Читать книгу "48 законов власти - Роберт Грин"

Еще одна психологическая слабость, которой можно воспользоваться для создания дымовой завесы, — склонность принимать видимость за реальность: ощущение, что если кто-то ведет себя как ваш единомышленник, то он им и на самом деле является. Это делает мимикрию очень эффективным приемом. Это простой трюк: вы смешиваетесь с теми, кто вас окружает. Чем лучше вам это удастся, тем меньше подозрений вы вызовете. Во время печально известной «холодной войны» многие британские государственные чиновники занимались передачей секретной информации советской стороне. В течение долгого времени их не могли раскрыть, поскольку они были «своими парнями», учились в привилегированных частных школах, прекрасно вписываясь в добропорядочное общество их выпускников. Мимикрия — лучшее прикрытие для шпиона. Чем лучше вы ею овладеете, тем легче вам скрывать истинные намерения.

Помните: требуются терпение и смирение, чтобы, приглушив яркие краски, надеть не привлекающую внимания маску. Не огорчайтесь, если придется носить невыразительную личину, — часто именно ее непроницаемость привлекает к нам людей и придает нам вид человека, причастного к власти.

УПЛЫТЬ ПО ОКЕАНУ СРЕДИ БЕЛА ДНЯ

Это означает создать ширму, которая в конце концов приобретает привычный, знакомый вид; это позволяет стратегу, прикрываясь ею, действовать незамеченным, поскольку всем взглядам при этом открывается лишь очевидное и привычное.

Томас Клири. «36 стратегий японского военного искусства», 1991

Образ: овечья шкура.

Овца не ограбит, овца не предаст, овца невероятно глупа и безобидна. С овечьей шкурой на спине лисице легко пробраться прямо в курятник.

Авторитетное мнение

«Приходилось ли вам слышать об искусном полководце, который, собираясь захватить крепость, оповещал бы о своем плане противника? Скрывайте свою цель и не хвалитесь успехами; не давайте понять, как далеко простираются ваши расчеты, до тех пор, пока им что-то может помешать, пока битва не окончена. Одерживайте победу еще до объявления войны. Одним словом, подражайте военным, чьи намерения неизвестны никому, кроме тех опустошенных стран, через которые они уже прошли победным маршем».

Нинон де Ланкло, 1623–1706

Оборотная сторона

Ни густая пелена дыма, ни отвлекающие маневры, ни ложная искренность или другие уловки не помогут тому, за кем уже прочно закрепилась репутация обманщика. А по мере того как вы становитесь старше и добиваетесь успеха, становится все труднее маскировать свою хитрость. Если всем и каждому известно, что обман у вас в ходу, то, решив изобразить наивность и простоту, вы прослывете отъявленным лицемером, а это сильно сузит пространство маневра. В таких случаях лучше без притворства честно признаться, что вы плут, а еще лучше — плут раскаявшийся. Вас не только простят и полюбят за вашу искренность, но, что самое удивительное, вы сможете беспрепятственно продолжать свои махинации.

С возрастом П. Т. Барнум, великий мистификатор XIX столетия, научился использовать свою репутацию великого обманщика. Однажды он организовал охоту на бизонов в Нью-Джерси, наняв индейцев и привезя из другого штата нескольких бизонов. Он разрекламировал охоту как настоящую, и, хотя все выглядело крайне ненатурально, зрители, вместо того чтобы возмутиться и потребовать назад свои деньги, просто веселились. Они знали, что от Барнума всегда надо ждать обмана; в этом был секрет его успеха, и за это его любили. Барнум извлек из этого урок и перестал скрывать свои приемы и даже разоблачил многие из своих обманов в автобиографии. Как писал Кьеркегор: «Мир хочет быть обманутым».

Хотя мудро отвлекать внимание от своих целей, надевая бесцветную маску, бывают случаи, когда более правильной тактикой оказывается яркий, выразительный жест или поступок. Крупнейшие европейские шарлатаны и мошенники XVII—XVIII веков завоевывали публику с помощью остроумия и обаяния. Завороженные великолепным зрелищем, зрители не замечали, что на самом деле нужно шарлатану. Так, один из них въезжал в городок в черной карете, запряженной вороными лошадями. За ним следовали клоуны, акробаты на ходулях и шуты, расхваливая и предлагая толпе эликсиры и знахарские снадобья. Зрители собирались на представление; истинной же целью шарлатана была продажа эликсиров и снадобий, которые прекрасно расходились.

Спектакли и аттракционы, без сомнения, прекрасный способ скрыть ваши намерения, но им нельзя пользоваться бесконечно. Публика устает, становится подозрительной и в конце концов может поймать за руку. И в самом деле, шарлатанам приходилось спешить, передвигаясь из одного местечка в другое, пока молва о бесполезных снадобьях не опередила их. Но люди власти с невыразительной внешностью — Талейраны, Ротшильды, Киссинджеры — могут с успехом использовать свой прием всю жизнь, оставаясь на одном месте. Их прием никогда не изнашивается и редко вызывает подозрения. Красочную ширму можно применять лишь иногда, точно выбирая для этого верный момент.

Закон 04. Всегда говори меньше, чем кажется необходимым

Формулировка закона

Желая произвести впечатление своими речами, помните: чем больше вы наговорите, тем более покажетесь ординарным и не имеющим реальной силы. Даже произнося банальности, вы будете выглядеть оригинальным, если ваши речи будут неясными, незавершенными и загадочными, как сфинкс. Влиятельные люди производят впечатление и внушают страх тем, что недоговаривают. Чем больше вы говорите, тем выше вероятность того, что вы скажите глупость.

Нарушение закона

Гней Марсий, известный как Кориолан, был героем-полководцем Древнего Рима. В первой половине V века до н. э. он победил во многих важных сражениях, не раз спасая город от бедствий. Поскольку большую часть времени он проводил на полях сражений, немногие римляне были знакомы с ним, и это придавало ему ореол легендарной личности.

В 454 году до н. э. Кориолан решил, что пора ему использовать свою репутацию, чтобы заняться политикой. Он принял участие в выборах на пост консула высокого ранга. По традиции в самом начале предвыборной кампании кандидаты выступали с речью. Когда Кориолан предстал перед народом, то начал с демонстрации десятков ран и шрамов, полученных им за 17 лет обороны Рима. Мало кто из публики вслушивался в длинную речь, которая последовала за этим; шрамы, доказательство его доблести и патриотизма, у многих вызвали слезы. Казалось, успех Кориолана предрешен.

Когда же настал день голосования, Кориолан явился в форум в сопровождении всего сената и римских патрициев. Простых горожан неприятно поразила эта вызывающая демонстрация уверенности в победе в день выборов.

Когда Кориолан снова заговорил, он обращался в основном к аристократам, пришедшим с ним. Речь его была надменной, даже оскорбительной для народа. Заявляя о победе на выборах как о решенном деле, он похвалялся военными подвигами, сыпал шутками, смешными лишь для патрициев, зло отзывался о своих оппонентах и преувеличивал добро, сделанное им для Рима. На сей раз люди слушали: им раньше и в голову не приходило, что легендарный солдат был еще и обычным хвастуном.