Читать книгу "Пятый всадник - Александр Харыбин"

– Красиво здесь, – сказал восхищенно, озираясь по сторонам и любуясь этой красотой.

– Тебе нравится? Мне тоже, – ответила, широко улыбаясь, Катерина..

Но тут я бросил взгляд на потолок, и радужное настроение моментально улетучилось. Весь свод, который был укреплен лишь не слишком толстыми деревянными брусьями и бревнами, был усеян ясно различимыми трещинами. Сердце забилось в беспокойстве. Я остановился, чтобы рассмотреть трещины внимательнее. Катерина тоже встала и, проследив за моим взглядом и поняв причину остановки, попробовала успокоить, стараясь, чтобы голос звучал как можно более уверенно.

– Здесь все осмотрели специалисты. Эта шахта обвалится только в случае сильного землетрясения. Или, если наверху произойдет атомный взрыв.

Я еще раз внимательно осмотрел свод штольни. На ее месте я не был бы так уверен. Надо будет уточнить сейсмическую активность в этом районе. И сказать Профессору, чтобы распорядился укрепить дополнительно. Впрочем, я заметил кое-где новую крепь. Тоже из дерева, но на вид довольно прочную. Все равно, перестраховаться не помешает – не так уж много это потребует затрат.

Наконец, мы добрались до здоровенной стальной двери. Катерина нажала несколько кнопок кодового замка, крутанула маховик запирающего устройства и с видимым усилием потянула дверь на себя. Я помог ей. Дверь весила не меньше тонны. Едва ступили за порог, как внутри зажегся яркий, но рассеянный свет, осветивший обширный зал с высоким ослепительно-белым потолком в форме полусферы. Посреди зала на полметра возвышался постамент со стоящим на нем агрегатом, в котором я сразу признал увеличенную копию барокамеры, где мы замораживали крыс и кроликов. Не было никаких сомнений, что это устройство предназначено для людей. Мысль о том, что мне, возможно, скоро придется сюда лечь с неясными перспективами последующей разморозки, вызвали сильную дрожь.

– Холодно? – неправильно поняла мою реакцию Катерина, – сходи в теплую комнату, погрейся, – махнула она рукой в сторону какой-то стоящей в углу зала кабинки.

– Нормально, – ответил я, устыдившись внешних проявлений своих страхов, – так, когда первый клиент сюда ляжет?

Я специально употребил в данном случае именно это слово, поскольку сказать «человек» язык не поворачивался. В моем понимании это уж слишком смахивало на экзотический способ умерщвления.

– Сначала собачку надо будет через несколько циклов прогнать, – Катерина кивнула в угол, где покоился агрегат, размерами чуть больше крысиного, – если все будет нормально, тогда можно будет уже попробовать и человека.

Я подошел к барокамере и заглянул в окошко. Там лежала дворняжка средних размеров. Вдруг нахлынуло такое чувство жалости к этому бедному животному, что я отвернулся.

– Как ее зовут? – спросил я.

– Веста. Ее в Мурманске в питомнике взяли. В питомнике для бездомных животных.

– Не жалко собачку?

– Жалко всех, и крыс тоже. Но людей жалко больше, – довольно резко сказала она.

– И что – доброволец уже есть?

Она вдруг взглянула на меня странным взглядом, так, что я поежился. Уж не меня ли она имеет в виду? Мелькнула жуткая мысль, что ночью она вколет мне снотворное, притащит сюда и заморозит. Так вот зачем Профессор так хотел, чтобы я сюда приехал. Видимо, я сильно изменился в лице, так как Катерина улыбнулась во весь рот.

– Есть, но не тот, про кого ты мог подумать. Я буду первым добровольцем.

Я представил ее на месте этой несчастной собачки, и мне стало еще хуже.

– Нет, давай я.

– Все давно уже решено, – махнула она рукой, – у каждого – свое дело. Разумеется, если я не буду уверена в успехе, в холодильник не полезу.

– Когда, это…, – я некоторое время силился подобрать слово, – произойдет?

– Если все будет нормально, то через полгода, – она попыталась выдавить ободряющую улыбку,– собачку через две недели разморозим, потом, через месяц опять заморозим. Затем она должна будет поспать месяца четыре. И тогда уже, если вопросов не возникнет, заморозим меня.

Она так просто это сказала – «заморозим меня». У меня снова по спине пробежали мурашки. Я решил срочно уйти от этой болезненной темы.

– А где остальные животные? Живые, не замороженные?

– Веста тоже живая, – рассмеялась Катерина, – а другие животные наверху, в вагончике. Чтобы проще было ухаживать. Сюда я сейчас редко захожу. Данные все равно по проводу наверх приходят, так что, делать здесь нечего. Ну что – пошли?

– Куда?

– Наверх, пока не окоченел тут совсем.

Только после ее слов я заметил, что и в самом деле не на шутку замерз.

Под животных была выделена целая бытовка. По довольным физиономиям зверушек сразу было ясно, что здесь им вполне комфортно. Катерина дала им корм, убралась в нескольких клетках, а потом начала заниматься с кроликом. Тем самым, которого мы замораживали и размораживали еще на Базе.

– Что ты с ним делаешь? – поинтересовался я, наблюдая за ее манипуляциями.

– Рефлексы проверяю. Три месяца с разморозки прошло. Я должна быть уверена, что все в норме.

На Северной Базе сейчас работало шесть или семь человек. Практически все молодые ребята, техники и строители. Когда кто-то из них проходил мимо нас, я каждый раз бросал подозрительные взгляды. В какой-то момент Катерине это надоело.

– Слушай, ты что – ревнуешь меня к ним?

– Ну, не то, чтобы ревную…

– На Базе ты меня не ревновал.

– Так на Базе я все время рядом был. Уеду вот, а ты тут с этими одна останешься.

Она звонко рассмеялась.

– Знаешь, а это даже приятно. Раньше ты и правда никогда меня не ревновал.

Странно. Она, наверное, уже забыла, как страдала от ревности Аспиранта. Хотя чего меня с ним сравнивать. Он просто ходячий комплекс.

– Так ты и не уезжай, – продолжила вдруг она, и лицо ее вмиг сделалось серьезным, – оставайся здесь.

– Как я здесь останусь? У меня куча дел на Базе. Профессор не отпустит.

– Ничего, я с ним поговорю. Если разрешит, останешься?

Честно говоря, вопрос поставил меня в затруднительное положение. С одной стороны, желание остаться действительно было. Но хотелось еще провести кое-какие исследования с реактором. Насчет Бомбы-то я решил однозначно, что больше ей заниматься не буду, но совсем бросить изучать эффект, который открыл, никак не мог. Может, это осчастливит все человечество, ну как можно такое бросить? Плюс ко всему – этот холод. Кругом – море, а искупаться негде. Так что сам себе точный ответ на ее вопрос я дать не мог, но, чтобы не огорчать, ответил утвердительно. Решил, что все равно Профессор не даст разрешения.

В своих расчетах я ошибся. На следующий день Катерина, хитро улыбаясь, посоветовала мне проверить электронную почту. Я, пожав плечами, включил ноутбук и зашел в почтовый ящик. Каково же было мое удивление, когда обнаружил там письмо от Профессора, пришедшее всего час назад. Он сообщал, что все идет по плану, мое присутствие не требуется, и что, если я хочу, то могу оставаться пока на Северной Базе.