Читать книгу "Вся Нортон. Торговцы во времени - Андрэ Нортон"

— Если фоанны так могущественны, почему ты идешь против них? — спросил Росс. Его беспокоило, что приходится во всем полагаться на туземца.

Гавайкиец взглянул на Карару. Подняв руку, он сделал пальцами знак.

— С морской девой и ее волшебством я не боюсь. — Он помолчал, потом добавил: — Всегда говорилось обо мне — и мне самому, — что я бесполезный, могу исполнять только женские дела. Никогда ткач слов не воспоет мои воинские подвиги в большом зале Захура. Я родной сын Захура, но не могу владеть мечом своего повелителя. А теперь вы предложили мне участие в поиске, о котором всегда будут помнить. И я докажу, что я мужчина, даже если и хромаю на ходу. Фоанны не могут сделать мне хуже, чем уже сделала Тьма. Следуя за вами, я смогу встать перед Захуром в его зале и показать, что кровь нашего рода течет в моих венах, хоть я и хромаю!

Яростный огонь горел не только в словах Локета, но в его глазах, в лице, в жестком изгибе губ, и Росс поверил ему. Землянин больше не сомневался, что пария замка готов идти навстречу неведомым ужасам крепости фоанн, и не только чтобы помочь Россу, которому поклялся быть верным, но и чтобы завоевать себе место в воинственной культуре своего народа.

Отрезанный от нормальной жизни своих соплеменников, Локет рано полюбил море. В воде искалеченная нога не была ему препятствием, и он с гордостью сказал, что стал лучшим пловцом в замке. Впрочем, подданные его отца редко выходили в море, они его рассматривали только как способ заманить к себе подлинных морских пиратов.

Риф, на котором разбились корабли, служил чем-то вроде ловушки — вначале капризом природы, когда ветры и течения тащили сюда корабли. Но Росс удивился, когда Локет рассказал о дальнейшем усовершенствовании этой ловушки.

— И вот Захур вернулся с этой встречи и установил в скалах волшебство, которому его научили. Теперь множество кораблей притягивается к рифу, и Захур стал великим повелителем, и многие принесли ему клятву верности на мече.

— Что это за волшебство, — спросил Росс, — и где Захур раздобыл его?

— Оно устроено так... — Локет начертил в воздухе две вертикальные линии, — не изогнуто, как меч. Цвета воды под штормовым небом, и оба стержня высотой в человека. Их установили с большой осторожностью, сделал это человек Кликмаса.

— Человек Кликмаса?

— Кликмас — великий повелитель Иккио. Он кровный родич Захура, но Захур принес ему клятву верности на мече и отдал морскую добычу целого года в уплату за это волшебство.

— А где взял волшебство Кликмас? У фоанн?

Локет сделал выразительный жест отрицания.

— Нет, фоанны выступили против использования этого волшебства, из-за него отношения между древними и жителями берега еще ухудшились. Говорят, Кликмас увидел великое чудо в небе и пошел за ним в горную местность своей страны. Гора раскололась надвое, и из щели послышался голос, призывая владыку местности подойти. Когда Кликмас послушался, он услышал, что волшебство будет принадлежать ему. Потом гора снова закрылась, и он нашел на земле множество странных предметов. И они сделали его таким же сильным, как фоанны. Некоторые он раздал своим кровным родичам, и теперь они становятся сильными и хотят зажать в своем кулаке не только морских пиратов, но и самих фоанн. Так они считают.

— А ты нет? — спросила Карара.

— Не знаю, дева моря. Наступает время, когда им придется доказать, что их волшебство действительно сильно. Уже собрался флот пиратов, какого никогда раньше не было. И они как будто тоже обрели свое волшебство: их корабли больше не зависят от парусов и весел. Между нами война. Но ты должна это знать, морская дева.

— А кто, по-твоему, я? Кто такой Росс?

— Если на земле фоанны владеют древними знаниями, которые мы не понимаем, — ответил Локет, — возможно, такие же знания скрываются в море. Я считаю, что ты из тени, но не из Тьмы. И этот воин оттуда же, просто, может, у него другой оттенок, он претворяет в действия твои желания. И поэтому если вы выступите против фоанн, это будет схватка равных.

Хорошо быть уверенным в этом, подумал Росс. Но он не разделял уверенности 01окета.

— Тени... Тьма, — настаивала Карара. — А что это такое, Локет?

Странное выражение появилось на лице гавайкийца.

— Разве ты не знаешь этого, морская дева? Значит, ты действительно другой породы, чем люди земли. Тени — это силы, которые могут приходить на помощь людям, если пожелают, и изменять будущее. А Тьма... Тьма — это То, Что Кончает Все: людей, надежду, добро. Она безжалостна и ненавидит жизнь и все живое.

— Итак, у Захура есть новое волшебство. Это дар теней или Тьмы? — Росс вернулся к теме, которая вызвала у него беспокойство.

— Захур процветает. — Ответ неясный.

— Значит, Тьма не могла дать такое волшебство? — настаивал землянин.

Но прежде, чем гавайкиец смог ответить, Карара добавила свой вопрос:

— Ты все же считаешь, что это Тьма?

— Не знаю. Но только это волшебство сделало Захура частью Кликмаса, а сам Кликмас стал частью того, что говорило из горы. Нехорошо принимать дар, который крепко привязывает тебя к другому; нужно вначале узнать, насколько крепка будет эта связь.

— Ты мудро рассуждаешь, Локет, — сказала Карара.

Но тревога Росса все усиливалась. Чуждая власть, исходящая из глубины горы, переходящая от одного повелителя к другому. А с другой стороны, неожиданное волшебство у пиратов, придающее крылья их кораблям. Каким-то образом два этих факта согласуются. И на Земле тоже был неожиданный и необъяснимый прыжок вперед в технических знаниях; он-то и породил весь Проект службы во времени, частью которого стал сам Росс. И этот прыжок не был результатом нормальных научных изысканий; знания происходили с галактического корабля, потерпевшего крушение в далеком прошлом.

Неужели частицы этого звездного знания были сознательно распределены между враждующими общинами? Он расспрашивал Локета о космических исследователях. Но для гавайкийца эта концепция оказалась совершенно чуждой. Звезды для Локета — это окна и двери теней, и космическое путешествие он считал естественным для этих призраков, но никак не для подобных себе существ. Никаких намеков на то, что Гавайку открыто посещали галактические корабли. Впрочем, это не устраняет возможности таких посещений. Росс вспомнил, что планета крайне редко населена. Огромные внутренние пространства больших островов представляют собой совершенно дикую местность, и планета сейчас напоминает Землю Бронзового века, когда одинокие племена бродили по пустыням, степям и лесам, которые раньше никогда не видели человека.

Балансируя в центре суденышка, стараясь не думать, что только тонкая шкура морского существа, натянутая на планки, отделяет его от воды, Росс размышлял над этой проблемой. Может быть, галактические захватчики ради собственных целей начали вмешиваться здесь в дела, нарушая очень хрупкое равновесие своими инструментами и оружием. Зачем? Чтобы вызвать конфликт, в котором погибнет все туземное население? Чтобы они без особого риска получили планету в свое распоряжение? Такая хладнокровная жестокость вполне подходит лысым, какими их помнил Росс на Земле.