Читать книгу "Сказка старого эльфийского замка - Анна Морецкая"

Кайрина, между тем, обхаживала короля, не подпуская слугу к брату — собственноручно поправляла плащ на плечах, подтыкала свесившиеся складки покрывала, плотнее обматывала хвост шаперона вокруг шеи, приговаривая при этом, что зря он сам вышел провожать охотников, потому как утро нынче довольно прохладное и никому не станет лучше, если король простудиться. Брат смеялся над ее словами, пытался поцеловать ее порхающие по нему ручки и называл милой курочкой, которая зачем-то оставила своих цыплят дома и теперь изводит его своей заботой. Сестрица шутливо-обиженно дула губки и грозилась не обращать на него внимания вовсе.

А когда она, после очередной шутки старшего брата, попыталась переключиться на стоящего рядом младшего — на него, Роя, он не выдержал и, отведя ее руку от своего берета, перо на котором Кайя потянулась поправить, сказал:

— Все Мэрид, пошли. Если ты не заметил, то только тебя все и ждут!

И не дожидаясь от зятя уже ни слов, ни действий на свое резкое высказывание, вскочил на Грифа и направился на выезд со двора.

А за воротами все изменилось. Во-первых, природа тоже решила проснуться окончательно. Справа над деревьями солнце уже вспороло первым лучом полог серого марева и старательно высвечивало еще темные кущи, а туманный язык недоспавшего леса, перестав лизать лодыжки раскинувшихся на коврах дам, втягивался обратно под влажные от росы кусты. Впрочем, уже и дамы по коврам не лежали, а восседали в седлах — это, во-вторых. А потом и в-третьих… и в-четвертых… господа тоже были все верхом, и слуги в большинстве своем также, а жаровен и столов совсем не наблюдалось. Только и витал еще легким флером сладко-пряный аромат глёга в стоячем воздухе расходящегося утра, напоминая о том, что совсем недавно происходило на опушке.

По всей видимости, трех принцев народу хватило для того, чтоб сдвинуться с места, и во главе с ним — Роем, дядей и дедом, толпа устремилась, слава Тебе Светлый, в лес. Когда к ним присоединился Мэрид, Ройджен и внимания не обратил.

Но… если день с утра не заладился, то считай — не заладился совсем!

Стоило им прибыть на стояку, как Главный ловчий встретил их совершенно нерадостной новостью. Граф Флуманский, конечно же, был и знатен в нужной мере и, не в пример Рою, охотничьим делом увлекался с детства, и даже разводил сворных собак, чтоб со всем правом претендовать и получить сию должность. Но, вот одна беда — он был слишком молод, и это была первая Большая охота, которую он возглавлял. Так что, совершенно не предусмотрев некоторых нюансов, казавшихся мелочью, а именно позднего подъема одного из тех, без кого охота начаться в принципе не могла, он объявил загон в положенное по правилам время… и соответственно к данному моменту олень, пройдя место предполагаемой встречи с охотниками, унесся на запад.

Граф кланялся и клялся, что все поправимо… и тихо добавлял, что придется подождать.

Кто-то не сдержался, кто-то подхватил, и над толпой поплыло, перекликаясь на разные голоса:

— О-о нет! — и если принц и не подхватил этот общий стон вслух, то вот мысленно, не только присоединился, но еще и пару нелестных эпитетов в сторону графа отвесил.

Но тут, повинуясь чьему-то повелению, чьему конкретно Рой не разглядел в такой толпе — наверное, старшего распорядителя, слуги в одном порыве отхлынули к шатрам, разложенным вкруг по большой поляне, и тут же задымились жаровни, зазвенела посуда, а уже спустя несколько минут потянуло и аппетитными запахами. Народ стал успокаиваться и спускаться с лошадей. А когда понесли первые тарелки и кружки, еще и музыка зазвучала, окончательно превращая неудачную охоту в замечательный пикник.

Ройджен тоже спустился с коня, но подскочившему Соловику далеко уводить Грифа не позволил, рассчитывая на то, что если через час ничего так и не решиться, то он съедет из этого балагана. А пока направился к шатрам, от жаровен которых все более тянуло вкусными запахами. Надо же и ему, наконец, что-то съесть.

И, в общем-то, не прогадал. Не успел он приземлиться на раскиданные по коврам подушки, как ему поднесли полное блюдо всякой обжаренной на огне всячины. Тут были и толстенькие, упругие, истекающие жирком колбаски, которых только он сегодня, похоже, и не пробовал еще. Были и полоски бекона, после близкого жара, словно кружева — полупрозрачные и воздушные. И сыр, завернутый в тесто — снаружи хрусткий, а внутри жидкий — тягучий. И овощи разные — почти свежие, только чуть припущенные дымком и приправами. И даже хлеб — плоский, пузырчатый, теплый, ароматный. И к этому всему, еще и большую кружку осеннего огненного глёга подали. Который, в отличие от зимнего, не столько пьянил от малого градуса в нем, сколько согревал — перечной остротой, коричной пряностью и терпкостью цитрусовой цедры. Самая лучшая для охоты выпивка!

Вот только, как всегда, с пылу с жару все это спокойно съесть Рою не дали. Сначала все обнюхал и попробовал Тай, отрезая от каждого ломтя по кусочку, а потом Сентиус, приставленный к нему доверенный маг Владиуса, болтал в его кружке кусочком рога давно почившего и даже ставшего сказкой единорога, и долго ждал какой-то реакции. А не дождавшись, все же разрешал пить, понятное дело, когда все окончательно остыло.

И пришлось принцу жевать колбаски, размазывая по нёбу стынущий жир. И заедать их высохшим хлебом и клеклым тестом с твердым сыром внутри. Ну, а глёг… да как моча того сдохшего мильон зим назад единорога — едва теплый и уже пахнущий демон знает чем, из-за перестоявших в нем пряностей… да.

И понятное дело, что подобный перекус и без того поганое настроение принца улучшить никак не мог. Но! Выглянув наружу из шатра, Рой вдруг осознал, что пока еще не все так плохо — впереди, похоже, грядут беды посерьезней! Там, за чуть колышущимися занавесями, на небольшом отдалении от их шатра, хихикая и переглядываясь, стояли три девицы. Не переставая и на мгновение работать языками, якобы увлеченные этим занятием сверх всякой меры, они между тем, то и дело кидали быстрые аккуратные взгляды в его сторону. Все, накрылись медным тазом не только охота, но и любое другое приятное времяпровождение!

Почему Рой обратил внимание именно на этих девушек? Да потому, что данные красавицы охотницами точно не являлись! И если б даже он не знал тех увлеченных дам в лицо, то все рано бы понял сразу, что эти здесь по душу совсем не оленью, а другого, особого зверя — неженатого Наследника. То есть его — принца Ройджена!

Охотницы, они ведь дамы безмерно влюбленные в охотничье дело, настолько, что готовы пойти наперекор и мужу, и мнению общества. А перед такой горячей влюбленностью все остальные увлечения меркнут и отходят на задний план. Их наряды и то не в пользу красоты шьются, а в угоду удобства и прочности. Платья тех дам просты и незамысловаты по крою, и если даже, садясь в седло по мужски, в высокий разрез и мелькнет нога всадницы, то так, что даже и в голову не придет на нее заглядеться — и штанина широченная все интересное спрячет, и сапог вполне мужской по виду глаз не порадует. А барбет они одевают, плотно голову обхватывая — полностью прячут волосы и закрывают шею. Что бы косами за ветки не цепляться и мошкары за ворот не насобирать. Такая охотница обычно и коня хорошо обученного имеет, и свору разномастную, что по одному щелчку ее пальцев команды выполняет, и болт из арбалета бестрепетно в зверюшку милую посылает. Бывало, что эти дамы и мужчин в пылу азартной погони позади себя оставляли. Принц такое сам не раз наблюдал.