Читать книгу "Стихея - Нана Рай"

перегнулась через перила и заглянула в темные воды пролива, в которых отражались лишь отблески тусклых фонарей.

Один шаг – и больше не будет проблем. На этот раз отец ее не спасет. Больше никто и никогда не разобьет ей сердце.

Люсинда зарыдала и упала на колени, обняв железные столбы. Почему ей так больно жить? Почему она не может просто забыть Говарда Блэка? Почему она так несчастна?..

США, 1963 год

Пустые бутылки из-под виски захламили кофейный столик перед продавленным диваном. На нем лежал полуобнаженный человек, и по карте из шрамов на его спине можно было догадаться о нелегкой судьбе. Под лопаткой виднелось пулевое ранение, удары плетью оставили рваные полосы, правый бок когда-то был пробит кинжалом, а под темными волосами вдоль шеи тянулся тонкий, побледневший спустя долгие годы шрам.

Говард со стоном приподнялся на локтях и сел. Сквозь криво задернутые занавески солнце било ему прямо в глаза. Он тут же сморщился и отвернулся. Взгляду попалась раскрытая на середине газета. Один лист был залит виски, но самое главное осталось нетронутым. Фотография юной поэтессы Люсинды Гилл с того самого вечера, на котором Говард разбил ей сердце.

– Не-е-ет… – то ли всхлипнул, то ли простонал он.

Люсинда прожила так мало, а ведь Говард сделал все, чтобы ее жизнь не оборвалась. Но он ее не уберег. Вновь.

– Я больше не могу. – Он откинулся на диван, и его плечи задрожали от рыданий. – Не могу! – вдруг заорал он, но в пустой квартире ответом ему послужило лишь одинокое эхо.

«Люсинда Гилл бросилась с моста в минувшую пятницу. Девушку не успели спасти. Ее отец отказывается давать комментарии о самоубийстве дочери».

Строки из статьи бились в голове друг о друга. Где-то внутри теплилась надежда, что все еще можно изменить. Но это была ложь. Говард в аду, и он никогда из него не выберется.

– Я ненавижу тебя, Мелисса… – прошептал он и потянулся к последней бутылке виски, на дне которой плескались остатки алкоголя.

Смерть в полнолуние.

Элизабет прикрыла на минуту глаза, пытаясь взять под контроль желание что-нибудь разбить. Она не думала, что новый учебный год начнется со смерти. Да и еще в полнолуние. Черт возьми!

Элизабет ударила ладонью по окну, за которым пожелтевшая листва деревьев скрывала от нее реку.

– Все хорошо, все хорошо! – прошептала она, но обмануть себя не получилось.

Смерть в полнолуние означала лишь одно – в Вэйланде появился некто, запустивший доселе спавший механизм проклятья. А именно – ведьма.

Внутри Элизабет медленно разгоралось пламя. Вэйланд – ее дом, ее крепость. Она не позволит злу запустить в него свои щупальца.

Она вернулась за рабочий стол и вытащила из ящика ксерокопию дневника Люциуса Берггольца. Оригинал был настолько старинным, что хранился под стеклом в архиве Вэйландского филиала. Там были созданы все необходимые условия для продления жизни ветхих страниц. А Элизабет предпочитала пользоваться ксерокопией, которую не жалко перечитывать и мять, а также оставлять пометки между неровных строчек.

Если бы в течение почти четырехсот лет род Берггольц сохранил мужскую линию, то Элизабет сейчас бы носила эту фамилию, а не Кэрролл. Но ее утешало, что в душе она была самая настоящая Берггольц. Потомок человека, который положил начало инквизиции в Вэйланде и основал тайное общество «Sang et flamme». Элизабет и есть сердце Вэйланда.

Она пробежалась глазами по черно-белым страницам, на которых мелкий несуразный почерк несколько веков назад вывел слова старо-английского языка. Когда она читала дневники Люциуса в первый раз, то поняла лишь малую часть. Расшифровать весь дневник потребовало много времени. Но оно того стоило.

Элизабет открыла нужную страницу и с содроганием прочла подчеркнутый красной пастой абзац:

«Стихея вернется. Не знаю, сколько пройдет лет или десятилетий, а может, и больше… Надеюсь, на моем веку мне ее уже не встретить. Но она вернется в Вэйланд. И горе тому Берггольцу, кто вступит с ней в схватку. Горе всем жителям Вэйланда, ибо зло, истинное зло возвращается не для того, чтобы снова уйти. Оно возвращается, чтобы остаться. Навсегда».

Элизабет протерла взмокший лоб и нажала на кнопку акселератора:

– Приведите ко мне Метаксаса. Срочно! У меня для него новое задание.

Глава 4

Беленые кости

Жизнь так завертелась, что Мари выбралась на пробежку по набережной лишь спустя месяц после приезда. Листья окончательно пожелтели, и бо́льшая их часть ярким покрывалом укрыла землю.

В шесть утра под ногами стелился сизый туман, похожий на сигаретный дым. Он легкой вуалью прятал узкую каменную дорожку, которая вилась вдоль реки и огибала полуостров, на котором возвышался замок.

Мари вдыхала сырой воздух и бежала уже третий заход. Когда она добиралась до конца, то разворачивалась и бежала обратно. Но в этот раз остановилась и согнулась пополам, восстанавливая дыхание. Судя по зарослям, до конца дорожки мало кто добирался. Здесь даже осыпалась в воду ограда. Мари подошла к самому краю и вгляделась в спокойную и темную гладь реки. Солнечные лучи уже начали пробиваться сквозь густые облака.

В ночь посвящения Мари встретила призрак ведьмы. Но в это было страшно поверить. Призрак ведьмы – не к добру. Ведьма никогда не сулит добро. От подобных мыслей Мари усмехнулась.

Она вглядывалась в речную гладь, которая темным шелком струилась вдоль берега. На той стороне над рекой также склонились ветвистые деревья, поредевшие к осени.

Вода завораживала, и вот уже Мари не могла оторвать от нее взгляда, а все вокруг подернулось зыбкой пеленой. Как серая органза, застилающая зрение.

«Ты сделал выбор, Ноэль!»

Фраза прогремела в сознании, будто выстрел, и Мари недоуменно моргнула. Но не смогла даже повернуть голову.

«На твоих руках кровь. Не только ее, но и моя… Все изменилось. И больше не будет, как прежде».

В груди сперло от нехватки воздуха. Мари покачнулась. Земля под ногами заскользила. Оцепенение спало, но Мари лишь беспомощно взмахнула руками, потому что ухватиться было не за что. Она падала в реку.

Из груди вырвался крик скорее удивления, чем страха. Мари начала заваливаться назад, но темные воды не успели к ней приблизиться. Чьи-то сильные руки обхватили ее за талию и дернули наверх. А затем прижали к крепкой и теплой груди. Пару секунд Мари только дышала, боясь пошевелиться. Но знакомый морской парфюм, мгновенно окутавший ее, дурманил не хуже легкого испуга перед падением.

– Вам повезло, мисс Бэсфорд, что я тоже люблю пробежаться ранним утром.

Профессор Чейз! – Мари отпрянула от него и растерянно провела ладонью по волосам,