нее налипло.