Читать книгу "Чарующий странник - Мери Уайтфилд"

— Делай что хочешь, не стесняйся, а я отнесу твою сумку в спальню. Разберешь там свои вещи, если хочешь. Она пошла на кухню и поставила пирожные в холодильник, затем подумала, снова открыла холодильник и взяла первое попавшееся пирожное. Она мгновенно его проглотила, сполоснула пальцы под раковиной, сделала глубокий вдох, выдох и направилась в спальню.

В его спальню. В спальню Джеймса Далтона. Ее первого мужчины.

В спальне с мебелью в деревенском стиле и бежевым ковром на полу было довольно уютно.

Когда Эмили вошла, Джеймс сидел на краю двуспальной кровати и стягивал сапоги. Ее сумка стояла рядом с ним.

— Я тут устраиваюсь по-домашнему. Надеюсь, ты не против.

Должна ли и она снять туфли? Когда он встал, расстегнул ремень и высвободил рубашку из-под брюк, сердце Эмили забилось как сумасшедшее.

— В шкафу есть свободный ящик, — сказал он.

Эмили не стала бы распаковывать сумку на одну ночь, но ей нравилось представлять, будто она обживается на новом месте. Они как бы в пути, и это их свадебное путешествие, отсюда и хлопоты — приходится частенько заново обживать свое гнездышко. Если разобраться, то разве не бывает, что вчерашняя невеста тоже не очень хорошо знает своего вчерашнего жениха? Как и тайком съеденное пирожное, распаковка вещей поможет ей совладать с нервами… Она укладывала свою одежду в ящик, тщательно ее расправляя. Джеймс смотрел на нее в ожидании, и Эмили хорошо чувствовала его взгляд.

— Красивая вещь, — вдруг сказал он.

В руках Эмили была ночная сорочка. Она собиралась отложить ее в сторонку. Эту действительно красивую вещь она захватила сюда не для того, чтобы аккуратно сложить в шкаф.

— Я буду в ней спать.

— Надень ее сейчас, Эмили! Надень ее для меня.

Она почувствовала слабость в коленях. Он стоял в расстегнутой рубашке, в прорези которой, виднелся смуглый живот с темной полоской волос, скрывающихся под поясом брюк.

— Можно я воспользуюсь твоей ванной комнатой? — Переодеться в его присутствии — это, пожалуй, было бы слишком.

Джеймс указал на дверь позади нее.

— Там два выхода — в комнату и в коридор. Когда будешь в ванной, не забудь закрыть за собой обе двери. — Он сунул руки в карманы. — А я постараюсь не забыть, что они закрыты…

Эмили взяла косметичку с туалетными принадлежностями.

— Да уж, я надеюсь, у тебя не бывает провалов в памяти…

— Эту ночь я не забуду, можешь не сомневаться.

— Еще бы, наверное, впервые в жизни ты объешься пирожными…

Но Далтон не поддержал ее шутку.

— Я могу запомнить много ночей, Эмили. И я хочу, чтобы ты когда-нибудь осталась здесь еще.

Ее сердце дрогнуло.

— Я тоже. — Если бы он знал, каким притягательным казался ей сейчас, стоя перед ней вот так, в расстегнутой рубашке, с ниспадающими на лоб волосами. — Джеймс…

— Что, Эмили?

— Я ненадолго…

Она приняла душ и накинула ночную сорочку, которая так ему понравилась. Затем нанесла на шею и плечи несколько капель туалетной воды с цветочным ароматом. Не зная, куда девать снятую одежду, она сложила ее стопкой на крышке бельевой корзины.

Проведя в последний раз щеткой по волосам, она задержала взгляд на своем отражении. Кажется, та Эмили, которая смотрела на нее из зеркала, еще до сих пор не верит в то, что все это действительно происходит с ней. И эта Эмили, стоящая перед зеркалом, сочувственно вздохнула, глядя на свое отражение. Ей тоже с трудом верилось в происходящее.

Когда она, собравшись с духом, вернулась в комнату, Джеймс все еще оставался в брюках и рубашке.

— Ванна свободна, если она тебе нужна, — сказала она, стараясь не выглядеть застенчивой.

— Мне ничего не нужно, кроме тебя.

— Он приблизился к ней вплотную. — Ты так прекрасна. Так невероятно прекрасна.

— Спасибо. — Она облизнула губы, еще не решаясь дотронуться до него.

Он первым коснулся ее. Его пальцы скользнули под бретельки ее ночной сорочки.

— Не волнуйся, Эмили.

— Я не волнуюсь. Почти…

— Дай я успокою тебя. — Джеймс мягко привлек ее к себе, и Эмили приникла к нему всем телом. На минуту оба замерли, слившись в безмолвном объятии.

Он поцеловал ее, и Эмили привстала на цыпочки, раскрываясь навстречу новому, неизведанному ощущению — скольжению языка о язык, тела о тело. Его мускулы напряглись, бугорок под «молнией» брюк отвердел. Желание захлестнуло ее, словно бурная река, неся за собой и кружа, не давая перевести дыхание.

Она представила себе, как срывает с него одежду, вонзает ногти в эту жаркую мужскую плоть.

— Я хочу раздеть тебя, Джеймс.

— Мы будем раздевать друг друга. По очереди. — Он осторожно усадил ее на кровать.

Эмили хотела начать игру первой: ей не терпелось дать волю своей фантазии. Срывать с него одежду она не стала. Эмили медленно стягивала ее, пока его рубашка не оказалась на полу, а брюки — расстегнутыми.

Джеймс раскинулся на кровати, и Эмили жадно поцеловала его в губы, заставив застонать. Она провела пальчиком по двум шрамам, отчетливо белевшим на его груди. Эмили решила, что это зарубцевавшиеся раны, оставшиеся от мальчишеских потасовок, отметины, говорящие о неистовстве его натуры.

Джеймс напоминал ей пантеру — огромного черного зверя, не сознающего своей собственной силы. Когда она легонько потянула губами за кольцо, продетое сквозь его сосок, он вздрогнул всем телом.

Эмили приподнялась и посмотрела ему в глаза.

— Тебе больно?

— Еще как. Но мне это нравится.

— Да ты, я вижу, со странностями, Джеймс Далтон!

Он усмехнулся и вдруг набросился на нее, как настоящая дикая кошка. Эмили и глазом не успела моргнуть, как он подмял ее под себя и так же быстро прекратил атаку. Джеймс пощекотал губами ее ухо и зашептал:

— Я смотрел на тебя в ресторане, Эмили, когда ты ела десерт и слизывала крем с ложечки. — Его руки скользнули вниз, к ее бедрам. — Я хочу лизать тебя так же. Хочу ласкать ртом все твое тело.

Эмили затаила дыхание, борясь с охватившим ее приступом паники. Когда он заглянул ей в глаза, ее щеки запылали. Он отвел волосы с ее лица.

— Тебе кто-нибудь уже делал это?

— Нет. — Эмили лихорадочно убеждала себя в том, что надо говорить спокойно — здесь нечего бояться или стесняться. — Но сама я это делала, — вдруг проговорилась она нечаянно и тут же заскулила про себя, как щенок, — вряд ли она нашла лучшую минуту для такого рода воспоминаний. Но делать нечего, пришлось заканчивать: — Я это делала своему однокласснику после футбольного матча. Представляешь, мы поставили машину у реки и занимались любовью — ну, как это делают, наверное, все подростки…