Читать книгу "Поиграли, и хватит - Марина Серова"

— Нет, только не говори мне, неверная, что я опять не успел вклиниться между твоими мужиками…

И так далее, и тому подобное… Теперь это надолго. Взглянув на часы — время еще терпит, — я поудобнее уселась в кресле, приготовившись отбивать витиевато-беспардонные наезды старого армянского друга. Но физиономия моя совершенно непроизвольно расплылась в широкой улыбке. Я действительно была рада чертовски. Только подумала, что неплохо бы сесть на хвост ментам, — как тут же один желающий сам себя запряг и взнуздал!

Капитан милиции Гарик Хачатурович Папазян, один из лучших оперативников тарасовского уголовного розыска, отличный служака, в принципе не подверженный коррупции и тем не менее доставляющий своему начальству массу хлопот неординарностью собственной личности, наконец, знойный мужчина, по силе своего «убойного» воздействия на женский пол превосходящий все известные мне аналоги, — так вот, этот самый Гарик Папазян обладает целой кучей ужасных недостатков и такой же кучей великолепных достоинств. Зная Гарика не первый год, я до сих пор не могу определить для себя, какая же из этих «куч» больше. Но, может быть, поэтому я и люблю его таким, какой он есть.

Среди первых — то есть недостатков — неизбывное стремление Папазяна перевести наши дружеские отношения в иную плоскость, горизонтальную. На это он тратит множество материальных, организационных, эмоциональных и сексуальных усилий. И — самое главное! — постоянное отсутствие результата его нисколько не смущает и не охлаждает его пыл. Мне же все это доставляет много хлопот, а частенько и отнимает драгоценное время. Я прекрасно понимаю, что для нас обоих будет проще, если я сниму оборону и сдам свою крепость без боя, но… сама не знаю, что мне до сих пор мешает. Уж конечно, не то, что Гарик мне не нравится: я ведь уже сказала, что мужик он классный и бабы от него «в отпаде». Наверное, просто не хочу быть как все.

Во второй «куче» — то есть среди достоинств Папазяна — заслуживает восхищения прежде всего его способность появляться на горизонте именно в тот момент, когда в нем нуждаются. Даже если сам нуждающийся еще не осознал того. Кстати, только что я имела случай лишний раз в этом убедиться.

Гарик Хачатурович пространно рассказал мне о своем «потрясающем» отпуске, который он провел на исторической родине — там, где «на горе Арарат растет крупный виноград». Просто поразительно, как этому пройдохе удалось оторвать в своей «фирме» отпуск в самый бархатный сезон, да еще и, судя по всему, уехать не с пустым кошельком! Само собой разумеется, что наиболее «потрясающие» впечатления Папазянчику дало пополнение его донжуанского списка. Впрочем, об этом он, как истинный джентльмен, всегда рассказывает только в самых общих чертах, но с неизменным чувством собственного достоинства. Да, я забыла упомянуть: товарищи по работе все, как один, называют Гарика не иначе как Кобеляном.

Затем приятный собеседник вылил на меня ушат причудливых русско-армянских ругательств за то, что я, вместо того чтобы пригласить «бедного Гарика» на чашечку кофе, вместе с ним оплакать «безвременную кончину» его отпуска и, разумеется, «пожалеть и приласкать», имею наглость говорить с ним о работе. Наконец, после того как я долго оправдывалась, извинялась и подлизывалась (обязательный ритуал!), «лучший сыщик всех времен и народов» смилостивился:

— Ладно уж: валяй, эксплуатируй мои таланты. Какие проблемы, старушка?

— Гарик, тебе что-нибудь говорит фамилия Вингер? Что-то крутится в голове, но никак не соображу…

— Вингер? Нет, это не из нашей картотеки. — Профессиональная память капитана Папазяна могла бы поспорить с моей.

— Да нет же! Респектабельный инженер. По-моему, что-то из сферы оборонки, если не ошибаюсь.

— Постой-ка… Не ошибаешься, старушка. ПО «Конус», Вингер… кажется, Лев Анатольевич. Да, точно. Не то главный инженер, не то ведущий, я в этой механике не силен. Шишка, одним словом. Пару лет назад я сталкивался с ним, у них там крупная кража была.

Нет, сегодня мне определенно везет!

— Что значит «сталкивался»?

— Нет, не в этом смысле. Встречался то есть. Как раз наоборот: впечатления благоприятные. Вингер тогда хорошо помог нам. А сам оказался чист. Респектабельный инженер — это ты правильно сказала. А зачем он тебе?

— А ты не в курсе, Гарик? Кажется, у него пропала дочь. Если только на тарасовских заводах нет другого инженера Вингера.

Он присвистнул:

— Ну дела! Как я могу быть в курсе? Говорю ж тебе — вчера к ночи пригнал свой драндулет из Еревана, свалился замертво и вот только-только привел себя в боевую форму. Сейчас собираюсь навестить ребят в управлении, узнать новости…

— Очень кстати, ара. Мне позарез нужны новости по этому делу. Я тебя обожаю, Гарик!

— Так я и поверил… Ну, ты нахалка, Таня-джан! За кого ты меня держишь?! Чтобы Гарик тебе на блюдечке поднес служебные тайны…

Минут пять он потратил на препирательства, а главное — на выяснение того, что ему за это будет. На самом деле Папазянчик прекрасно знал, что никаких «служебных тайн» я от него не требую — так, разве самую малость… Ну, чуть больше, чем сообщают журналистам. Несколько сугубо профессиональных штришков, деталек, от которых официального расследования не убудет, а мне — помощь огромная. Знал Гарик и то, что полученную от него информацию я использую исключительно конфиденциально в отличие от газетчиков и ни за какие коврижки ни его самого не подставлю, ни правому ментовскому делу не наврежу. Вот почему наше тайное обоюдовыгодное сотрудничество длится и крепнет год от года.

Ну, а любому неправому делу навредить Гарик и сам не упустит случая, и мне помочь не откажется. Так что если бы все наши с ним тайны стали явью — ух! — ни ему ни мне не сносить бы башки.

Но таков уж капитан Папазян: если цену себе не набьет — жив не будет!

— Не знаю, не знаю, Татьяна… А откуда тебе вообще известно, что есть такое дело? Вингер тебя нанял?

— Нет, он обо мне знать не знает. Нанял меня другой человек и совсем по другому делу. Сегодня ночью погиб студент-африканец, Ренуа. Вывалился из своего окна в общаге, накачанный наркотой.

Гарик снова присвистнул, но ничего не сказал. Это означало, что слушает он в высшей степени внимательно.

— Так вот, Папазянчик: кажется, ваши тянут этот случай на суицид в состоянии наркотического опьянения. А друг покойного засомневался. И я, кстати, тоже. Этот Александр Ренуа не был наркоманом. Говорят, он вообще был очень славным парнем.

Даже Гарику я не могла признаться, что была знакома с Сашей до его гибели. Уж этот тип не стал бы скрывать от следствия такой фактик. Вывернул бы меня наизнанку!

— Черт! Не Тарасов, а какое-то Чикаго. Уже негров из окон швыряют… Стало быть, твой клиент — иностранный мешок, набитый «зелененькими», да? Ну, конечно, где уж тут нищему менту Гарику дождаться твоих милостей!

— Папазян, я тебя убью!

— Зачем, Таня-джан? Полюби меня — и я сам умру от счастья…