Читать книгу "Портрет дамы - Диана Стаккарт"

Мысленно вознеся благодарственную молитву, я быстро развязала свое самодельное платье, выправив рубашку, чтобы вернуть ее в прежний вид. Затем, вспомнив шутку Витторио, я исхитрилась одновременно рыгнуть и пукнуть со значительным удовольствием.

Я осталась довольна результатами своих трудов. Паоло одобрительно засмеялся, а Давид слегка закатил глаза. Пребывая в уверенности, что столь изысканные манеры искоренили любые подозрения в излишней женственности, я бросила кусок ткани все еще хихикающему Паоло и с важным видом направилась к своему верстаку.

Остаток утра прошел как обычно. К счастью, по всей видимости, ажиотаж, поднявшийся вокруг нового шаблона, заставил всех позабыть мое сногсшибательное появление в женском наряде. И поскольку я тоже могла принять участие в его изготовлении, то пребывала в таком же нетерпении, как и другие.

За то время, что я жила в замке, мы значительно продвинулись в искусстве украшения благородного дворца фресками всевозможных размеров и сюжетов. Данная фреска была идеей самого Лодовико, скорее всего, потому, что он счел характер отношений Марии Магдалены и Христа весьма пикантным. В ближайшие дни мы должны были начать подготовку стены небольшой залы, на которой и будет изображена эта сцена. Но сейчас все наши усилия были сосредоточены на шаблоне.

Как и всегда по утрам, мы прервали работу для того, чтобы позавтракать. Как и приличествовало нашему положению, мы, подмастерья, — вместе с многочисленной замковой челядью — заняли свои места за грубо сколоченными деревянными столами, втиснутыми под узким портиком за кухней. Хотя это место и было удалено от самых неприятных участков замка, но, к сожалению, не от кухонной пищевой свалки. Мы уже давно привыкли к ее виду, но в те дни, когда ветер дул в нашу сторону, не обращать внимания на вонь было сложно.

В этот раз я намеренно задержалась подольше, чтобы оказаться последней в очереди на кухне. Я собиралась перекинуться словечком с Марселой наедине и узнать, когда состоятся похороны Беланки. Зная любовь служанки к сплетням, я не сомневалась, что она обладает необходимыми мне сведениями. И оказалась права.

— Служба начнется за два часа до захода солнца, — охотно сообщила мне Марсела драматическим шепотом несколько минут спустя, когда я объяснила, что хочу отдать последнюю дань уважения покойнице.

Мы укрылись на кухне за бочками с вином, это было нашим неофициальным местом встречи. Хоть я и держала перед собой чашку, пытаясь прикрыться ею, словно щитом, чтобы защититься от приставаний юной нахалки, в конце концов я сдалась и позволила ей уцепиться за мою руку. Я напомнила себе, что ради благого дела можно и потерпеть, ведь мои страдания окупятся.

— Там должен быть один человек, которого тебе обязательно нужно увидеть, — продолжила она тем же заговорщицким тоном, — по слухам, этот мужчина был ее тайным любовником!

Тайный любовник! Без сомнения, тот факт, что Беланка встречалась с мужчиной втайне от всех, мог пролить свет на тайну ее смерти.

— Ты знаешь, кто этот мужчина? — спросила я как можно более небрежно, чтобы не возбудить подозрений с ее стороны.

Обрадовавшись представившейся возможности посплетничать вдоволь, Марсела довольно кивнула и театральным жестом положила свободную руку на сердце.

— Говорят, что это не кто иной, как новый капитан стражи Моро, весьма обольстительный чертяка по имени Грегорио.

Она замолчала и лукаво улыбнулась.

— И в самом деле, если бы я уже не положила глаз на другого привлекательного молодого человека, то попыталась бы утешить капитана.

Я внутренне застонала, одновременно пытаясь решить, что ей ответить. Может быть, просто отшутиться? Или лучше сыграть роль ревнивого поклонника и прикинуться оскорбленным? Я выбрала второе.

— Разумеется, если он так вам нравится, я не стану вас отговаривать, — ответила я, выдергивая руку.

Бросив на нее уязвленный взгляд, я добавила:

— Я думал, что мы больше, чем друзья, Марсела, но, возможно, я ошибался.

И прежде чем она успела вымолвить хоть слово, я вылетела из кухни и присоединилась к своим товарищам. Весь остаток трапезы, однако, я ощущала на себе взгляд Марселы, поэтому, когда Константин подал знак возвращаться в мастерскую, я вздохнула с облегчением.

Учитель ждал нас. Как правило, по утрам он обходился хлебом и свежими фруктами, пренебрегая сомнительной едой, предназначенной для слуг, — остатками с герцогского стола. Хотя я не могла его осуждать — и в самом деле, были дни, когда я предпочитала довольствоваться ломтем хлеба и кусочком сыра, — все-таки я не могла питаться исключительно фруктами, овощами и хлебом, как он.

В наше отсутствие он внес изменения в огромный, до потолка высотой, шаблон, который делали Паоло, Давид и Константин. Все мы отошли к противоположной стене, чтобы рассмотреть получше. К сожалению, я была слишком занята мыслями о том, что сказать учителю, чтобы он позволил мне пойти на похороны Беланки, и пропустила начало импровизированной лекции.

— …вариант треугольной композиции, — говорил он в тот момент, когда я вернулась к реальности. — В данном случае, это фигура Христа, которую мы намерены сделать фокусной точкой фрески. Она здесь, чуть выше уровня глаз. С одной стороны неподалеку сидят два апостола, а у ног Христа — преклонившая колени Магдалена.

— Земля, разумеется, является основой треугольника, — пояснил он, прочертив пальцем воображаемую линию вдоль нарисованной карандашом земли. Повернув эту линию под углом вверх, он продолжил: — Мария Магдалена является второй стороной. В прежнем варианте она сжималась, словно ожидая удара, но, как вы заметили, я изменил ее позу. Одна ее рука в мольбе простерта к Спасителю, а по другой — с другой стороны — струятся волосы. Видите, это дает нам вторую линию.

Пройдя к противоположной стороне рисунка, он продолжил:

— Я также немного изменил двух ваших апостолов. Первоначально, они сидели рядом, глядя вверх. Теперь один расположен чуть ниже и немного в стороне, так, что линия, проведенная от одной головы к другой, — он снова провел пальцем по бумаге, — дает нам другой угол. Это образует третью сторону треугольника, с Христом в верхней точке.

Он подождал немного, чтобы дать нам возможность осмыслить сказанное, особенно Паоло и Давиду, которые хмурились и кивали и на лицах которых отражался напряженный мысленный процесс. Устремив на нас пристальный взгляд, Леонардо сказал:

— Теперь, Бернардо, объясни, почему этот тип композиции предпочтительнее линейной.

— Это легко, учитель, — охотно ответил мальчик. Его дальнейшие слова прозвучали точной цитатой одной из лекций Леонардо. — Треугольная форма придает композиции движение, так что взгляд зрителя естественным образом падает на ключевую фигуру картины.

Леонардо одобрительно кивнул.

— Вижу, ты внимательно слушал меня. У кого-нибудь есть вопросы, прежде чем мы вернемся к работе?

— У меня есть, синьор Леонардо, — произнес незнакомый голосу нас за спиной, — я хотела бы знать, что произошло с моими пропавшими картами Таро.