Читать книгу "Инженер магии - Лиланд Экстон Модезитт"

Он берется за щипцы и достает не пошедшую в дело трубку. Если сделать ее длиннее и уже, а на конце устроить раструб...

— Смотри, Ваос, какой у него взгляд, — шепчет Яррл подмастерью. — Наверняка что-то придумал.

Доррин опускает заготовку в горн. Время до утра еще есть, а отдохнуть — тут Яррл прав — можно будет и попозже.

CLIV

В сером предрассветном сумраке Доррин поворачивается в седле и оглядывается на дом, сарай, оборонительный завал и пепелище на месте домика Риалы. Грядки уже пусты: все травы срезаны, уложены в мешки и погружены на повозку. На юго-востоке к небу поднимаются столбы дыма — там, на краю долины, разбит лагерь Белых.

Повозка Лидрал едет первой, сразу за Рейсой и Доррином. Ваос сидит рядом с Лидрал, не выпуская рукояти меча, который, как надеется Доррин, пареньку не придется пустить в ход. Кадара лежит в повозке среди мешков с травами и некоторых Дорриновых поделок, годных на продажу.

За всадниками катит фургон. Правит Петра, а рядом с ней сидит Мерга. Обе женщины вооружены мечами. В фургоне, помимо кузнечных инструментов, трех небольших бочонков и точильного камня, везут Риллу, Фризу и Рика. Целительница тихонько разговаривает с девочкой и мальчонкой. Замыкают колонну Пергун и Яррл — верхами.

Черная пелена застилает взор Доррина, и он вцепляется в посох, а потом, выпрямившись в седле, заставляет себя думать о травах, о горьком, целительном вкусе бринна.

— Рейса, — тихонько окликает он женщину.

— Да?

— На меня опять накатило. Это пройдет, но сейчас я ничего не вижу.

— Ну, пока и смотреть не на что. Дорога впереди ровная.

Юноша направляет кобылу вперед, держась рядом с Рейсой.

— Как ты думаешь, мы кого-нибудь повстречаем в такую рань? — слышится голос Ваоса.

— Надеюсь, что нет, — отвечает Лидрал. — Но в наше время надо быть готовым ко всему.

— А что будет с Дью?

— Не знаю. От Клета почти ничего не осталось: его сожгли и разрушили. Но Спидлар, если верить беженцам, Совет оставил без сопротивления. Белые убивают не всех подряд, а лишь тех, кто противится им или был связан с прежней властью, осмелившейся не покориться им. Купцов, чиновников, синих стражей. Большинство же простых жителей Спидлара никто не тронул.

— Так почему же столько народу пустилось в бегство? — удивляется Ваос.

— Потому, что никто толком не знает, чего ждать от Белых. В своих владениях они поддерживают мир, искореняют преступность и даже борются с нищетой. Говорят, по их повелению Элпарту уже начали отстраивать заново. Но малейшую попытку сопротивления они подавляют со страшной жестокостью, и это пугает. Белые не прощают непокорства.

— Поэтому нам и приходится бежать?

— Да. Доррин и Кадара, Рейса, Яррл и я — мы все выступали против Белых. А Доррин нанес им такой урон, как никто другой.

— И они убили бы нас за то, что мы ему помогали?

— Это уж точно.

Ваос сжимает пальцы на рукояти меча.

Доррин едет молча, стараясь сосредоточиться на том, что имеет гармоническую природу, — травах, целительстве, кузнечном деле... и Лидрал. Когда они проезжают поворот к тележной мастерской Гонсара, черная завеса спадает, и ему становится легче дышать.

Они поднимаются на пологий холм, последний перед мостом через реку Вайль, и тут желудок Доррина сжимается.

У моста дорогу преграждает кучка мужчин и женщин с дубинками и вилами. Старики и дети сбились в кучку за обочиной.

— Неприятности, — произносит сквозь зубы Рейса.

— Мне бы не хотелось вступать в стычку, — бормочет Доррин, потирая лоб, а потом раненое плечо.

Перегородившие дорогу люди, угрожающе подняв дубинки и вилы, направляются навстречу всадникам и повозкам.

— У них есть еда! Лошади!

— Проклятые торгаши! Довели нас до беды и бегут! Пусть раскошеливаются!

— Ишь гордые какие... они Белых признавать не хотели, а страдать теперь нам!

Рейса обматывает поводья вокруг культи и берется левой рукой за рукоять меча.

— Я попробую с ними поговорить, — с этими словами Доррин неторопливо направляет Меривен вниз по склону, навстречу крестьянам.

— Ну мы ему зададим!..

— Отольются наши слезы!..

Доррин останавливается примерно в трех родах от толпы. Луков он не видит и надеется, что у беженцев их нет.

— Мы были бы благодарны, если бы вы дали нам проехать... — начинает юноша, плохо представляя себе, какие слова могут убедить этих людей.

— Ишь ты.... оне нам, стало быть, благодарны...

— А что... пущай себе едуть. А нам только денежки оставят...

— Ага... да лошадок с бабенками. Нам и те и другие сгодятся...

Выждав момент, Доррин поднимает посох и оборачивает свет вокруг себя и Меривен.

— Э... торгаш-то исчез!

— Да это колдун!

Доррин направляет Меривен вперед и наносит первый удар посохом. Раздается крик.

За первым ударом сыплются другие.

— Хватай чародея... бей!

— Как его схватишь? Его ж не видно!

Стук копыт возвещает о приближении еще двух всадников.

— Эва, с мечами скачут!

— Бежим!

— Стоять!

— Сам стой, коли подыхать охота!

— Было бы за что голову класть...

Убрав световой заслон, Доррин видит подъехавших к нему Рейсу и Яррла. Крестьяне разбежались. Один из них, прижимая к груди ушибленную руку, плюет в сторону проезжающих, остальные смотрят с нескрываемой ненавистью, но приблизиться к дороге и заступить им путь больше никто не решается. Голова Доррина болит, но это терпимо. Главное — он не лишился зрения.

— Неплохо у тебя получилось, — говорит Яррл. — Я думал, так только маги могут.

— Да я тоже в своем роде маг, — сознается Доррин. — Только плохонький.

Яррл держится в седле на удивление уверенно, а меч носит так, словно с ним родился. Доррину остается лишь дивиться собственной недальновидности: он и представить себе не мог, каким грозным бойцом может оказаться этот добродушный ворчун.

Пока фургон пересекает мост, Доррин и Рейса держатся позади, но затем снова пристраиваются в голове колонны.

— А старый Яррл часом не был раньше солдатом? — спрашивает Ваос, когда Доррин проезжает мимо.

— Он на сей счет и словом не обмолвился, — отвечает юноша. — Посмотришь, так кажется, что был, но коли не хочет рассказывать, так на то его воля.

Улицы Дью пусты. Все окна — даже окна «Рыжего Льва» — закрыты ставнями, а двери «Пивной Кружки» еще и крест-накрест заколочены досками.