Читать книгу "Задержи дыхание и другие рассказы - Ольга Гренец"

тётке на ухо и целует её, та кивает и проходит дальше, утирая слезу.

Однажды, когда мне было лет пять, тётя взяла меня в больницу, где работала доктор Света и где я родилась. Посетителей в акушерское отделение тогда не пускали, но тётю все знали, и нас пропустили. Мы пришли, когда доктор Света готовилась принимать роды. Она вышла к нам в белом халате, а руки у неё – я увидела их совсем близко, когда она наклонилась, чтобы обнять меня, – были опухшие и красные… Тут мне почудилось, что злой дракон хочет похитить меня у тёти и разорвать на куски. Света, которую я перестала узнавать, явилась передо мной в необычайном всевластии: когда-то она дала мне жизнь, а теперь, если захочет, может и отобрать! Я спряталась под подол тётиной юбки и, перепугав всех до смерти, заорала так, словно от этого зависела моя жизнь. Вслед за мной завопили все местные младенцы, и нам с тётей пришлось ретироваться.

Света ест, а я смотрю на её руки: почему, спрашивается, мой детский взгляд угадал в них власть даровать жизнь и смерть? Теперь они в морщинах и пигментных пятнах; ногти так коротко острижены, что пальцы похожи на сосиски; проще всего представить себе доктора Свету за какой-нибудь прозаической работой: вот Света чистит картошку, вот моет пол, вот гребёт на лодке, – но только не со скальпелем в руке.

Она не спеша подбирает с тарелки еду и старательно её пережёвывает. Обвожу взглядом уставленные закусками банкетные столы и понимаю, что есть мне совершенно не хочется. Надкусываю солёный огурец и пробую лосося – ошибка. Его передержали в духовке – во рту какая-то клейкая масса. А салаты – сколько же килограммов майонеза понадобилось, чтобы угробить хорошие продукты! В Америке я совсем по-другому питаюсь. Даже шампанское, столь любимое тётиными сверстниками, слишком сладкое и совсем не подходит к еде. Но, пресекая ненужные пересуды, бокал свой я всё-таки допиваю.

История с кораблём ждёт своего продолжения. Шум вокруг нарастает, тосты плавно переходят в караоке – тётина компания любит под хмельком попеть. Я выжидаю и поглядываю на Свету; наконец она откладывает вилку с ножом и вытирает губы: «Так на чём я остановилась?»

– И вот посреди Атлантики разразился шторм!

Путешествие тянулось уже более двух недель, и женщины в Светиной каюте, не переставая, гадали о конечном пункте назначения. Иногда над ними пролетали самолёты, и тогда командиры, чтобы сохранить операцию в тайне, приказывали экипажу не высовываться из кают и трюмов. Девицы играли в карты, бесконечно гоняли чаи и строили догадки. Исключили Арктику, потому как никому не выдали зимнего обмундирования, – пальто, которое доктор Света захватила в последнюю минуту, пошло дополнительной подстилкой под матрас, – и укреплялись во мнении, что они, скорее всего, идут в Индию или Индонезию. Как же, как же, Хрущёв и Джавахарлал Неру недавно нанесли друг другу визиты и обсуждали сотрудничество в сельском хозяйстве; «Хинди руси бхай бхай»[11] – был такой популярный лозунг. C другой стороны, Сукарно начал воевать с голландцами за Западное Папуа, и мы обещали ему помочь деньгами и оружием.

– А что на самом деле?

– Прошли мы Ла-Манш, и вот парторг собирает нас всех в кают-компании. Хорошо помню, крупный такой мужчина был, с проблемной кожей. Когда вошли в тропики, никто не понимал, как переносить жару при недостатке пресной воды, а у него в паху вылезла крупная сыпь. Долго же он стеснялся попросить у меня мазь.

– Света, ну же! Собрал он вас, и что?!

– Разворачивает листок и читает: Куба, порт Гавана. Родина надеется, что вы с честью выполните свой долг!

– Куба?!

– Ну да, Куба. Вот что это было. Потом стали говорить: «Карибский кризис».

– Кроме шуток, Куба?!

– Сейчас смешно даже подумать, как мало мы об этом знали. А тогда вернулись к себе в каюту и давай ходить взад-вперёд – надо же хоть что-то вспомнить про Кубу. Конечно, мы знали о Фиделе Кастро, Че Геваре, кто ж про них не знал. Знали, что у них революция, что они друзья Советского Союза, воюют с американским агрессором и всякое такое. Сахарный тростник, рабство, ром… Я про сальсу слышала, румбу – я танцы любила.

– А ракеты?! Ты их видела?!

– Я-то думала, мы с мирной миссией. Не могла же я предположить, что все эти агрономы и доярки – засекреченная ракетная бригада. Даже когда объявили, куда мы идём, они рты на замке держали. Думали маскировкой американцев обмануть, боялись, что те захотят перехватить наше судно. А я же была их товарищем по экспедиции – так нет! Я тоже ничего не подозревала! Да ладно, на меня скоро навалилась такая тьма работы, что некогда стало сидеть без дела и сплетничать…

Они шли на юг, жара с каждым днём нарастала, и с гигиеной становилось всё сложнее. Мыть и стирать приходилось в солёной воде – пресной на всё не хватало. Судно не было приспособлено для такого количества людей, к тому же снаряжалось в условиях строгой секретности, отсюда масса промахов. Например, бочки с квашеной капустой – больше всего они пригодны для путешествий по северным морям, а в тепле капуста забродила и бочки стали взрываться одна за другой. А ещё на борту не осталось ни клочка бумаги, пригодной для туалета! Доктор Света берегла «Советский спорт» до последнего, но в конце концов и это уважаемое издание было по кусочку спущено в гальюн.

Корабль попал в шторм, и все на борту, кроме команды и доктора Светы, оказались прикованы к койкам. Люди были измучены жарой, нехваткой воздуха, скудным питанием. Немногие имели опыт морских путешествий, были и такие, кто страдал от качки с самого начала. Доктор Света таскала вёдра с блевотиной и помогала убирать помещение; а чем ещё она могла им помочь? Шторм, говорили, восемь баллов; волны перехлёстывают через борт! У большей части «сельскохозяйственной» бригады сил хватало только на то, чтобы держаться за койки и стонать.

– А мне хоть бы хны, даже голова не кружится, – точно извиняясь, говорит Света. – Спасибо гребле.

– Откуда ты знала, что делать? Ты ведь хирургии училась, а не военно-полевой медицине?

– Корабельный фельдшер помог. Научил меня любое заболевание врачевать этиловым спиртом. Чистым, девяностопятипроцентным. Вот уж в чём у нас недостатка не было.

– А серьёзные случаи были?

– Два выкидыша.

Я холодею – о боже, я же никому из родственников не рассказывала! У меня тоже был выкидыш и с тех пор ни одной беременности. Два года назад, когда я окончила медицинский университет, мы с мужем решили, что пора завести ребёнка… Беда случилась на очень раннем сроке, так часто бывает, но… Если мы и вправду хотим детей, нам всё-таки нужно сходить на консультацию к специалисту. Но какое там! Мы оба настолько погрязли в работе, что даже сесть спокойно и поговорить о будущем некогда.

Родные просто не в состоянии понять, как они мучают меня своей назойливостью. Несколько дней назад подходит ко мне мамина сослуживица, по сути чужой человек, и вручает листок с номером телефона: «Молодые женщины все теперь сидят на противозачаточных пилюлях. После длительного использования контрацептивных таблеток возникают проблемы с зачатием. К этому доктору приезжают на консультацию даже из США. Он выпишет вам чудо-лекарство!» Я пытаюсь отшутиться, похоже, доктор лучше осведомлён, чем вся современная медицина, но она суёт мне в руки листок с телефоном и настойчиво повторяет: «Позвоните ему, позвоните…» Бесполезно объяснять… И не хочу я становиться сточной канавой, куда им удобно сливать свои страхи и разочарования.

Нет, всё-таки я параноик! История доктора Светы всего лишь случайное совпадение, а не прелюдия к нравоучительной притче. Или наоборот – я чересчур наивна?

А Света продолжает:

– Техническое название этой процедуры – выскабливание. Сама знаешь, нужно расширить шейку матки и удалить остатки плода. Иногда они частями сами выходят, но без процедуры не определить, всё ли вышло. Если ничего не делать, скорее всего, пойдёт воспалительный