Читать книгу "Танец голода - Жан-Мари Гюстав Леклезио"

— Все дело в винте, я это сразу понял. Модель «Интеграл» — отличная, именно такой пропеллер помог установить первые рекорды Полану в Англии, Морану, Чавесу. В то время повсеместно использовался «Гном», семьдесят лошадиных сил и две винтовые лопасти. Однако ратмановский намного лучше. Согласен, пусть даже он устарел! И все же по-прежнему обеспечивает максимум мощности.

— А что вы думаете по поводу того, что он деревянный?

— Разумеется, только дерево. Оно легче.

— А как же Бреге?[14]

— Он работает на армию, а в бою стальной винт важнее.

Он курил сигареты, серо-голубые глаза были устремлены куда-то вверх. Этель могла бы ненавидеть его за зло, которое он причинил ей и матери, за предательство, за бахвальство. Но ей не хотелось отдаляться, смотреть на него холодно, как на чужого.

Быть может, теперь, когда все рушилось, летело в пропасть, она чувствовала себя к нему ближе, чем когда бы то ни было. Вспоминала строгое суждение господина Солимана о муже своей племянницы: «Сухой плод, никогда не сделал ничего доброго. Только тебя!» Но, кажется, этот «плод» обладал даром предвидения, поскольку старик добавлял: «Ты — мой талисман, моя маленькая счастливая звезда».

— Вы слышали про труд Држевецкого[15]об авиационных двигателях? Моя настольная книга!

Тема «тяжелее воздуха» казалась неиссякаемой.

— В случае войны, уж поверьте, перевес обеспечат только самолеты. Но во Франции никто не понимает этого.

— И дирижабли! Не забывайте про дирижабли! (Александр)

— Да ладно вам, видели мы, что происходит с этими вашими дирижаблями! (Руар)

— Аварии. Но и самолеты сегодня падают!

— Да, но в них труднее попасть!

— Мы еще не усвоили все уроки, которые нам преподала война. Помяните мое слово, у нас было двадцать лет, чтобы придумать, как защититься от бомбежек, но нашим военным министрам это не нужно!

— Они хотят выдвинуть все войска на линию огня!

— Но ведь это очень важно, вы ведь читали репортаж в «Иллюстрасьон»? Даже если в небе полетят самолеты, все равно, для того чтобы двигаться по земле, потребуется пехота! А не утки! (Генеральша)

— Конечно, мадам. Но известно ли вам, что наши самолеты могут нести на борту четыре тысячи крылатых бомб, делать по пять вылетов в день и таким образом за полгода сбросить более одного миллиона шестисот тысяч бомб; даже если каждая бомба угодит в сто мишеней, только в одном бою погибнет двадцать тысяч солдат противника. Умножьте на сто самолетов и поймете всю важность авиации! (Александр)

— Два миллиона убитых за полгода — есть над чем поразмыслить! Похоже, воздушный флот — это совершенное войско. Страшное, делающее войну невозможной. (Руар)

— Да, посмотрите на Испанию.

— Знаменитые «потезы»,[16]отправленные социалистами в армию красных!

— А Герника![17]

— Кстати, вы видели картину Пикассо на выставке?[18]

— Благодарю покорно! Какой ужас! (Женские голоса)

— Действительно, бомбардировки ужасны! Может быть, он хотел сказать своей картиной именно это? (Смех)

Напряжение нарастало волнами. Этель чувствовала постоянную тошноту — от словоизлияний и восклицаний. Ввиду своего возраста она была единственной из присутствующих, кто молчал. Для всех остальных эти встречи значили очень много; однако бесконечные слова напоминали шум ветра и не имели ничего общего с реальностью. Быть может, собравшиеся старались просто забыть об этой реальности.

— Ну, самолет, аэростат — это еще не все военные машины! Читали статейку Г. Дж. Уэллса[19]«Прозрения»? (Александр)

— Но ведь он давно умер, разве не так?

— Он написал ее еще до войны; там он предсказывает, что в течение ближайших ста лет для путешествий на большие расстояния самолеты придут на смену поездам и кораблям.

— Говорите за себя! Я никогда не войду внутрь этих летучих сигар! (Генеральша)

— Правда, самолет это еще не всё! (Жюстина)

— Решение состоит в автоматическом пилотировании. (Александр)

— Какой ужас! Вы хотите сказать, самолет без пилота?

— Нет, я хочу сказать, что необходимо изобрести механизм, который сможет автоматически устранять все неполадки, преодолевать воздушные ямы.

— В любом случае, есть одна проблема, связанная с нашими самолетами. Это летные трассы. До сих пор самолеты летают где придется!

— Ах да, вы напомнили мне про дело Бука. (Смех)

— Не может быть, вы слишком молоды, чтобы его помнить. Как его звали, этого злодея? Бук?

— Бюрг. (Генеральша)

— Точно, Бюрг. Он создал Международное общество по защите прав людей от самолетов, отклоняющихся от курса. Обманывал легковерных крестьян.

— Да, он определил, где проходит граница между аэродромом и частными владениями, причем прочертил ее вверх, до неба.

— Ну и что тут плохого? (Жюстина) Только представьте, над вами все время висит дирижабль. И вдруг он падает в ваш сад…

— Отлично, скажем так: пилот должен вам бутылку игристого! (Смех)

— Но Уэллс был прав, сказав, что хотя мы этого, быть может, и не увидим, но когда-нибудь самолеты и дирижабли заполнят небо над Парижем — их будет столько же, сколько сейчас автомобилей.

— У каждого свой? Это катастрофа!

— Да, но только если все мы не погибнем во время войны! (Жюстина)

— Думаю, мир придет с неба. (Талон)