Читать книгу "Властелин Колец. Две крепости - Джон Рональд Руэл Толкин"

Так кончился набег, слух о котором не достиг ни Изенгарда,ни Мордора. Но дым пожарища еще долго поднимался к небесам, и его видели многиевнимательные глаза…

Глава 4

Фангорн

Пиппин и Мерри пробирались невесть куда через чащобу. Берегручья вёл их на запад, вверх по горным склонам, все дальше в Лес Фангорна.Постепенно страх перед орками отступил, они пошли медленнее и тут обратиливнимание на странное удушье. Воздух как будто растаял и перестал питать легкие.Мерри остановился.

– Больше не могу, - пропыхтел он. - Я совсем задыхаюсь.

– Давай хотя бы попьем, - сказал Пиппин. - У меня во рту всепересохло.

Он вскарабкался на огромный древесный корень, спускавшийся вводу и, нагнувшись, зачерпнул сложенными ладонями. Вода была холодной и чистой,и он пил долго. Мерри последовал его примеру. Вода освежила их и, казалось,вселила бодрость в сердца. Хоббиты с удобством расположились на берегу ручья,опустив израненные ноги в поток и разглядывая деревья, сплошной стенойобступившие их со всех сторон. Между стволами стоял серый полумрак.

– Как ты думаешь, мы не заблудились? - спросил Пиппин,устраиваясь поудобнее у подножия огромного древесного ствола. - Я думаю, надоидти вдоль ручья, тогда хоть назад можно будет вернуться.

– Пойти-то можно, вот только ноги не идут, - вздохнул Мерри.- Ты чувствуешь, какой здесь воздух?

– Душно очень, и туман какой-то… - отозвался Пиппин. - Мневспомнилась старая комната в Большой Усадьбе Туков: огромная, знаешь, такаяусадьба, мебель там не меняли и не двигали много поколений. Говорят, Старый Тукжил очень долго, а комната старела и дряхлела вместе с ним. Потом он помер, летсто назад, но там все равно ничего не изменилось. Ну, так это пустяки посравнению с древностью этого леса. Посмотри, как ветки обросли лишайником! А надеревьях полно старой листвы, похоже, она никогда и не опадает. Странно. Немогу представить, как здесь будет весной - если она когда-нибудь сюда придет.

– Но солнце-то должно иногда появляться, - сказал Мерри. - Япомню, как у Бильбо описано Сумеречье. Там была сплошная темень, скрывавшаястрашные вещи. А здесь просто душно. Деревья, что ли, очень густо растут?По-моему, здесь никакой зверь долго не выживет.

– Да и хоббит, пожалуй, тоже, - проворчал Пиппин. - Какподумаю, что придется тащиться через этот лес, так тошно становится. К тому жеедой здесь и не пахнет. Сколько у нас припасов?

– Маловато.

Они посмотрели, что осталось от эльфийских лепешек: раскрошенныекусочки, которых хватит не больше чем на четыре-пять полуголодных дней, вот ивсе.

– И у нас нет ни одного одеяла, - сказал Мерри. - Куда бы мыни пошли, ночью все одно замерзнем.

– Насчет дороги лучше решать сейчас, - подумав, произнесПиппин. - Должно быть, наступает утро.

В этот миг они заметили слабый желтоватый свет,проглядывающий сквозь деревья; казалось, солнечные стрелы там внезапно пробиликрышу леса.

– Привет! - воскликнул Мерри. - Похоже, пока мы сиделиздесь, солнце забежало за тучку, а теперь опять выбежало, а может, простоподнялось повыше, чтобы выглянуть сквозь какой-нибудь просвет. Он, должно быть,недалеко. Пойдем посмотрим.

Оказалось, это дальше, чем они предполагали. Местностьпостепенно поднималась и становилась более каменистой. Свет разливался всешире, и скоро они оказались у скальной стены: не то перед склоном холма, не топеред отрогом дальнего хребта. Здесь не росло ни одного деревца, и солнце яркоосвещало вершину. Насколько запущенным и серым выглядело все раньше, настолькотеперь лес светился коричневыми и темно-серыми оттенками коры, гладкой, какполированная кожа. Ветви подёрнулись зеленоватой дымкой - первый признак весны.

На крутом каменистом склоне обнаружилось нечто похожее налестницу. Её грубые и неровные ступени проточили, скорее всего, вода и ветер.Высоко, почти вровень с вершинами деревьев, виднелся уступ, над ним нависалаотвесная стена. Уступ порос травой, его украшал огромный корявый пень с двумяизогнутыми ветвями; в неверном утреннем свете он напоминал фигуру какого-тостарика.

– Айда наверх! - радостно воскликнул Мерри. - Подышим вволюи осмотримся!

Они полезли вверх. Если лестницу и делал кто-то, то явнорассчитывая на ноги побольше и подлиннее, чем у хоббитов. Они были слишкомвозбуждены, чтобы заметить и удивиться, как необыкновенно быстро зажили рубцы иязвы, оставшиеся после плена, как быстро вернулись силы. Они забрались на крайуступа, почти у подножия старого пня; став спиной к холму и глубоко дыша,посмотрели на восток. Оказалось, что в глубь леса они прошли всего три-четырелиги. Вершины деревьев спускались по склонам к долине. Там, у самого края леса,очень далеко, поднимались клубящиеся столбы черного дыма, волнами плывшего понаправлению к ним.

– Ветер меняется, - сказал Мерри, - и опять с востока…Чувствуешь, как холодает?

– Да. Боюсь, что солнце проглянуло ненадолго и скоро всеопять затянет тучами. Как жаль! Этот старый запущенный лес при солнечном светесовсем другой. Я почти полюбил его!

– Почти полюбил лес! Вот это славно! Очень любезно с вашейстороны, - произнес странный голос. - Повернитесь-ка, дайте взглянуть на вашилица. Похоже, вы мне не очень-то нравитесь, однако не будем спешить.Повернитесь!

Большие узловатые ладони легли на их плечи, и их повернули,мягко, но настойчиво; затем две огромные руки подняли их.

Перед хоббитами было совершенно необычное существо. Оно походилоне то на человека, не то на тролля, футов четырнадцати ростом, с длиннойголовой и почти без шеи. Гладкая коричневая кожа рук мало походила на грубуюсеро-зелёную кору, покрывавшую остальное тело. На огромных ногах было по семьпальцев. Нижняя часть длинного лица заросла широкой седой бородой, кустистой, уоснования напоминавшей тонкие прутья, а на концах похожей на мох. Но в первыймомент хоббиты не заметили ничего, кроме глаз. Эти глубокие глаза теперьразглядывали их, сосредоточенно, очень проницательно. Они были коричневыми, вих глубине то и дело вспыхивал зеленый огонек. Потом Пиппин часто пыталсярассказать о своем первом впечатлении от этих удивительных глаз. Казалось, ихнаполняет вековая память и долгие, медленные, размеренные размышления, а поверхностьих искрится настоящим: так бывает, когда солнце играет в кроне гигантскогодерева или на волнах очень глубокого озера. «Не знаю, но мне почудилось -говорил он, - будто что-то, что росло в земле - сонное вроде как - вдругпробудилось и изучает нас так же медленно, как жило на протяжении бесконечныхлет».