Читать книгу "Запретный плод - Лорел Гамильтон"

Губы его были шелковисты, язык – быстрой влагой. Япопыталась оторваться и почувствовала его руку у себя на затылке.

Нас накрыло полицейским прожектором. Я обвисла в рукахЖан-Клода, давая ему себя целовать. Рты наши прижались друг к другу. Языком янащупала гладкую твердость клыков. Я отодвинулась, и он меня отпустил. Тут жеон прижал меня лицом к своей груди, я почувствовала, как он дрожит. И не отдождя.

Дыхание его было отрывистым, сердце колотилось. Гладкаяшероховатость шрама уперлась мне в щеку.

Голод его окатил меня бешеной волной, как жар. Раньше он егоот меня прятал.

– Жан-Клод! – Я даже не пыталась скрыть свой страх.

– Тише.

По его телу пробежала крупная дрожь, с шумом вырвалосьдыхание. Он отпустил меня так резко, что я пошатнулась и оступилась.

Он отошел прочь, прислонился к припаркованной машине иподнял лицо к дождю. Я все еще чувствовала биение его сердца. Никогда я неощущала так своего пульса, пульса крови, текущей по моим жилам. Обхватив себяруками, я задрожала под горячим дождем.

Полицейская машина скрылась в полумраке уличных фонарей.Минут, может быть, через пять Жан-Клод выпрямился. Я больше не чувствовалабиения его сердца, а мой собственный пульс стучал медленно и мерно. Что бы тутни произошло, оно уже кончилось.

Он прошел мимо меня и позвал через плечо:

– Идемте, Николаос ждет нас внутри.

Я прошла в дверь вслед за ним. Он не пытался взять меня заруку. Даже держался на таком расстоянии, чтобы мы не могли друг другакоснуться, пока я шла за ним через маленький квадратный вестибюль. За конторкойсидел мужчина – человек. Он оторвал глаза от журнала, скользнул взглядом поЖан-Клоду и с вожделением уставился на меня.

Я ответила взглядом в упор. Он пожал плечами и вернулся ксвоему журналу. Жан-Клод быстро шел к лестнице, не ожидая меня. Даже неоглядываясь. Наверное, он слышал мои шаги или просто ему было все равно, иду лия за ним.

Я так поняла, что мы больше не прикидываемся любовниками.Представьте себе – я чуть не сказала, что вампир в ранге мастера боялся несдержать себя со мной!

Мы поднялись в длинный коридор с дверьми по обеим сторонам.Жан-Клод уже входил в одну из них. Я пошла к ней, отказываясь спешить. Подождут,черт их не возьмет.

В комнате была кровать, ночной столик с лампой и тривампира: Обри, Жан-Клод и незнакомая женщина-вампир. Обри стоял в дальнем углуу окна. И улыбался мне. Женщина полулежала на кровати и выглядела, как положеновампиру: длинные прямые черные волосы рассыпаны по плечам. В длинном черномплатье. Высокие черные сапоги с трехдюймовыми каблуками.

– Погляди мне в глаза, – велела она.

Я бросила на нее взгляд, не успев себя проконтролировать, итут же опустила глаза на пол.

Она рассмеялась смехом, очень похожим по осязаемости на смехЖан-Клода. Звук, который можно подержать в ладонях.

– Обри, закрой дверь, – приказала она. В ее голосезвучало раскатистое “р”, но я не могла определить, что это за акцент.

Обри прошел мимо меня, закрыл дверь и остался у меня заспиной, где я его не видела. Я отошла так, чтобы встать спиной к стене, откудая видела всех троих, хотя, конечно, толку в этом мало.

– Боишься? – спросил Обри.

– А кровь еще идет? – спросила я.

Он прикрыл пятно на рубашке руками.

– Посмотрим, у кого будет идти кровь на рассвете.

– Обри, не ребячься. – Женщина-вампир встала с кровати,ее каблуки застучали по голому полу. Она обошла вокруг меня, и я подавилапоползновение обернуться вслед за ней, чтобы не терять ее из виду. Онарассмеялась, будто поняла это.

– Ты хочешь, чтобы я гарантировала безопасность твоейподруги? – спросила она. И опять грациозно опустилась на кровать. Голаязапущенная комната казалась еще хуже от присутствия этой женщины вдвухсотдолларовых кожаных сапогах.

– Нет, – ответила я.

– Ведь это то, о чем вы просили, Анита, – сказалЖан-Клод.

– Я сказала, что хочу гарантий от мастера Обри.

– Ты говоришь с моим мастером, девушка.

– Это не так.

Вдруг в комнате стало очень тихо. Слышно было, как что-тоскребется в стене. Мне пришлось посмотреть, чтобы убедиться, что вампиры всееще в комнате. Они были неподвижны, как статуи – ни признака движения, дыханияили жизни. Они все были неимоверно старыми, но ни один из них не был достаточностар, чтобы быть Николаосом. – Николаос – это я, – сказала женщина-вампир, иголос ее вкрадчиво задышал в комнате. Я хотела бы ей поверить, но не верила.

– Нет, – сказала я. – Ты не мастер Обри. – И я рискнулавзглянуть в ее глаза. Они были черными и чуть расширенными от удивления. – Тыочень стара и чертовски хороша, но ты не настолько стара или сильна, чтобы бытьмастером для Обри.

– Я же тебе говорил, что она поймет, – произнесЖан-Клод.

– Молчать!

– Игра окончена, Тереза. Она знает.

– Только потому, что ты ей сказал!

– Объясните им, как вы поняли, Анита.

Я пожала плечами.

– Не то ощущение. Она недостаточно стара. От Обриисходит ощущение большей силы, чем от нее. Это неправильно.

– Ты все еще настаиваешь на разговоре с нашим мастером?– спросила женщина.

– Я все еще хочу получить гарантии безопасности длямоей подруги. – Я посмотрела на каждого из них по очереди. – И мне надоели этидурацкие игры.

Вдруг Обри бросился ко мне. Мир замедлился. Не было временииспугаться. Я попыталась отступить, зная, что некуда.

Жан-Клод, вытянув руки, бросился ему наперерез. Но он неуспевал.

Рука Обри, появившись из ниоткуда, попала мне в плечо. Ударвышиб воздух из моих легких и отбросил меня назад. Я врезалась спиной в стену.Через мгновенье о ту же стену стукнулась моя голова. Мир стал серым. Я соскользнулапо стене вниз. Дыхания не было. На сером фоне замелькали белые тени, и мир сталчернеть. Я соскользнула на пол. Это было не больно, уже ничего не было больно.Я пыталась вдохнуть, преодолевая огонь в груди, и тут все поглотила тьма.

Глава 9

Из тьмы плыли голоса. Сновидения.

– Не надо было ее переносить.

– Ты хочешь ослушаться Николаос?

– Разве я не помог ее переносить? – сказал мужскойголос.

– Помог, – отозвалась женщина.

Я лежала с закрытыми глазами. Нет, мне не снилось. Явспомнила возникшую из ниоткуда руку Обри. Это был удар тыльной сторонойладони. Если бы он сжал кулак… Но он этого не сделал. Я была жива.