Читать книгу "Время – река - Мэри Элис Монро"

Мия открыла от удивления рот, глядя на спрятанные в шкафу наряды. Казалось, будто из мира, где не было почти никаких удобств, она перенеслась в мир, который, по сравнению с первым, был просто роскошным. Вытянув руку, она взяла фарфоровую тарелку с высокой стопки, где их было не меньше дюжины. Она сдула слой пыли и осмотрела тарелку. Середина была изящно украшена узором из листьев венериных башмачков, а кремовый фарфор был настолько тонким, что пропускал свет. Рассмотрев остальные тарелки, она обнаружила, что все они были расписаны вручную, причем рисунок из полевых цветов ни разу не повторялся. Мия выросла в доме, где званые обеды были привычным делом. Ее наметанный глаз не ошибался, фарфор был бесценным. Так же, как и тяжелое столовое серебро высшей пробы с четкой монограммой КУ на каждом предмете. Элегантное, старомодное вечернее платье из тафты ярко‑голубого цвета висело рядом с длинным шелковым галстуком, из тех, что благородные и обеспеченные мужчины когда‑то надевали на званые обеды или в театр. И этот предмет одежды тоже едва ли годился для жизни в горах. За платьем были спрятаны две бамбуковые удочки, изношенная плетеная рыболовная корзина с растрескавшимися от времени кожаными ремешками и старый рыболовный кошель. Коричневая кожа была очень мягкой и упругой, а открыв его, она нашла там дюжину самодельных искусственных мушек.

В задумчивости Мия закрыла дверцы шкафа и погладила дерево рукой. Да это ведь вместилище воспоминаний! В ее голове начал складываться образ некогда жившей в этом доме женщины. Очевидно, что для своего времени она была не обычной жительницей гор, эта женщина была образованной и из обеспеченной семьи. Все, что сначала показалось ей столь неуместным в грубой хижине, теперь воспринималось как собрание самых ценных вещей, принадлежавших той особе. Их несомненно привезли из другого жилища. Немного личных вещей, без которых она не могла – или не хотела – жить. Неужели она вышла замуж за того, кто был ниже ее по социальному статусу?

В помещении не было никаких фотографий в серебряных рамках, ни альбомов с семейными портретами, никаких подсказок, которые говорили бы о ее характере. Почему женщина, любившая резную мебель и фарфор, не сохранила ни одной фотографии мужа… дочери… внучки? В замешательстве Мия покачала головой. Эта женщина была загадкой.

Белле наверняка было о ней известно больше, но Мие вспомнилась ее сдержанность, даже отвращение, которое явно ощущалось при упоминании о бабушке. Все же знала ли Белла о хранившихся здесь сокровищах? Если бы Белла продала их, она смогла бы с лихвой оплатить ремонт, который собиралась сделать в хижине.

Вечерело, и на маленькую хижину опустилась тьма. Стрекот насекомых на улице стал громче. Переходя от окна к окну, Мия плотно закрывала каждое и задергивала потрепанные занавески, как будто окружая себя безопасным коконом. Она съела свой скудный ужин, состоявший из жареного цыпленка, купленного в магазине Родейла, и нескольких веточек сельдерея. Слишком изнуренная, она была не в состоянии нагреть воду на плите для того, чтобы помыться. Мия села на край ванны и протерла тело полотенцем, смочив его холодной водой.

Когда в этот вечер она легла спать, то свернулась калачиком между полотняных простыней и, обессиленная, сразу же заснула.

* * *

Под утро она видела длинный сон, который, открыв глаза, не могла вспомнить. Она проснулась на мятых простынях и переполненная сильным желанием, которому не могла дать названия. Она медленно прошла по скрипящему полу на кухню и сделала себе чашку кофе в кофеварке, рассчитанной на четыре чашки, которую она купила в городке. Такие кофеварки встречались в любом мотеле, но кофе был крепким и сотворил настоящее чудо, как только она сделала первый глоток.

Мия зачесала вспотевшие волосы назад, с удивлением обнаружив на лбу капли пота. В хижине с закрытыми окнами было душно и жарко. При свете дня она пожалела, что закрыла их так плотно, но знала, что на следующую ночь сделает то же самое. Она вышла на веранду и стояла, вдыхая прохладный утренний воздух, допивая кофе и лениво глядя на глубокое голубое озеро. Она чувствовала усталость и слабость. В голове, как беспардонно и громко жужжащий комар, пронеслись обрывки сна.

Она была в лесу, заблудилась и шла по неровной тропинке, углубляясь в чащобу. Мия брела с вытянутыми вперед руками. В своем сне она случайно наткнулась на другую фигуру, эта женщина, как показалось Мие, была она сама, только она была целой и невредимой, вполне довольной собой. Женщина посмотрела на нее, потом улыбнулась, помахала рукой и пошла прочь. Мия попыталась пойти за ней, но опять заблудилась. Не было ни луны, ни гальки, по которым она могла бы сориентироваться. Она ползла на четвереньках, изо всех сил цепляясь за траву, подражая про себя звукам леса.

Мия не могла сказать, как долго она стояла, глядя на воду, спокойно стекающую каскадом с нагромождения белых скал, но наконец у нее заныло тело, а кофейная чашка опустела. Она встряхнулась, надела джинсы и розовую майку с надписью «Оздоровительная рыбалка нахлыстом», взяла резиновые перчатки и подошла к чугунной плите.

Это было грозное, мерзкое, бездушное чудовище, и она приняла боевую стойку, прежде чем вооружиться мылом, горячей водой и тряпками. Затаив дыхание Мия осторожно открыла металлическую дверцу духовки. Это был похожий на пещеру короб, долгие годы служивший домом для мышей и других вредителей. Но она была рада и тому, что они, по крайней мере, как будто покинули свое обиталище. Взяв метлу и противень, она принялась за работу. Ничего необычного. Только помет, пыль и немного ржавчины. Она отмыла и отскребла духовку, потом вытерла тряпкой шесть горелок, некоторые из которых заржавели, но были не так уж плохи, учитывая возраст старушки. Чтобы отмыть керамику, пришлось изрядно потрудиться. Она вспотела и ругалась на чем свет, а закончив и смахнув пряди волос с лица, бросила тряпку в ведро.

Огромный зверь из стали и керамики был укрощен. Она легонько погладила его, довольная своей работой. «Недешево ей пришлось заплатить», – подумала она, массируя руками поясницу и стараясь утихомирить проклятую боль. Бедные ее руки. Она поднесла их к лицу. Они были в ссадинах и царапинах. Но ее внимание привлек вид обручального кольца с бриллиантом на левой руке.

Она потянула золотое кольцо с пальца. Палец опух, но она послюнявила его и стала крутить кольцо до тех пор, пока оно не соскользнуло. Мия подошла к входной двери, рывком открыла ее и выбросила вперед руку. Ею овладело искушение бросить его в темноту, но, подчиняясь здравому смыслу, она вовремя убрала руку. Вместо этого она пошла в спальню и засунула кольцо в верхний ящик, гадая, сколько можно получить за драгоценность, продав ее на сайте eBay.

Позднее, когда зашло солнце, она разожгла огонь, и хижина засияла блеском отчищенной мебели. Воздух наполнился запахом горящих дров, хвойного мыла и масла. На окнах висели поношенные и жесткие после сушки на солнце занавески. «Теперь хижина больше похожа на дом», – думала она. Свежесть воздуха пробудила в ней ощущение, будто для нее все начиналось заново. Мия улыбнулась и впервые почувствовала, что ей здесь уже не так и страшно.

«Раз уж я отчистила хижину, – подумала Мия, – пора позаботиться и о теле». Ее бедной коже и костям досталось за последние дни, поэтому она решила последовать совету Беллы и побаловать себя. В этот вечер она заслуживала поощрения. Пока грелась вода на плите, она принесла привезенные Беллой свечи, зажгла пять из них и расставила по периметру крохотной ванной. При сияющих отсветах пламени ванная комната казалась не такой жалкой. Она пошла на кухню, налила в бокал охлажденного белого вина и поставила его рядом с ванной. Наконец, она принесла горячую воду с плиты в ванную, вылила ее и закрыла дверь.