Читать книгу "Бунтарка - Дженнифер Матье"

– Спасибо, – говорит Люси, садясь рядом со мной, так что я оказываюсь посередине.

– Привет, я Клодия, – подруга кричит через меня, – а ты Люси?

Люси кивает и улыбается, подтягивая колени к подбородку.

– Ты тоже следуешь той брошюре, как Вив, а? – спрашивает Клодия, показывая на руки Люси.

В центре зала чирлидеры Ист Рокпорт Хай занимаются своим обычным делом под предводительством Эммы Джонсон. Танцевальная музыка звучит из динамиков, пока Эмма и другие девочки танцуют и ритмично двигаются. Их движения такие точные, такие идеальные. У чирлидеров легендарные трехчасовые ежедневные тренировки все лето, и это заметно.

– Ты имеешь в виду «Мокси»? – спрашивает Люси, поднимая руки. – Да, я подумала, это круто. Напомнило мне клуб, в котором я участвовала в старой школе в Хьюстоне.

– Ты оттуда переехала? – спрашиваю я.

Люси кивает и поясняет, что ее отец потерял работу, и они с родителями и маленьким братом переехали к бабушке в Ист Рокпорт. Ее папа недавно нашел работу начальника технического обслуживания дома престарелых «Осенние листья», поэтому теперь они будут жить здесь.

– В моей старой школе я была вице-президентом клуба «ДУВС», – рассказывает нам Люси. – «Девушки уважают и вдохновляют себя». Вроде феминистского клуба.

– И люди действительно приходили на собрания? – спрашиваю я. Пытаюсь представить такой клуб в Ист Рокпорте, и мой мозг затуманивается в растерянности.

– Да, конечно, – говорит Люси. – У нас даже были парни. Мы собирали деньги на местные убежища для женщин и говорили о том, что нас беспокоило. Я надеялась, что подобный клуб будет и здесь. Чтобы я могла общаться с другими феминистками. – То, как она легко произносит слово «феминистка», взрывает мой мозг. Клодия кивает и вежливо улыбается, но видно, что и она удивлена.

Я слышала слово «феминистка» от мамы, когда она говорила со старыми друзьями по телефону. «Честно, Джейн, как феминистку меня этот фильм взбесил». Очевидно, что «Бунтарррки» связаны с феминизмом, но до этого момента я думала о них как о крутых девушках, которые не терпели всякие мерзости.

– Не думаю, что у нас когда-либо был такой клуб, – говорит Клодия. – Ой, ошибочка. Я точно знаю, что у нас никогда не было такого клуба.

Люси кивает с тоской. Потом поворачивается ко мне и спрашивает:

– Ты видела парня на уроке английского, у которого руки были разрисованы? – Я чувствую, как мои щеки слегка вспыхивают, но Клодия держит рот на замке. Я знаю, она не скажет ни слова о моей влюбленности перед Люси.

– Да, – говорю я. – Думаю, он тоже новенький. Как ты. Мне показалось, это круто.

– Так и было, – говорит Люси, – но я удивлена, что его не побили.

– Может, никто из парней не заметил, – отвечаю я. – Они слишком заняты мыслями об этом. – Я киваю на директора Уилсона, который произносит очередную проповедь о том, как надо поддерживать наших мальчиков и бла-бла-бла.

Футболисты расхаживают в своих командных футболках, а ученики в первых рядах орут так громко, что у меня болят уши. Я оглядываюсь на задние ряды. Какая-то девушка, которую я не знаю, сидит в одиночестве и спит. Несколько тощих прыщавых мальчиков собрались группкой и тупо смотрят на центр зала.

– А вы вообще ходите на эти матчи? – спрашивает Люси.

– Обычно да. – Клодия пожимает плечами. – Хотя в прошлый раз Вив меня бросила.

– Мне было нехорошо, – напоминаю я ей, а потом обращаюсь к Люси: – В нашем городе практически нечего делать. Вот мы и ходим на игры.

Люси хмурится, размышляя, как мне кажется, о единственном кинотеатре в городе, единственном круглосуточном ресторане быстрого питания «Соник Драйв Ин» и одном клубе. Ничто из этого не весело посещать в одиночку.

– Эй, почему бы тебе не пойти с нами на игру сегодня вечером? – вырывается у меня, и я искоса смотрю на Клодию, надеясь, что она не против. Но Клодия просто улыбается и говорит:

– Да, тебе надо прийти. Это домашняя игра. Нам даже не придется никуда ехать.

Люси грызет ноготь на большом пальце, ее глаза все еще устремлены в центр зала. Мое сердце стучит чаще, пока она не поворачивается и не говорит:

– Хорошо, почему бы и нет. Я приду.

Потом она смотрит на Митчелла Уилсона и Джейсона Гарзу, которые бьют себя по груди, заводя толпу, орущую все громче и громче. Глаза Люси расширяются:

– Боже, честно, они похожи на римских гладиаторов, – говорит она, окидывая взглядом зал, словно говоря «Что за фигня?». – Словно сейчас будут драться с тиграми и львами.

– Да, так и есть, – отвечаю я, улыбаясь. Идеальное описание.

* * *

Если мама не работает, она тоже ходит на матч вместе с бабушкой и дедушкой. Интересно, каково ей сидеть на тех же трибунах и смотреть матч, если в юности она забивала на это и ехала в Хьюстон на какую-нибудь панк-рок-вечеринку. Но она постоянно говорит, что теперь, когда она стала старше, ей нравится просто сидеть и смотреть шоу.

– Это демонстрация накачанной тестостероном маскулинности, – однажды сказала она мне. – А на Нетфликсе в пятницу вечером можно посмотреть кучу всего гораздо более интересного.

В пятницу днем я стою в бюстгальтере и джинсах и копаюсь в ящике, пытаясь найти, что бы надеть на игру, когда мама заглядывает в спальню. Я замечаю, что ее щеки нарумянены, а помада кажется свежее.

– Эй, ты идешь сегодня вечером с Клодией? – спрашивает она.

– Да, она подвезет меня.

– Хорошо, – говорит мама, кивая. Потом как-то неуверенно заходит в комнату. Что-то новенькое. – Послушай, Вивиан, я не поеду сегодня на игру с бабушкой и дедушкой, – начинает она, и я замечаю, что ее улыбка какая-то натянутая.

– Они не пойдут? – спрашиваю я.

– Нет, просто… – Она делает паузу, пока я натягиваю футболку через голову. Во время такого разговора не следует стоять в одном лифчике и джинсах.

– Мам, что такое?

– Помнишь Джона? – начинает она, ее беспечный голос звучит натянуто. Я чувствую, как уголки моего рта опускаются.

– Тот парень, который голосовал за республиканца? – спрашиваю я и пытаюсь приподнять бровь. Знаю-знаю, я настоящая заноза в заднице.

Моя мама слегка закатывает глаза. По крайней мере, так она выглядит естественнее.

– Да, Виви, тот парень.

– Да, я помню его.

– Ну, знаешь, мы вместе работаем в клинике, и оказывается, что он один из врачей футбольной команды. Он сидит на трибуне во время матча на случай происшествий.

Вау, он голосует за республиканцев и приглядывает за неандертальцами-сексистами. Крутой парень.

– Ладно, и?

– Он пригласил меня выпить с ним после игры. Может быть, в «Уютном уголке».