Читать книгу "Радость жизни. Философия стоицизма для XXI века - Уильям Ирвин"

Чтобы понять, как размышление о смерти детей способствует любви к ним, представьте себе двух отцов. Первый вслед за Эпиктетом время от времени задумывается о смертности своего ребенка. Второй отгоняет мрачные мысли, предпочитая думать, что дитя всегда будет рядом и переживет его. Первый отец почти наверняка окажется более внимательным и любящим. Увидев утром дочку, он обрадуется, что она все еще есть в его жизни, а днем не упустит ни одной возможности для общения с ней. Второго такая утренняя встреча едва ли приведет в восторг. Скорее, он даже не поднимет глаз от газеты, чтобы удостоить дочку вниманием. В течение дня он пренебрежет возможностями провести вместе время, будучи уверенным, что это может подождать до завтра. Когда же он наконец снизойдет до общения, скорее всего, оно не принесет ему такой радости, как первому родителю.

Помимо смерти родных стоики также призывали иногда представлять потерю друзей вследствие смерти или размолвки. При прощании с другом Эпиктет советует говорить себе: это расставание может стать последним[130]. Тогда мы будем в меньшей степени пренебрегать друзьями и получим от дружбы гораздо больше удовольствия.

Среди всех смертей, которые следует мысленно созерцать, должна быть и наша собственная, утверждает Эпиктет[131]. В том же духе Сенека просит своего друга Луцилия проводить каждый день так, как если бы он был последним. Сенека идет даже дальше: жить надо так, будто последний уже этот самый миг[132].

Что значит проживать каждый день словно последний? Некоторым кажется, это жить бесшабашно и предаваться всевозможным гедонистическим излишествам. В конце концов, раз он последний, не придется расплачиваться за содеянное. Можно принимать наркотики, не боясь стать зависимым. Безрассудно сорить деньгами, не беспокоясь об оплате счетов, которые придут завтра.

Однако стоики не имели в виду ничего подобного. Для них этот совет не более чем развитие техники негативной визуализации: мы должны время от времени делать паузу в повседневных делах и напоминать себе, что не будем жить вечно, а значит, завтра может не настать. Вместо того чтобы превратить вас в гедониста, такое размышление поможет увидеть, как чудесно быть живым и иметь возможность посвятить день тому, чем вы занимаетесь. Это сократит риск растратить дни впустую. Иными словами, рекомендуя проживать каждый день как последний, стоики добиваются изменения не наших поступков, но настроя, с которым те совершаются. Они хотят вовсе не того, чтобы мы перестали планировать дела на завтра, а, напротив, помня о дне завтрашнем, не забывали ценить сегодняшний.

Итак, зачем же стоики призывают представлять собственную смерть? Это может заметно увеличить наслаждение от жизни.

Помимо расставания с жизнью стоики советовали воображать потерю имущества. В свободные минуты многие поглощены мыслями о том, чего хотят, но не имеют. Было бы гораздо полезнее, пишет Марк Аврелий, проводить это время, размышляя обо всем, что у вас есть, и о том, как бы этого могло не хватать[133]. Попробуйте представить, каково вам будет, если вы лишитесь собственности (в том числе дома, машины, одежды, домашних животных и банковского счета), способностей (в том числе говорить, слышать, ходить, дышать и глотать) и, наконец, свободы.

Большинство из нас «живут мечтой» – жизнью, о которой некогда грезили. Мы могли жениться на человеке, от которого были без ума, обзавестись детьми, в которых не чаяли бы души, и любимой работой, купить автомобиль, на который давно засматривались. Но как только мы обнаруживаем, что живем жизнью мечты, из-за гедонистической адаптации она приедается. Вместо того чтобы изо дня в день радоваться выпавшей удаче, мы проводим дни в погоне за новыми, еще более изощренными мечтами. И, как следствие, никогда не бываем довольны жизнью. Негативная визуализация позволяет избежать этой участи.

Но что насчет тех, чья жизнь далека от мечты? Бездомных, допустим? Важно понимать: стоицизм ни в коем случае не является философией богатых. Ведущие комфортную и безбедную жизнь извлекут пользу из стоической практики – но извлекут ее и те, кто едва сводит концы с концами. Бедность может ограничивать их во многом, но для упражнений в негативной визуализации она не помеха.

Возьмем человека, чье имущество сводится к набедренной повязке. Его положение могло быть и хуже – если он потеряет повязку. Стоики порекомендовали бы ему учитывать такую возможность. Предположим, он лишился повязки. Пока он здоров, положение опять может ухудшиться – и это тоже стоит иметь в виду. А если и здоровье подкосилось? Тогда он может быть благодарен за то, что еще жив.

Сложно помыслить себе человека, которому хоть в чем-то не могло бы стать хуже. А потому и того, кому не пошла бы на пользу негативная визуализация. Речь не о том, что она делает жизнь тех, кто живет в нужде, такой же приятной, как у тех, кто не нуждается ни в чем. Речь лишь о том, что практика негативной визуализации – и стоицизм в целом – помогает смягчить нужду, тем самым делая обездоленных не такими несчастными, какими они были бы в ином случае.

Подумайте о тяжелой участи Джеймса Стокдэйла (кому-то имя может показаться знакомым: он участвовал в президентской кампании 1992 года вместе с Россом Перо[134]). В 1965 году Стокдэйла, пилота ВМС США, сбили во Вьетнаме, где он пробыл в плену до 1973 года. Все эти годы он испытывал проблемы со здоровьем, терпел убогие условия содержания и жестокость надзирателей. И все же не просто выжил, но вышел несломленным. Как ему это удалось? Главным образом, по его собственным словам, благодаря стоицизму[135].

Не менее важно понимать и следующее: показывая угнетенным, как сделать существование более сносным, стоики никоим образом не поддерживали дальнейшее пребывание этих людей в угнетенном положении. Стоик будет работать над исправлением внешних обстоятельств их жизни, в то же время объясняя, как облегчить страдания, пока эти обстоятельства не улучшились.

Поскольку стоики то и дело прокручивают в голове самые скверные сценарии, можно подумать, будто они пессимисты. На самом деле легко убедиться, что регулярная практика негативной визуализации превращает их в последовательных оптимистов. Позвольте мне разъяснить.