Читать книгу "Записки феминиста. О женщинах и не только, с любовью и улыбкой - Александр Зантович"

Вроде бы все хорошо. Нога замотана, лечится. Но человеческое праздное любопытство безмерно. Ведь так интересно посмотреть на собственные кости сквозь призму рентген-аппарата и убедиться, как богат твой внутренний мир.

В общем, Танюшку повезли в райцентр, в поликлинику.

Оказалось, коридор возле кабинета травматолога в провинции в понедельник – одно из самых популярных мест. И стар и млад изо всех сил стараются разнообразить свой досуг на выходных. Поэтому все встречаются в понедельник там – в очереди к хирургу.

Наша система бесплатной медицины безупречна. Она устроена так, что любой, способный ходить, стремится оттуда сразу уйти.

Это магическое свойство вылечило больше соотечественников, чем любая зеленка.

Половина очереди еще пьяная. Вторая – уже злая. И все блюдут свою очередь в очереди.

Это последнее, что нас отделяет порой от животных, – способность организоваться в очередь.

Или в несколько. Потому что всегда есть те, кто уже был, и те, кому только спросить. И еще весь день сидят наивные люди, взявшие талончик на десять утра.

Сначала анамнез проводит очередь, потом – врач.

Чтобы продвинуться ближе, нужно выглядеть как можно хуже. Помогают бледный цвет кожных покровов, хороши рваные раны, открытые переломы, клещ.

С клещом всех пропускают вперед. Ведь хорошо известно, что он высасывает жизнь за минуты.

Пришла мать с ребенком, у которого болел живот. Очередь взглянула на дверь. Там кто-то повесил табличку «Детям, у которых болит живот, вход без очереди». Потом очередь взглянула на нахалку и ее отпрыска и не пустила, конечно. Нельзя же так откровенно кичиться своими льготами, в самом деле!

В этой всей заряженной человеколюбием атмосфере был один островок спокойствия и благоденствия – сам хирург.

То ли годы закалки, то ли он понял жизнь – не известно.

Но человек готов принять и выслушать каждого. Каждого, кто успеет зайти к нему в кабинет в рабочее время.

Без пятнадцати конец он вышел из кабинета. Удивился, увидев всех этих людей.

– Я работаю до семи. Все остальные – разойтись! – дружелюбно заметил доктор.

– Но как же так? Мы же все сирые и убогие, и очень сломанные кости побаливают! – намекнула очередь на клятву Гиппократа.

– Меня это все не волнует. Я свою норму выполняю – подбодрил он всех, чтобы не теряли надежды. И, слегка шаркая тапками, пошел собираться домой.

Благо попутно взглянул на Танюшкин снимок. Сказал, что перелом отменяется, а из лечения – восьмиобразный эластичный бинт, которого у него нет.

Вот и все. Про капустный лист – ни слова. Тоже мне специалист!

А очередь угрюмо потянулась на север – поправляться.

В общем, если кому докучают боли в области сломанных конечностей, я знаю одно прекрасное место. Посидите денек – и как рукой!

Жизнь прекрасна

В субботу мы хоронили моего деда.

Дед умер.

К сожалению, так бывает, когда тебе восемьдесят семь.

Мы держали свечки в душной комнате, слушали странные слова православного священника, все эти ижицы и песни двух специальных бабушек. Было жарко и очень грустно.

Дед всегда был объектом семейной гордости, символом силы и мудрости, а главное – образцом жизнелюбия и позитива. Но что ж поделаешь…

А потом я вышел на улицу. Все так же светило яркое летнее солнце, бежали по небу веселые кучерявые облака, пели птицы и ветер играл высокими травами.

Кто-то умирает, кто-то рождается. А жизнь идет своим чередом, мало замечая в большом целом эти отдельные мелкие горести и радости.

В последнее время я свел общение с медиапространством к избранным людям в Facebook. Ну, и живое общение никто не отменял, конечно. И при всем при этом страшные вести звучат из каждого угла, угощая мое чуткое воображение картинами войны, крови и сбитых самолетов.

Я тщетно отгоняю тестя с тещей от ящика. Даже пульт прятал. Бесполезно – находят. Пытаюсь им объяснить, что в телевизоре уже давно никто не говорит правды. Она никому не интересна.

Люди не хотят фактов, они хотят мнения. Готовыми к перевариванию порциями. И желательно, чтобы эти мнения совпадали с их картинкой мира.

В создавшейся атмосфере информационной войны врут и те и другие. А как оно было на самом деле, никто, наверное, так и не узнает. Правильной будет признана история, угодная победителю. Так было всегда.

В это неспокойное время, мне кажется, особенно важно сохранять способность замечать хорошее.

В воскресенье, например, я словил несколько рыбешек на Усе. У меня была речка и тишина. А когда со спины неожиданно налетела теплая летняя гроза, была даже своя собственная маленькая радуга. Мне было очень хорошо там. Без всех и без всего.

Уже потом я узнал, что и в эту речушку, которую при желании перепрыгнуть можно, сливает отходы свиноферма на 24 тысячи голов.

По совокупности невольно начинаешь недолюбливать людей. Кажется, им вообще все равно, кого убивать. Будь то невинные пассажиры или невинная плотва.

Пока мир сходит с ума прямо за нашим забором, от всей души хочется пожелать той части человечества, которая уже ушла за границы морали, накушаться самой себя до отвала.

Человечество изживет себя. Рано или поздно. И, если верить каналу Discovery, уже через пятьсот лет только остатки плотины Гувера будут напоминать удивленным медведям о нашей «великой цивилизации».

А жизнь потечет потихоньку дальше, своим чередом.

Все так же будет светить яркое летнее солнце, будут бежать по небу веселые кучерявые облака, петь птицы… И будет играть беззаботный ветер высокими травами.

Жизнь продолжится и после нас, друзья! Это ли не прекрасно?

Самое трогательное время года

Весна – это когда дуреешь, и не совестно…

Л. Леонов

Между тем за окном медленно, но верно наступила весна. После нежданного тепла снова хмарь, дождик, холодный ветер. Птицы ежатся на ветках, но все-таки тихонько нет-нет да чирикнут.

Цвета стали другими. Особенно зелень. Она сейчас сочная, яркая, как на рекламных плакатах.

И дышится по-другому. Какое-то ощущение радости в атмосфере. Легкости, ожидания чего-то хорошего.

Прекрасное время года!

Весна – очень женственная пора. И не потому, что Восьмое марта.