Читать книгу "Особенности национальной бюрократии. С царских времен до эпохи Путина - Алексей Щербаков"

А в чем все же смысл «Табели о рангах»? Согласно ей, все государственные должности были поделены на четырнадцать чинов. Четко и красиво. Подобные табели — не изобретение Петра. Они существовали и в Китае, и в Древнем Риме, и в Византии — а во времена Петра — в Великобритании и ряде других стран. Так что господа сенаторы и генералы ничего особо нового не придумали. Но для тогдашней России нового было много. И прежде всего — строгая обязательность прохождения всей этой лестницы. Более того.

«Сыновьям Российского государства князей, графов, баронов, также служителей (чиновников. — А. Щ.) знатнейшего ранга, хотя мы позволяем для знатной их породы или их отцов в публичной ассамблее знатных чинов, где двор находится, свободный доступ перед другими нижнего чина и охотно желаем видеть, чтоб они от других по достоинству отличались; однако мы для того мы никому никакого ранга не позволяем, пока они нам и отечеству никаких услуг не покажут и за оные характера на получат. Потомки служителей русского происхождения или иностранцев первых 8 рангов причисляются к лучшему старшему дворянству, хотя бы и низкой породы были».

По-простому это значит, что всем необходимо пройти эту лестницу с самого низа. Более того. В военные и военно-морские чины дворяне должны были идти служить рядовыми. Разумеется, со временем это жесткое требование научились обходить. Но тенденция очевидна. Ведь в чем суть дворянства? Это служилое сословие. Ему даются большие привилегии — а за это дворяне обязаны служить Родине. Петр I хотел добиться, чтобы так оно и было. Чтобы никаких «косарей» не водилось! Согласно петровским законам, срок обязательной службы определялся в двадцать пять лет.

Этот указ Петр Алексеевич издал не от природной злобности. Во все времена водилось множество халявщиков, которые очень любили пользоваться привилегиями, но забывали об обязанностях. Вот как описывает современник Иван Посошков, большой поклонник петровских нововведений, провинциальные нравы.

«…в Устрицком стану есть дворянин Федор Мокеев сын Пустошкин, уже состарелся, а на службе ни на какой и одною ногою, не бывал и какие посылки жестокие по него ни бывали, никто взять ево не мог, овых дарами угобзит, а кого дарами угобзить не может, то притворит себе тяжкую болезнь или возложит на ея юродство и возгри по бород[е] попустит. И за таким ево пронырством инии и з дороги отпущали, а егда из глаз у посылщиков выедет, то и юродство свое отложит и, домой приехав, яко лев рыкает. И аще и никаковые службы великому государю кроме огурствае не показал, а соседи все ево боятца.

Детей у него четыре сына выращены и меньшому есть лет семнадцать, а по 719 год никто их в службу выслать не мог, а в том 719-м году, не вем по какому случаю, дву ево сынов записали в службу, обаче все записаные и незаписаные большую половину домо живут, а каким способом живут, того я не могу сказать.

И не сей токмо Пустошкин но многое множество дворян веки свои проживают. В Алексинском уезде видел я такова дворянина, иминем Иван Васильев сын Золотарев, домо соседям своим страшен яко чел, а на службе хуже козы. В Крымской поход не мог он отбыть, чтоб нейтить на службу, то он послал въместо себя убогово дворянина, прозванием Темирязева, и дал ему лошадь да человека своего, то он ево имянем и был на службе, а сам он дома был и по деревням шестерлом розъежжал и соседей своих разорял. И сему я велми удивляюсь, как они так делают, знатное дело, что и в полкех воеводы и полковники скупы, с них берут, да мирволят им.

И не токмо городовые дворяне, но кои и по Москве служаг и называются царедворцами, а и те множайшия великому государю лгут. Егда наряд им бывает па службу, то инии напишутся в сыск за беглыми салдаты и, взяв указ, заедет в свои вотчины, да там и пробудет военную пору. А иные напишутся в выимщики, по дворам вино корчемное вынимать, и ко иным всяким делам бездельным добившись, да тако и проживали военную пору.

А и ныне, остыти, посмотрит, многое множество у дел таких брызгал, что мог бы один пятерых неприятелей гнать, а он, добившись к какому делу наживочному, да живет себе да наживает пожитки, ибо овыя, добившись в камисары и в четверщики и в подкамисарья и в судьи и во иныя управления, и живут в покое да богатятся. А убогие дворяня служат и с службы мало съезжжают, инии лет по дватцати и по тритцати служат. А богатые, лет пять-шесть послужа, да и промышляет, как бы от службы отбыть да добитися б к делам и, добившись к делам, век свой и проживают.

…От сего бо служба не веема спора, что здоровые и богатые и в самых совершенных мужества летах долю живут, а убогие и хворые на службе служат, а от маломочного и голоднаго и служба плоха.

Сему я велми удивляюсь, что как монарх нашь стараетца и страсть даст без пощады великую, а не уймутся, ибо многое множество здоровых молодиков под прикрытие правители хранят, овых защищением своим, овых же при себе держанием, якобы споможения ради дел царственных, а самою вещию, како бы, кое время прошло без службы; а иные и в службе записаны, а каким-то промыслом, приехав, в домы свои живут…

Видим мы вси, как великий наш монарх о сем трудит себя, да ничего не успеет, потому что пособников по его желанию не много, он на гору аще и сам-десят тянет, а под гору миллионы тянут, то како дело ого споро будет? И аще кого он и жестоко накажет, ажио на то место сто готово, и того ради, не измени древних порядков, колко ни бившись, покинуть будет».

Вот именно против таких безобразий и были направлены суровые петровские указы.

Но смысл Табели рангах не только в этом. Прагматик Петр, создавая ее, возможно, даже не понимал всей глубины своей задумки. А сводилась она к тому, что бюрократия превратилась в ГЛАВНЫЙ и ЕДИНСТВЕННЫЙ стержень государства. Если ты не был включен в эту систему — в Российской империи ты был никто, и звать тебя было никак. Можно было служить в армии, флоте или «по статской части», но все равно твое место в иерархии было четко определено. Кстати, военные чины имели преимущество перед штатскими. Переходя с военной службы на «гражданку», военный обычно автоматически повышался на один чин.

Это вбилось очень прочно. Вспомним русскую классическую литературу. Помещик Манилов представляется как отставной поручик. То есть чиновник XII класса. Казалось бы, кому какое дело, если он теперь мирный землевладелец? Или Чичиков, который отставной коллежский секретарь… Но без этих званий люди просто себя не мыслили! Можно еще вспомнить, что Пушкин, уже будучи отнюдь не юным человеком и известным на всю Россию поэтом, был вынужден добиваться камер-юнкерского чина — не от хорошей жизни…

* * *

Разумеется, все эта система была устроена прежде всего для дворян — то есть служивого сословия. Но Петр предусмотрел и возможность социальной мобильности. Согласно петровскому Указу, любой чиновник, начиная с самого низкого, XIV класса, получал права личного дворянства, а дослужившись до VIII, становился наследственным дворянином. То есть попадал в элиту.

Зная это, можно в новом свете прочесть, к примеру, повесть «Нос» Гоголя. Как полагают некоторые литературоведы, в частности, С. Лурье, майор Ковалев, от которого драпанул нос, является как раз «выслужившимся» дворянином. То есть достигнув майорского чина, он воплотил заветную мечту — попал в российскую элиту. А тут его нос, сволочь такая, не просто сбежал: он присвоил все заслуженные Ковалевым привилегии! В этом-то и состоит подоплека всего происходящего. Так что повесть «Нос» — это не абсурдизм, а социальная сатира.