Читать книгу "Слово как улика. Всё, что вы скажете, будет использовано против вас - Джон Олссон"

Затем я произвел простой подсчет частот, с которыми встречаются эти черты в образцах как инкриминирующих, так и неинкриминирующих текстов. Мне показалось, что если распределение черт в двух наборах образцов окажется сходным, то повышается вероятность того, что инкриминирующие представляют собой неотъемлемую часть дневника, а не привнесенную позже, как утверждал мистер Барли. С другой стороны, если распределение черт окажется в наборах записей разным, то это будет указывать на противоположный вывод. Подсчитав количество черт, я составил график (см. рис. 5.1) для того, чтобы провести сравнение визуально.

Как можно видеть на приведенном выше графике, распределение этих черт в записях двух типов отличается незначительно. Должен подчеркнуть, что этот график не является статистическим. Он не свидетельствует о статистически значимом отличии двух образцов. Это всего лишь вспомогательная визуализация. Однако исходя из увиденного, я не могу сказать, что отличия между образцами существенны: не похоже, чтобы это были два разных типа записей.

Затем я обратился к вопросам связанности. Связанность – это термин, которым лингвисты обозначают все то, что делает текст цельным, своего рода текстуальный клей. Вот простой пример: «Фред вошел в комнату. Он открыл окно». Здесь слово «он» ясно указывает на Фреда, если только автор не пытается намеренно запутать дело и сбить читателя с толку. Мы называем слово «он» анафорой и говорим, что это анафорическая отсылка к «Фреду». Анафорическая отсылка – лишь один из типов связанности. Другими приемами связывания являются наречия времени, например, «тогда», «теперь», «перед этим»; наречия места, такие как «там», «где-то» и так далее; а также логические связки, например «так», «итак», «в результате» и прочие.

Особенности инкриминирующих и неинкриминирующих записей дневника Саймона Барли

Рисунок 5.1. Особенности инкриминирующих и неинкриминирующих записей

Связывание бывает двух видов: оно может иметь место в пределах одного текста или отрывка – это внутреннее связывание; с другой стороны, оно может объединять два текста или отрывка – это внешнее связывание. Термин «внешнее связывание» также применим к текстуальным связям между текстами разных типов, в данном случае между инкриминирующими и неинкриминирующими записями в дневниках. Так, в записи от 1 мая 2003 года Барли пишет, что он подвез до дома своего соседа Джорджа. Джордж сказал ему, что их соседка (назовем ее миссис Смит) рассказывала всем, что миссис Барли, получая пособие по безработице, на самом деле работала. 2 мая 2003 года Барли пишет о том, что он обрезал провода, идущие к дому миссис Смит, а ее мусорный бак выбросил в реку. В первой записи он называет миссис Смит «старой свиньей» и пишет, что был «разъярен». Во второй записи он называет миссис Смит «старой коровой» и пишет, что ненавидит «ее». Заметим, что запись от 1 мая 2003 года не является инкриминирующей – она не содержит сведений о каких-либо преступлениях. Вторая запись является инкриминирующей – она содержит сведения о действиях, якобы совершенных Барли. В силу наличия связывания между инкриминирующей и неинкриминирующей записями, становится труднее поверить в то, что инкриминирующие записи были привнесены задним числом, ведь между записями двух типов просматриваются сильные текстуальные связи.

В других примерах мы находим описания инкриминирующих записей между описаниями обычной, повседневной деятельности. Например, 2 июня 2003 года Барли пишет:

13-й урок вождения Мэри ☺

«Прогулялся ночью» Сегодня без шин, но поджег мусорный контейнер на Диксон-стрит и (с безопасного расстояния) смотрел, как его тушила бригада пожарных. ☺

Решил больше не «прогуливаться ночью». Я достаточно повеселился. Отправил по почте все документы, которые понадобятся Дж. для получения визы.

В этой записи мистер Барли описывает криминальные действия между двумя фрагментами неинкриминирующего текста: «13-й урок вождения Мэри» и «Отправил по почте все документы». Казалось бы, подобное положение инкриминирующего текста опровергает заявление мистера Барли о привнесении инкриминирующего текста в существующие записи: здесь он вставляет инкриминирующий текст между двумя безобидными фрагментами. Это означает, что одна из записей «первоначального» дневника – если таковой существовал – была отредактирована; это не просто добавление новой записи. Более того, любопытно, что он начинает описание ночных похождений с отрицательного «Сегодня без шин». Поскольку заявленной целью написания инкриминирующих записей было самообвинение, то нет никакого смысла начинать с отрицания. Я скорее предполагаю, что он начинает с отрицания, потому что это отрицательное утверждение является истинным, и что в этой записи мистер Барли попросту говорит правду.

Кроме того, слова «Решил больше не прогуливаться ночью» также позволяют сделать вывод о времени написания текста. Во-первых, они указывают на возможную связь словосочетания «прогуливаться ночью» с криминальными действиями или, по меньшей мере, с намерением совершить криминальное действие (хотя не каждое криминальное действие, описанное в дневнике, сопровождается словосочетанием «прогуливаться ночью»). Во-вторых, утверждение о решении «больше не прогуливаться ночью», подобно высказыванию «сегодня без шин», является отрицанием: оно описывает намерение не делать что-то. Опять же, если инкриминирующие записи являлись самообвиняющими, то у мистера Барли не было причин отрицать намерение совершить преступление. Поскольку мы часто находим фразу «прогулялся ночью» в неинкриминирующих в остальном записях, я полагаю, что нет причин верить, будто записи, содержащие слова «прогулялся ночью», были написаны позже, чем неинкриминирующие записи.

В результате анализа мне не удалось найти в записях дневника за 2003 год никаких подтверждений того, что мистер Барли описывал события в порядке, отличающемся от хронологического. Отсюда я заключил, что его утверждение о добавлении инкриминирующего материала задним числом ничем не подкрепляется. По этой причине вряд ли можно поверить утверждению о существовании более ранних версий дневников, уничтоженных мистером Барли. По всей видимости, мистер Барли, вопреки его заверениям, писал дневники последовательно, ничего не добавляя в них позже.

В конце концов мистер Барли «исповедался» и признался в тридцати пяти случаях прокалывания шин и девятнадцати поджогах, а также других разнообразных преступлениях, таких как обливание фургона малярной краской. Королевский суд Линкольна без промедления признал его виновным, но на данный момент исполнение приговора приостановлено в связи с заявлениями мистера Барли о том, что он болен, поэтому-то я и не стал называть здесь его настоящего имени.

Глава 6

Мужчина с бейсбольной битой

Представьте себе, что вам около 17 лет и что некто угрожает вам бейсбольной битой. Если этого покажется мало, то представьте себе, что вы еще и слепы. Однажды утром у вас звонит мобильный телефон. Вы отвечаете и слышите, как голос на другом конце говорит: «У меня есть бейсбольная бита для твоих коленных чашечек».