Читать книгу "Портрет дамы - Диана Стаккарт"

В теплые дни дверь мастерской была открыта, так как в комнате не хватало света и свежего воздуха. Сейчас у входа стояла элегантно одетая знатная дама. Яркое утреннее солнце било в глаза, и фигура у порога казалась темной, так что поначалу я могла различить только маленький стройный силуэт в шелках болотно-зеленого цвета с золотой отделкой. Затем она вошла в комнату, и мы смогли ее рассмотреть.

Она была очень молода, почти девочка, и обладала потрясающей экзотической привлекательностью. Хотя ее трудно было назвать красавицей.

У нее были слишком ярко выраженные черты лица, что делало его дисгармоничным. Уголки больших, черных как смоль, глаз были слегка опущены, а широкие скулы обладали неожиданной остротой. Нос был немного заостренным, если не сказать больше, в то время как темный вишневый рот — слишком большим. Однако в сочетании с безупречной кожей золотистого оттенка, в совокупности эти черты создавали лицо, которое легко могло стать одним из портретов кисти учителя.

Единственным подмеченным мною изъяном было едва уловимое выражение недовольства, искривлявшее ее губы.

Казалось, я была неодинока в ее оценке. Другие подмастерья замерли в почтительном молчании, без сомнения, повергнутые в трепет как ее внешностью, так и очевидно высоким положением. Даже Леонардо казался захваченным врасплох на какой-то момент, но вскоре обрел обычное самообладание и сделал шаг вперед.

— Добро пожаловать в мою мастерскую, синьора, — поприветствовал он ее и почтительно склонился. — Чем могу служить?

Пока он говорил, Константин уже достаточно пришел в себя, чтобы догадаться снять берет и ткнуть рядом стоящих подмастерьев, призывая к проявлению должного почтения. Мы мгновенно последовали его примеру и поклонились. Однако молодая женщина, казалось, даже не заметила нас. Грациозной походкой она приблизилась к Леонардо.

— Стало быть, вы придворный художник моего кузена, герцога Леонардо Флорентинца?

Он кивнул. Она снова заговорила. Нетерпеливые нотки в ее голосе выдавали человека, привыкшего к беспрекословному подчинению.

— Как я уже сказала, я хочу знать, где мои карты Таро.

Она взяла свой золотой кошель, привязанный к поясу, и вытащила какой-то прямоугольный предмет.

— Они выглядят вот так, — продолжила она высокомерно, показывая знакомую карту с красной фигурой. — Четыре карты пропало, а они находились у Беланки, моей служанки. Мне сказали, что вы с хирургом осматривали ее после смерти. Не было ли при ней этих карт?

Будь я на месте учителя, я бы сейчас пыталась подавить победную улыбку. Но поскольку я была собой, я только потрясла головой в изумлении. Ведь он совсем недавно предсказал, что владелец карт явится за ними!

Как обычно, он оказался прав, хотя какое отношение имела красивая, хоть и раздражительная, юная девушка к этой ужасной смерти, я не имела понятия. Определенно, она не могла выкинуть из окна Беланку, которая была крупнее и, безусловно, сильнее ее. Однако я отметила, что она казалась более огорченной пропажей карт, чем потерей служанки.

Леонардо же вовсе не выглядел удивленным. С легкой очаровательной улыбкой, которая появлялась на его лице всегда, когда он разговаривал с представителями знатного сословия, он спросил:

— Поскольку вы знаете мое имя, синьора, могу ли я попытаться угадать ваше?

Она царственно кивнула, и он продолжил:

— Вы являетесь кузиной герцога и госпожой несчастной Беланки. Стало быть, вы Катерина, дочь графа ди Сасина и его покойной жены.

— Я слышала, что вы очень умны, синьор Леонардо, — ответила она, не поддаваясь, однако, его обаянию. — Да, я Катерина. Теперь скажите мне, что вам известно об этих картах?

— К несчастью, я не нашел их у вашей горничной, — спокойно ответил он.

Я вытаращила глаза, услышав явную ложь. Какие у него были причины не отдавать ей карты? Учитывая, что она, по всей видимости, являлась их законным владельцем, это было загадкой.

Замешательство Катерины не уступало моему.

— Вы уверены, синьор? Я тщательно обыскала мои покои. Их там не было, так же как и в комнате Беланки. Хотя я точно знаю, что они были у нее в то утро.

Она подошла ближе и протянула учителю одну из карт. Теперь она казалась взволнованной.

— Эта колода была нарисована много лет назад таким же, как вы, придворным художником для моей матери, — объяснила она. — Возможно, он не был таким великим мастером, как вы, синьор Леонардо, но, тем не менее, он был талантлив. Вы видите, как прекрасна позолота и изысканна манера письма. Мне жизненно необходимо найти недостающие карты, чтобы колода была полной.

Учитель внимательно осмотрел карту, словно видел ее в первый раз, и с легким кивком вернул ее ей.

— Прекрасная работа, — согласился он, — скажите, вы спрашивали хирурга, не находил ли он их?

— Он утверждает, что нет. На самом деле это он мне посоветовал обратиться к вам. Но если и вы не можете мне помочь, я не знаю, где еще их искать.

На ее лице были написаны испуг и растерянность, и, забыв ее недавнюю надменность, я испытала к ней симпатию. Было очевидно, что эти карты много значили для Катерины. Возможно, они служили напоминанием о покойной матери, поэтому она так ими дорожила.

Учитель бросил на нее участливый взгляд.

— Я даю вам слово, что попытаюсь разыскать эти карты. И если у меня не получится их найти, то, с вашего позволения, я изготовлю для вас новые, чтобы дополнить колоду.

— Вы очень добры, но колода уже не будет прежней, — ответила она, вздыхая.

Этот тихий звук внезапно потонул в громком требовательном лае, раздавшемся снаружи. Выражение юношеской нетерпеливости на лице Катерины сменилось радостной улыбкой.

— Пио, — воскликнула она, мгновенно забыв про свою беду, — иди сюда, познакомься с великим Леонардо.

Гладкошерстный черно-белый пес не выше ее колена вбежал в мастерскую. Он явно был не из числа собак, живущих на конюшне. На его длинной элегантной шее красовался широкий ошейник из плотной, расшитой золотом зеленой ткани, в тон платья его хозяйки. Собака огляделась вокруг и замерла, приподняв одну лапу.

Я улыбнулась, глядя на это зрелище: в Пио просматривалась порода, которая была в моде при дворе. Невероятно худое, с впалой грудью, длинными ногами и тоненьким, словно хлыст хвостиком, миниатюрное животное казалось столь же хрупким, как и глиняные статуэтки учителя. Но внешность обманчива — эти собаки были куда крепче, чем можно было бы ожидать. Избалованные домашние любимцы — прекрасные загонщики мелкой дичи. Они способны развить скорость большую, чем псы, в два раза превосходящие их по размеру, и порой способны соперничать умом со своими владельцами!

После секундной растерянности Пио двинулся к хозяйке. Проходя мимо нас, подмастерьев, он пару раз остановился, чтобы обнюхать кого-нибудь. Широко улыбаясь, Витторио исхитрился почесать пса за ухом, пока тот продолжал свой царственный путь к Катерине.