Читать книгу "Битва за хлеб. От продразверстки до коллективизации - Елена Прудникова"

Сосредоточить внимание работников на хозяйственном улучшении колхозов и организации полевых работ, обеспечив соответствующими хозяйственными и партийно-политическими мероприятиями закрепление достигнутых успехов коллективизации и организационно-хозяйственное оформление сельскохозяйственной артели.

Не допускать перевода сельскохозяйственных артелей на устав сельскохозяйственных коммун без утверждения окрколхозсоюзов или окрисполкомов и прекратить принудительное обобществление жилых построек, мелкого скота, птицы, нетоварного молочного скота.

Проверить списки раскулаченных и лишенных избирательнызх прав и немедля исправить допущенные в этой области ошибки в отношении середняков, бывших красных партизан и членов семейств сельских учителей и учительниц, красноармейцев и краснофлотцев (рядовых и командных).

Строго руководствуясь правилом о недопущении в колхозы кулаков и других лиц, лишенных избирательных прав, допускать изъятия из этого правила для членов тех семейств, в составе которых имеются преданные Советской власти красные партизаны, красноармейцы и краснофлотцы (рядовые и командные), сельские учителя и учительницы, при условии их поручительства за членов своей семьи.

Воспретить закрытие рынков, восстановить базары и не стеснять продажу крестьянами, в том числе колхозниками, своих продуктов на рынке.

Решительно прекратить практику закрытия церквей в административном порядке, фиктивно прикрываемую общественно-добровольным желанием населения. Допускать закрытие церквей лишь в случае действительного желания подавляющего большинства крестьян и не иначе, как с утверждения постановлений сходов областными исполкомами. За издевательские выходки в отношении религиозных чувств крестьян и крестьянок привлекать виновных к строжайшей ответственности.

Работников, не умеющих или не желающих повести решительную борьбу с искривлениями партийой линии, смещать с постов и заменять другими».

Редко когда ЦК принимал столь жесткие по языку и по духу документы. После него тысячи коммунистов были исключены из партии, немало народу пошло под суд.

Реакция на местах была разной. Например, об этом эпизоде нашей аграрной истории вспоминает учительница Павлика Морозова, которая была замужем за уполномоченным райкома.

«Однажды приехал мой Исаков из Тавды, рассказывает – положил перед ним секретарь райкома наган и говорит: „В двадцать четыре часа организовать в Герасимовке коммуну, иначе под расстрел пойдешь“. „Что делать будешь?“ – спрашиваю. Муж отвечает: „Партия велела, надо выполнять!“ Только мы из бедняков коммуну организовали, выходит статья Сталина „Головокружение от успехов“. Секретаря райкома обвинили в перегибах, и он застрелился. Коммуна распалась, а мужа моего кулаки до полусмерти избили. Меня же спасла Устинья Потупчик, предупредила, что Кулаканов с компанией собираются убить. Подхватила я ребенка и в чем была убежала из Герасимовки».

Естественно, после постановления народ в массе своей рванул из колхозов. На Средней Волге в марте вышли 280 тыс. хозяйств, в ЦЧО – 131 тыс., в Грузии, где колхозы и вовсе не были нужны, – 131 тыс., в Ленинградской области, которая тоже мало интересовала в смысле коллективизации, – 28 тыс., в Нижегородском крае – 117,7 тыс., при этом 23 села целиком[276].

22 марта Орджоникидзе, находившийся тогда в Криворожском округе Украины, писал Сталину: «Перекручено здесь зверски. Охоты исправлять мало: у одних – упрямство и злоба за провал, у других – растерянность. Все хотят объяснить кулаком, не сознают, что перекрутили, переколлективизировали… Большое желание еще большим административным нажимом выправить положение, выражают пожелание расстрелять в округе человек 25–30 и этим сохранить свои проценты».

На местах боролись, как могли. Москва была буквально завалена жалобами на то, что вышедшим из колхоза не отдают скот и инвентарь, не выделяют землю.

Так что итоговая таблица первого года сплошной коллективизации выглядела куда скромнее, чем февральская[277].

За три месяца процент коллективизированных хозяйств упал более чем вдвое (с 56 до 23,6 %), примерно до уровня января 1930 года. Но все же, даже с учетом этих грустных обстоятельств, за год он вырос с 4 до почти 24 % – в шесть раз.

Но если бы сопротивление крестьян и «административный восторг» исполнителей были единственными препятствиями на этом каменистом пути!

Вторая гражданская война

Тихо снуют по деревне огни.

Людям мерещится запах железа.

Нюхом берут направленье они,

Ищут обреза.

Демьян Бедный

Рассматривая проблемы созидания коллективных хозяйств, мы временно упустили из виду «благодетелей» сельской бедноты. Они-то как отнеслись к происходящему?

Да так, как и должны были! У них прямо из рук вырывали экономическую власть над селом, доходы, почет и уважение. И они сопротивлялись – в меру ума, энергии и изворотливости.

Ситуация усугублялась тем, что советская власть после окончания войны, стремясь покончить с расколом в обществе, объявила широчайшие амнистии, причем не только участникам Белого движения, но и бандитам. Те, естественно, не отказывались – кто ж отказывается от амнистии? Однако далеко не все собирались сложить оружие. Множество упорных врагов, разойдясь по селам, ждали только часа – и теперь решили, что этот час приближается. Собственно, и прошло-то всего ничего – меньше десяти лет.

Читая сборники документов того времени, вообще перестаешь понимать, мирное время было на дворе или война.

Информация с мест все больше начинает напоминать сводки боевых действий. Вот, например, сводка по Украине, составленная по письмам в «Крестьянскую газету» и газетным публикациям. Как нетрудно догадаться, публиковали лишь самые характерные случаи.

Расстрелы кулаков-убийц (по газетным заметкам) Июль 1929 года:

«Чрезвычайной сессией Прилукского окрсуда приговорены к расстрелу восемь участников кулацкой террористической банды…

Киевский суд рассмотрел дело о кулацком нападении на коммуну „Зирка“ в с. Рославицах, пять кулацких главарей приговорены к заключению на шесть лет…

Днепропетровский окружной суд рассмотрел в с. Бугуславе дело об убийстве кулаками комсомольца-активиста Андрея Бойко. Как выяснилось на суде, решение об убийстве Бойко было принято местными кулаками на тайном собрании. На этом же собрании ими было решено убить крестьянина-активиста и кандидата партии Лукьянова. Второе убийство, однако, не удалось. Двое кулаков, организаторов убийства, приговорены к расстрелу, двое остальных – к 10 годам заключения…