Читать книгу "Версаль. Мечта короля - Элизабет Мэсси"

– Я вполне счастлива и здесь.

– Если вы пренебрегаете нашим языком, неудивительно, что у вас нет друзей.

– При дворе меня считают дурочкой, но даже эти люди знают, что я чего-то заслуживаю. Пусть даже обыкновенной жалости!

– От меня вы жалости не дождетесь… Бонтан!

– Да, ваше величество.

– Ее величество выглядит нездоровой. Массон будет лечить королеву. Она останется в своих покоях, пока окончательно не выздоровеет.

Людовик с силой всадил лезвие ножа в блестящую крышку стола и покинул опочивальню. Бонтан последовал за ним.

Убедившись, что король ушел, Набо влез на постель королевы и хотел было пристроиться рядом с нею. Но Мария Терезия шлепком прогнала его, и карлик, обиженно хныча, вернулся в свою кроватку возле очага.

Теплый послеполуденный воздух был щедро напоен ароматами цветов. С верхних садовых террас просматривалась новая апельсиновая роща, появившаяся здесь стараниями смышленого Жака – бывшего солдата, волею судеб ставшего садовником. Листья апельсиновых деревьев подрагивали на ветру, переливаясь всеми оттенками зелени.

Размышляя о своем, король шел по залитой солнцем дорожке в сопровождении Лувуа и Кольбера. За ними следовали Бонтан, Фабьен и швейцарские гвардейцы.

– Ваше величество, нам необходимо выбрать между войной и великолепием будущего дворца. Боюсь, казне не выдержать и то и другое, – сказал Кольбер.

– В таком случае мы должны выбрать войну, – вклинился в разговор Лувуа.

– Тогда голландцы приберут к рукам торговые пути в Западную Африку, и нам там будет делать нечего, – возразил Кольбер.

– Слава бесценна, – качая головой, заявил Лувуа.

– Голландцы ошибаются, и за это Франция должна благодарить мою жену, – сказал король.

Он прибавил шагу, оставив Кольбера и Лувуа позади. Бонтан хотел было последовать за королем, но Людовик махнул рукой, давая понять, что не нуждается в обществе своего первого камердинера. Раздосадованные министры и Бонтан остановились и молча переглянулись, а Маршаль приказал гвардейцам сопровождать короля и держаться на близком расстоянии.

Из аллеи, обсаженной кустами роз, на перекресток дорожек вышли Филипп, Шевалье и несколько их друзей из числа придворных. Они весело смеялись, наслаждаясь солнечным теплом.

– А скажите, Бонтан, эти слухи и впрямь верны? – спросил Филипп.

– Какие слухи, Месье? – в свою очередь спросил Бонтан.

– Вам прекрасно известно, о чем я. Брат послал в Париж за всеми архивами. Мы что, задержимся здесь еще на неделю?

Бонтан пожал плечами.

Шевалье презрительно выпятил губу.

– Ха-ха. Он не слышит. Похоже, старик глух, как тетерев.

Это была явная дерзость, но Бонтан ответил спокойным, ровным тоном:

– Король не поручал мне говорить от его имени. Знаю лишь, что королева занемогла. Думаю, мы задержимся здесь до ее выздоровления.

– Я сожалею, что спросил вас, Бонтан, – поморщился Филипп. – С какой стати нам вас слушать? Слугу, который, словно пес, спит на полу у постели хозяина. Что он за человек?

Филипп и его друзья засмеялись. Потом Месье заметил, как Шевалье перемигивается с одним из наиболее обаятельных молодых людей их свиты, и улыбка сползла с его лица.

– Верный человек, Месье, – помолчав, ответил Бонтан.

Сопровождаемый гвардейцами, Людовик вступил в обширную апельсиновую рощу. Все деревья здесь росли в больших серебряных кадках. Роща была еще далека от того, какой Людовик видел ее в своих мечтах. Садовники усердно трудились, срезая сухие и больные ветви. Их бросали в небольшой костер, разведенный тут же. Увидев короля, садовники упали на колени. Людовик велел им подняться и продолжать работу. Он подошел к Жаку. Однорукий садовник следил за работой других, отдавая распоряжения и сверяясь с документом, который он держал в руке.

– Расскажи, как обстоят дела, – потребовал Людовик.

Жак махнул в сторону ближайшего дерева.

– Я считаю своей обязанностью определить происхождение каждого дерева, что поступает к вашему величеству. Скажем, вот это… – он заглянул в бумагу, – поначалу находилось в ботаническом саду Монпелье. А вот то прислали из Страсбургского университета. Во Францию они попали из Аравии и Китая. – Жак почтительно, но без трепета взглянул на короля. – По семени можно узнать корень. По корню – само дерево и будущие плоды. Больные деревья я сразу сжигаю, чтобы не распространилась зараза. И у вашего величества будет цветущая, плодоносная апельсиновая роща.

Людовик удовлетворенно кивнул. Сам того не зная, Жак подбросил королю несколько интересных мыслей. Этот разговор слышал придворный, прятавшийся в тени дерева, густо увитого плющом. Повернувшись к своей спутнице, он сказал:

– Если мы не сумеем подтвердить свой титул и происхождение, мы просто пустое место.

После прогулки среди цветов и кустарников Филипп позвал своих щеголеватых друзей к себе, чтобы они оценили ароматы новых духов. Мужчины расселись на стульях и диванах и принялись нюхать шелковые платочки, смоченные духами, передавая платочки по кругу. Через комнату, держась вдоль стен, прошмыгнула горничная.

– А вот это – самый модный нынче аромат, – сказал Филипп, поднимая руку с платочком, украшенным золотым шитьем. – Шоколадная карамель и лаванда.

Филипп протянул платочек Шевалье. Тот стал принюхиваться, пытаясь оценить аромат. В это время один из гостей выхватил образчик из рук Шевалье. Началась шутливая потасовка. Теперь все пытались завладеть платочком. Шутник, забравший платочек у Шевалье, подбросил свою добычу в воздух и выбежал из комнаты. Остальные погнались за ним. Оставшись один, Филипп, довольно посмеиваясь, нагнулся и поднял душистый кусочек ткани.

И тут он услышал тихий плач, доносившийся из угла.

Филипп повернулся.

– Простите меня, Месье, – всхлипывая, пробормотала горничная, некрасивая девушка с зелеными глазами и шрамом на подбородке.

Филипп подошел ближе.

– В чем дело? – хмурясь, спросил он.

Горничная зарыдала. Ее плечи вздрагивали. Филипп нехотя протянул ей платок и велел вытереть глаза.

– Королевский ребенок, – прошептала горничная.

– Смерть малютки опечалила всех нас, – сказал Филипп.

– Я… я кое-что видела.

– Ничего не понимаю!

Горничная шмыгнула носом.

– Ребенок был живой. И… очень странного цвета.

Филипп подошел еще ближе.

– Что за глупости ты говоришь?

– Ваше высочество, выслушайте меня. Я говорю вам это под большим секретом и по причине преданности вашему семейству… Моя мать работает у вас в Сен-Клу, и потому я чувствую, что должна вам рассказать. Быть может, вы похлопочете, чтобы и меня перевели туда?