Читать книгу "Милый друг Змей Горыныч. Сборник литературно-философских эссе - Евгений Валентинович Лукин"

лагерь варягов, упоминаемый византийским императором Константином Багрянородным как «крепость Самватас». В «Саге об йомсвикингах» говорится, что в таком лагере царит суровая дисциплина: каждому воину вменяется в обязанность делиться добытой в бою добычей, мстить за погибших собратьев, а также не отлучаться куда-либо на срок, превышающий три дня. Здесь нет женщин, что мотивируется «суеверным страхом перед тем, как бы, по принципам симпатической магии, тесный контакт с женщинами не заразил воинов женской слабостью и трусостью» (Фрэзер).

В Ютландии, откуда родом скандинавский конунг Рюрик и «вся русь», обнаруживаются остатки подобных лагерей — Аггерсборг и Фюркат. Они представляют собою совершенно правильную окружность из огромного земляного вала со рвом: «эта окружность пересекается крест-накрест прямыми линиями с севера на юг и с запада на восток, вдоль которых внутри лагеря идут мощеные деревом дорожки. Ворота, расположенные в валах, обращены таким образом на четыре стороны света» (Гуревич). Длинные деревянные дома, где живут воины, располагаются квадратом вдоль дорожек, подобно нынешним армейским казармам. Сооружение этих королевских лагерей относится ко времени конунга Харальда Синезубого (Х век от Р. Х.), однако издавна в Европе огромными земляными валами, наподобие Даневирке, огораживаются не только города, но и страны (Дания).

Народное предание накрепко связывает змея с приднепровскими «Змиевыми валами», которые будто бы образуются от того, что могучие кузнецы Демьян и Кузьма запрягают змея в плуг и пропахивают на нем большую борозду (Антонович). А другой сказочный герой Федор Бурмаков, подойдя к воротам города, что опоясан охраняющим змеем, заклинает: «Змей, раздвинься!» И тот, вынув из гортани хвост, пропускает путника (Онучков).

Варяжский военный лагерь у Пучай-реки, «на семи верстах» от Киева, подробно описывается в былине о Чуриле Пленковиче:

Да около двора все булатный тын, Да вереиты были все точеные, Воротика-ты все были стекольчатые, Подворотинки — да дорог рыбий зуб. Да на том дворе-де на Чуриловом Да стояло теремов до семи, до десяти. «Чурило Пленкович и князь Владимир»

Внимание былинного певца привлекает и крепкая ограда («булатный тын»), и многочисленные ворота, и ряды теремов варяжского поселения. Когда Владимир Красное Солнышко прибывает сюда с дружиною, то его пропускают через «вольящетые» ворота, бояр — через хрустальные, а простых людей — через оловянные. Кстати, в Валгалле (круглом зале), где верховный ас Один пиршествует с погибшими викингами, также насчитывается множество входов: «Пять сотен дверей и сорок еще в Валгалле» («Речи Гримнира»). О том, что двор Чурилы Пленковича не обычное деревенское поселение, а военное становище, свидетельствует и ограда, которая к тому же усажена «жемчужными маковками» — богатырскими головами. По древнескандинавским поверьям, черепа побежденных врагов, выставленные напоказ, устрашают и защищают двор от постороннего вторжения.

Как и полагается, в варяжском военном лагере нет женщин: здесь обитают старый «гость» Пленко и его сын Чурило Пленкович с «хороброю дружиной», каковую составляют сверстники — «все молодцы одноличные». Молоденький Чурило воспитывается отцом как настоящий викинг: подобно Вещему Олегу, день-деньской удачно занимается охотой, рыболовством, птицеловством, а также совершенствуется в скачках и владении боевым оружием. Он стремится достичь такого физического совершенства северного воина, о котором слагают саги, как о бесстрашном Гуннаре из Хлидаренди: «Это был человек рослый, сильный и очень искусный в бою. Он рубил мечом обеими руками и в то же время метал копья, если хотел. Он так быстро взмахивал мечом, что казалось, будто в воздухе три меча. Не было равных ему в стрельбе из лука, он всегда попадал без промаха в цель. Он мог подпрыгнуть в полном вооружении больше чем на высоту своего роста и прыгал назад не хуже, чем вперед. Он плавал как тюлень. Не было игры, в которой кто-либо мог состязаться с ним» («Сага о Ньяле»).

Чурило Пленкович также показует образцы боевого варяжского мастерства: потешаясь, с легкостью перемахивает с коня на коня, перескакивает с седла на седло, подбрасывая вверх копье. Он даже бьется с богатырем Дюком Степановичем об заклад, что перепрыгнет через Пучай-реку, как это делает северный воин Скарпхедин, который без труда перемахивает через незамерзшую реку Маркарфльот шириной в двенадцать аршин (8,5 м).

Представления о необычайных способностях викингов и поныне сохраняются в народных легендах: олонецкие сказители трактуют композицию Медного всадника Фальконе как попытку Петра Великого перепрыгнуть через Неву: «Если я перескочу на коне через реку, то весь мир будет мой!». Хвастливому Чуриле такой богатырский прыжок еще не по силам, и Дюк Степанович поступает с ним как с последним сорванцом:

Да и брал с Чурила он велик заклад, Велик заклад, да он пятьсот рублей, И стал под жопу-ту попинывать: «Да ай ты, Чурило сухоногое, Сухоногое Чурило, грабоногое! Баси ты, Чурило, перед бабами, Перед бабами да перед девками, А с нами, с молодцами, ты и в кон нейди». «Дюк Степанович и Чурила Пленкович»

Дюк Степанович не случайно отправляет молоденького желтокудрого Чурило (его отчество порою обыгрывается как Цыпленкович) «к бабам». Этот нимфет действительно обладает волшебной «поднебесной красотой», которая привораживает женщин: на него «молодушки глядят, так окольницы звенят, а старые старушки костыли грызут». Его богатый изысканный наряд содержит эротические мотивы:

В пуговки воплетено по доброму по молодцу, В петельки воплетено по красной по девушке, Как застегнутся, так обоймутся, А расстегнутся, и поцелуются. «Дюк Степанович и Чурила Пленкович»

Щеголь Чурила знает о своей красоте: как подросток, он одевается ярко, вызывающе, модно. Он и озорничает