Читать книгу "Милый друг Змей Горыныч. Сборник литературно-философских эссе - Евгений Валентинович Лукин"

чисто по-мальчишески — в соседских огородах выдергивает лук-чеснок, выламывает белую капусту, увечит старых старушек, позорит красных девушек, о чем и жалуются киевские мужички Владимиру Красное Солнышко. Нет ничего удивительного, что тот знать не знает о Чуриле и его «дружине», представляющей какую-то мальчишескую ватагу. И только настойчивые требования мужичков понуждают его отправиться на Пучай-реку ко двору старого «гостя» Пленко — поговорить о расшалившемся сыне.

Благодаря варягам, слово «гость» имеет в русском языке двойной смысл: оно означает либо купца, либо пришельца, явившегося с добрыми или недобрыми намерениями. С давних пор варяги предстают перед нами как двуликие янусы: они то совершают разбойные нападения на прибрежные города, то торгуют с ними. В «Саге об Эгиле» рассказывается, как братья снарядили большой боевой корабль, «приплыли в Курляндию, пристали к берегу и договорились с жителями полмесяца сохранять мир и торговать. Когда этот срок истек, они стали совершать набеги, высаживаясь в разных местах».

Разбой и торговля — взаимозаменяемые функции варягов: Вещий Олег хитростью захватывает Киев, объявив себя мирным купцом и скрыв под одеждой оружие. Схожим образом поступает и Харальд Хардрада во время средиземноморского похода. Обретенное добро он отправляет в Киев, а, возвратившись, получает его от Ярослава Мудрого полностью: «Ярицлейв принял его отменно хорошо. Он провел там зиму и получил в свое распоряжение все то золото, которое прежде посылал туда из Миклагарда (Царьграда), и самые разные драгоценности» («Сага о Харальде Хардрада»).

Варяжский лагерь на берегу Почайны является, таким образом, не только военным становищем: здесь пришвартовываются боевые и торговые суда викингов, здесь выгружаются сундуки с несметными сокровищами — золотыми украшениями, серебряной утварью и прочими дорогими узорочьями. Это — та самая «середина земли», куда, по выражению киевского князя Святослава, «стекаются все блага», где сосредотачиваются ценности. И старому «гостю» Пленко не составляет никакого труда тут же заплатить Владимиру Красное Солнышко соответствующую «виру» за проступки своего сына:

Берет золоты ключи, Пошел во подвалы глубокие, Взял золоту казну, Сорок сороков черных соболей, Другую сорок печерских лисиц, И брал же камку белохрущету, А цена камке сто тысячи, Принес он ко князю Владимиру, Клал перед ним на убранной стол. «Чурила Пленкович»

«Саги часто упоминают, — пишет шведский ученый Андерс Стриннгольм, — об особенном земляном доме, скрытном подземном жилье (Jard-Hus), прилегавшем потаенными ходами с одной стороны к главному дому, с другой — к ближнему лесу или реке. В этом подземном жилье прятали драгоценности, спасались и сами в случае нужды или укрывали своих друзей. Вероятно, оно было то самое, тот Jord-Skemma, куда Эйрик Бьодаскалли в Норвегии привел свою дочь, Астрид, мать Олава Трюггвасона, когда она, убегая от королевы Гуннхильд, в вечернюю пору пришла тайком на королевский двор» («Походы викингов»).

Это «скрытное подземное жилье» Эйрика Бьодаскалли, эти «подвалы глубокие» старого Пленко удивительным образом напоминают знаменитые «змеиные норы» или «пещеры белокаменные» на Туги горах, где обитает Змей Тугарин или Змей Горыныч. Они так же запираются на крепкие засовы, как и чуриловские подвалы, и Добрыне Никитичу, у которого нет «золотых ключей», стоит немалых усилий проникнуть внутрь:

Приходил он ко норам да ко змеиным, Там затворами затворено-то медными, Да подпорами-то подперто железными, Так нельзя войти во норы во змеиные. То молоденький Добрынюшка Микитинец А подпоры он железные откидывал, Да й затворы-то он медные отдвигивал, Он прошел во норы во змеиные. «Добрыня и змей»

Здесь, в пещерах белокаменных Змея Горыныча, молоденький Добрыня Никитич находит не только «свою любимую тетушку» — похищенную славянскую красавицу, но и обнаруживает «много злата-серебра». Для варягов это «злато-серебро» играет особенную, сакральную роль, ибо означает власть, означает могущество, означает удачную судьбу — знак божественного расположения. Знаменательно, что царская династия Рюриковичей, согласно черногорскому преданию, имеет змеиное происхождение. Ради сокровищ варяги отправляются в дальние походы, сражаются и гибнут, но тяга к богатству остается неодолимой. Причем захваченные в битвах драгоценности они прячут где-нибудь под землей, поскольку, согласно заветам верховного аса Одина, в потустороннем мире каждый воин будет «пользоваться тем, что он сам закопал в землю» («Сага об Инглингах»).

В народных преданиях, легендах, сказаниях змей неразрывно сочетается с таинственным золотом. С обнаженным мечом в руке он охраняет зарытый в пещере клад и никто не смеет его отрыть, потому что клад заклят на пятьсот лет и должен достаться какому-нибудь пьянице (Даль). Или: летающий огненный змей таскает своей зазнобе в дом разные сокровища и для того, чтобы уничтожить его, следует перекреститься и промолвить: «аминь, аминь, рассыпься».

Ближние и дальние пещеры, вырытые когда-то варягами в горах киевских, существуют и поныне: теперь над ними возносится Киево-Печерская лавра, где православные христиане служат благодарственные молебны и поклоняются мощам святых Василия и Феодора, убитых князем Мстиславом Свято-полковичем за отказ выдать варяжское золото, якобы найденное ими под землей.

Итак, былинный змей, Змей Тугарин, Змей Горыныч есть синкретический образ смелого, мужественного варяга — сильной харизматической личности, устремленной к власти и богатству, жадной и щедрой, жестокой и любвеобильной, преданной и предающей одновременно. Прекрасно вооруженный, с огненной крылаткой на плечах, он прилетает на боевом коне или приплывает на великолепном корабле, каковой еще извергает из драконьей пасти огонь, строит необычный военный лагерь с многочисленными воротами и роет пещеры, где хранит свои сокровища. Эти черты, гармонически сочетающиеся друг с другом, кажутся непривычными для славянина, отчего резче запоминаются и чаще используются для сотворения неповторимого волшебного облика северного воина в русских эпических песнях.

VII

В северных сагах рассказывается о