Читать книгу "Радость жизни. Философия стоицизма для XXI века - Уильям Ирвин"

Позвольте же мне в рамках попытки реанимировать стоицизм в последующих главах объяснить, что на самом деле включает в себя практика этой философии.

Часть II. Психологические техники стоиков

Глава 4. Негативная визуализация. Как подготовиться к наихудшему?

Любой думающий человек периодически размышляет о неприятностях, которые могут с ним стрястись. Причина очевидна – желание избежать их. Кто-то, скажем, обдумывает, как в его дом могут проникнуть грабители, – чтобы воспрепятствовать этому. Или то, какие заболевания ему грозят, – чтобы принять профилактические меры.

Но как бы мы ни ограждали себя от бед, некоторых все равно не миновать, поэтому Сенека называет еще одну причину размышлять о них. Представляя эти события, мы уменьшаем их воздействие на нас, когда, несмотря на принятые меры, они все же произойдут: «Тот, кто увидел зло в будущем, лишает его силы в настоящем»[122]. Несчастья, пишет он, особенно тяжелы для тех, кто помышлял «лишь о счастливом»[123]. Ему вторит Эпиктет: следует помнить, что «всё повсюду смертно». Если вместо этого мы будет жить в уверенности, что всегда сможем насладиться дорогими для нас вещами, то, скорее всего, подвергнем себя тяжелым страданиям, когда их лишимся[124].

Помимо этих двух причин размышлять о бедствиях, которые могут нас постигнуть, есть третья и, вероятно, самая важная. Мы, люди, несчастны в значительной степени потому, что ненасытны. Приложив немалые усилия, чтобы заполучить объект своих желаний, обычно мы теряем к нему интерес. Вместо того чтобы приносить нам удовлетворение, он быстро наскучивает – и мы кидаемся утолять новые, еще более сильные желания.

Психологи Шейн Фредерик и Джордж Лоуэнштейн, изучившие этот феномен, назвали его гедонистической адаптацией. В качестве иллюстрации этого процесса они указывают на людей, выигравших в лотерею. Как правило, счастливчик может позволить себе жить так, как мечтал. Оказалось, однако, что после первоначального периода опьянения победители чувствуют себя не более счастливыми, чем прежде[125]. Новую «Феррари» и особняк они начинают воспринимать как что-то само собой разумеющееся – точно так же, как раньше свой ржавый пикап и тесную комнатушку.

Менее драматичная форма гедонистической адаптации имеет место при покупке потребительских товаров. Поначалу широкоэкранный телевизор или изящная кожаная сумка радуют нас. Но немного погодя они приедаются – и мы обнаруживаем, что хотим телевизор еще шире и сумочку еще изящнее. То же самое касается карьеры. Некогда определенная работа могла быть пределом ваших мечтаний. Вы могли прилежно учиться в университете или даже аспирантуре ради избранной карьерной стези, а потом потратить годы, медленно, но верно продвигаясь по ней к своей профессиональной цели. Но когда вы наконец-то получите работу мечты, ликование вскоре сменится недовольством. Вы начнете сетовать на зарплату, коллег и начальника, неспособного признать ваши таланты.

Гедонистическая адаптация затрагивает и близкие отношения. Мы можем встретить свою вторую половину и после череды ухаживаний вступить в брак. Однако после кратковременного супружеского счастья нам начнут бросаться в глаза недостатки партнера, а вскоре полезут мысли о новых отношениях с кем-то другим.

В погоне за удовлетворенностью люди оказываются на своего рода беговой дорожке. Неосуществленное желание вызывает недовольство. Мы изо всех сил стараемся исполнить его – в надежде, что это принесет удовлетворение. Проблема, однако, в том, что, получив желаемое, мы привыкаем к его наличию и в результате перестаем желать – или, по крайней мере, находим не столь желанным, как прежде. Поэтому остаемся такими же неудовлетворенными, какими были прежде.

Следовательно, один из ключей к счастью – остановить процесс гедонистической адаптации, то есть помешать себе недооценивать то, что было получено с таким трудом. А поскольку мы вряд ли когда-либо предпринимали подобные усилия, в нашей жизни, несомненно, могло накопиться множество того, о чем мы мечтали, но, привыкнув, стали недооценивать, включая супругу, детей, дом, машину или работу.

Значит, требуется не только предотвращать процесс адаптации, но и обращать вспять. Иными словами, нужна такая техника, которая заставляла бы желать того, что у нас уже есть. Многие из тех, кто по всей планете на протяжении тысячелетий задумывались над механизмами работы желания, признавали: кратчайший путь к счастью – научиться желать то, что уже имеешь. Совет незамысловатый и, безусловно, верный – непонятно только, как применить его на практике. Как, в конце концов, убедить себя хотеть чего-то, что и так уже ваше?

Стоические философы считали, что обладают ответом на этот вопрос. Они советовали периодически воображать потерю того, что вам дорого: например, что жена ушла от вас, машину угнали, а с работы уволили. Поступая так, полагали стоики, мы будем дорожить супругой, автомобилем или работой сильнее, чем обычно. Эта техника – назовем ее негативной визуализацией – применялась стоиками уже при Хрисиппе[126]. На мой взгляд, это самое полезное, что есть в их психологическом арсенале.

Сенека описывает технику негативной визуализации в утешительном письме к Марции – женщине, которая спустя три года после смерти сына была так же убита горем, как в день похорон. В этом послании он объясняет Марции не только как преодолеть горе сейчас, но и как не пасть его жертвой в будущем, а именно предвидеть события, которые могут ее заставить горевать. Нужно помнить, что мы всё «получили взаймы» у фортуны, которая может что угодно забрать обратно без разрешения и уж тем более без предупреждения. Вот почему «мы всех своих близких ‹…› должны любить, понимая, что нам не обещано ни постоянного, ни даже длительного общения с ними»[127]. Таким образом, радуясь обществу близких, следует периодически отвлекаться и уделять время размышлению о том, что этой радости рано или поздно придет конец – если не по каким-либо иным причинам, то уж с нашей смертью точно.

Эпиктет тоже учил негативной визуализации. Среди прочего он призывал не забывать, когда мы целуем своего ребенка, что тот смертен и дан нам «на настоящее время, не как не могущее быть отнятым и не навсегда». Непосредственно во время поцелуя стоит сосредоточиться на мысли, что завтра ребенка может не стать[128]. Марк Аврелий, кстати, с одобрением цитирует этот совет в «Размышлениях»[129].