Читать книгу "Сальватор. Том 1 - Александр Дюма"

– Эй, на лодке! Эй, на помощь!

Уже знакомый голос отвечал:

– Кто там зовет на помощь?

– Товарищ, земляк из Валлиса.

– Из Галлии? Из какой части Валлиса?

– С острова Англезей. Скорей, скорей, на помощь, не то я захлебнусь!

– Легко сказать «на помощь»! А что ты делаешь здесь, в гавани?

– Я моряк с английского судна «Корона», меня наказали ни за что, я и сбежал.

– Чего тебе надо?

– Да передохну немного, а потом поплыву к берегу.

– Зачем мне садиться в тюрьму из-за чужого человека? Проваливай!

– Да говорю же тебе, что тону! Помоги!

Говоривший, видимо, хлебнул воды и его накрыло волной.

Сцена была сыграна прекрасно, и беглецам на какое-то время даже показалось, что их товарищ в самом деле тонет: они поплыли в сторону шлюпа.

Но скоро до них снова донесся его голос:

– Ко мне! Ко мне! Неужели ты дашь утонуть земляку, когда для его спасения достаточно бросить фалреп, веревку.

– Ну-ка отвали!

– Ой, да, никак, это ты, Питкаэрн?

– Да, я самый, – удивился матрос. – А ты кто такой?

– Я-то?.. Веревку! Тону! Тону-у-у… Вер…

И волна снова накрыла его с головой.

– Ах, черт! Да вот веревка! Держишься?

Послышалось бульканье, когда захлебнувшийся хочет ответить, но не может, потому что в дыхательные пути попала вода.

– Ну, не отпускай!.. – проговорил Питкаэрн. – Что ж ты за моряк, увалень ты эдакий! Может, прикажешь тебе подъемное кресло подкатить? Сам не можешь забраться?

Но не успел валлиец договорить, как Эрбель, едва занеся ногу над релингом, схватил своего друга Питкаэрна в охапку, опрокинул его на палубу и, приставив ему нож к горлу, крикнул своим товарищам:

– Ко мне, ребята! Поднимайтесь на левый борт. Мы спасены!

Беглецы не заставили себя упрашивать; они поспешили к шлюпу и через минуту все четверо стояли на палубе.

Эрбель придавил Питкаэрна к палубе коленом и не отнимал от его горла ножа.

– Свяжите-ка этого парня и заткните ему рот, – приказал Пьер Эрбель, – но никакого зла не причинять!

Потом, повернувшись к пленнику, продолжал:

– Дорогой Питкаэрн! Простите нам этот обман. Мы не английские дезертиры, а французы, сбежавшие с понтона. Мы позаимствуем у тебя шлюп, чтобы прогуляться во Францию, а как только дойдем до Сен-Мало или Сен-Бриека, ты свободен.

– Как же так вышло, что члены экипажа английского шлюпа говорят на бретонском наречии?

– При чем здесь английский экипаж? Это мы говорим на галльском языке.

– Я понял ничуть не больше, чем раньше, – признался Парижанин.

– Ты хочешь, чтоб я тебе все объяснил? – спросил Эрбель, как можно осторожнее затыкая рот Питкаэрну. – Надо, конечно, отдать ему справедливость…

– Признаться, я был бы не прочь разобраться, в чем тут дело.

– Сейчас я тебе расскажу то, что сам я узнал в коллеже.

– Рассказывай!

– Англичане из Уэльса – всего-навсего колония из Нижней Бретани, эмигрировавшая из Франции лет этак девятьсот тому назад и сохранившая в целости и сохранности родной язык. Вот как получилось, что уэльсцы говорят на бретонском наречии, а бретонцы – на уэльском, или валлийском.

– Вот что значит образование! – заметил Парижанин. – Эрбель! В один прекрасный день ты станешь адмиралом.

Тем временем Питкаэрна связали и заткнули ему рот.

– А теперь, – промолвил Пьер Эрбель, – надо согреться, обсушиться и посмотреть, нет ли на этом благословенном шлюпе чего-нибудь пожевать, а на рассвете выйдем из гавани.

– Почему не сейчас? – поинтересовался Парижанин.

– Потому, Парижанин, что из гавани можно выйти только после того, как адмиральское судно откроет ворота пушечным выстрелом.

– Это верно, – хором подтвердили беглецы.

Один из четырех товарищей остался часовым на бушприте, а трое других пошли разводить в каюте огонь.

К несчастью, одежду, намокшую в соленой воде, было не так-то просто просушить. Беглецы обшарили шлюп и нашли рубашки, штаны и матросские блузы, принадлежавшие друзьям Питкаэрна. Беглецы переоделись как могли, как вдруг с бушприта донеслось:

– Эй, там, внизу! Все наверх!

В одно мгновение все трое очутились на палубе.

Часовой поднял тревогу не без причины: к шлюпу приближались огни, и постепенно из темноты показались лодки с солдатами.

Лодки прочесывали гавань.

– Ну, визита не миновать! – предупредил Пьер Эрбель. – Надо взять дерзостью. Спрячьте нашего друга Питкаэрна.

– Сбросить его в воду? – предложил один из беглецов

– Да нет, просто спрячьте его получше.

– Слушай, Пьер, – заметил Парижанин, – а что если засунуть его в подвесную койку, накрыть сверху одеялом по самые глаза – никто и не заметит кляпа, а мы скажем, что он заболел.

Так для нас же лучше: больные одетыми не ложатся, одному из нас достанутся сухие штаны, куртка и блуза.

Предложение всем понравилось.

– А сейчас, – продолжал Пьер Эрбель, – пусть те, что говорят на валлийском наречии, постоят со мной на палубе, а остальные составят компанию Питкаэрну; я все беру на себя.

Когда Эрбель говорил: «Я все беру на себя», все знали, что на него можно положиться. Парижанин и его напарник пошли вниз с Питкаэрном, а Эрбель и двое бретонцев стали ждать солдат.

Те не заставили себя ждать.

Одна из лодок взяла курс на шлюп.

Пьер Эрбель вскарабкался на релинг, чтобы его было лучше видно.

– Эй, на шлюпке! – крикнул командир.

– Здесь! – отозвался Пьер Эрбель на бретонском наречии.

– Э-х, да здесь уэльские ребята! – заметил капитан, обращаясь к своим солдатам. – Из вас кто-нибудь говорит на языке этих дикарей?

– Я, господин офицер, – отозвался один из солдат. – Я родом из Каэрмартена.

– Тогда спрашивай ты.

– Эй, на шлюпке! – крикнул солдат по-уэльсски.

– Здесь! – повторил Эрбель.

– Кто вы?

– «Прекрасная Софи» из Памбрука.

– Откуда идете?

– Из Амстердама.

– Что везете?

– Треску.

– Вы не видели пятерых французских пленников, сбежавших с понтонов?

– Нет, но если мы их встретим, они могут быть спокойны.