Читать книгу "Как спасти жизнь - Ева Картер"

потому что они вместе пришли на седьмой год обучения, оба занудные и вообще – не разлей вода. Мысль о том, что они, в конечном счете, просто друзья…

– Люди скоро забудут об этом, – вру я.

Держу пари, это мама ее подставила. Она организовала интервью, проинформировала продюсеров обо всех деталях. Неужели нет ничего такого, что она не использовала бы для продвижения по работе?

Мы и теперь в The Ivy только ради того, чтобы она могла покрасоваться; впрочем, прямо сейчас она устраивает грандиозную сцену, потому что не может занять свой обычный столик из-за инвалидной коляски миссис Палмер. Хотелось бы, чтобы у моего дефибриллятора имелся выключатель и можно было умереть на определенное количество секунд, чтобы избавиться от смущения.

Мы наконец усаживаемся, мама заказывает шампанское и оживляется, когда понимает, что она самая известная личность в зале. Миссис Палмер бледнеет, увидев цены, но мама настаивает, что она угощает, хотя, строго говоря, все оплачено папиной кредитной картой.

Я бы предпочел поесть в Pizza Express. Ни папа, ни я не любим хвастаться деньгами, но, думаю, это потому, что у нас обоих они всегда были. Семья моего отца финансировала телевизионную компанию, которую он основал, когда ему было двадцать два года. Они вернули в десять раз больше денег, даже несмотря на то, что в конце концов его вышвырнули из его собственного правления.

Эти деньги оплачивали огромный дом, который я держал в секрете от большинства своих одноклассников, потому что они бы меня возненавидели. Мама предложила мне пойти в частную школу вместо бесплатной.

– Социалистические принципы твоего отца – это очень хорошо, но я не хочу, чтобы над тобой издевались из-за того, что ты не такой, как все.

Я сказал «нет». Я жил и так достаточно одиноко, даже не будучи разлученным с нормальными детьми, с которыми я играл в футбол в Дайк-Роуд-парке.

– За наших троих необыкновенных детей! – мама поднимает свой бокал, и мы втроем пьем за себя.

– Должна признать, что у меня бывали моменты, когда я была убеждена, что нашу Керри могли перепутать в роддоме, – объявляет мать Керри. – Остальные члены нашей семьи такие шумные болваны! Оказывается, все это время она попросту скрывала собственные звездные качества.

Керри выглядит так, словно хочет спрятаться под столом. Так вот почему я всегда чувствовал связь с ней! Я не соответствую, она не соответствует.

Или, возможно, все гораздо проще. Она мне нравится. Иногда мне кажется, что я единственный человек в мире, который когда-либо замечал, какая она особенная.

Поправка. Второй человек. Потому что Тим определенно это знает.

– Я тоже вижу звездные качества в моем мальчике, – мама толкает меня локтем. – Карьера футболиста очень коротка, но из него вышел бы блестящий комментатор. У него такая внешность…

Она всегда несет подобную чушь.

– Мама!

– Возможно, я пристрастна. Только – я права, не так ли, Керри?

Керри заливается краской и сидит, уставившись на пастушью запеканку, которую мама заказала для всех, «потому что это единственное, что можно есть в The Ivy».

– Она смотрит только на моего мальчика, – миссис Палмер подмигивает Тиму, который тоже становится пунцовым. – Красивый – это хорошо, но хочется, чтобы у мужчины были мозги.

Моя мать явно сердится.

– На самом деле Джоэл очень умен. Если бы не его футбольное обучение, он бы учился в Sixth Form вместе с вашими детьми, а потом сразу поступил бы в университет.

Для меня это новость. Я никогда не составлял запасной план, выходящий за рамки футбола, поскольку всегда знал, что именно он и есть мой план.

– О, я ничего такого не имела в виду, – спохватывается миссис Палмер, – кроме того, что я жалею, что не последовала собственному совету и не связала жизнь с уродливым, но хорошим человеком.

Какое-то мгновение мы все силимся понять, оскорбляет ли миссис Палмер меня, своего собственного сына, себя или всех нас.

Миссис Смит поднимает руку: ее рукав сползает, обнажая татуировку на запястье в виде русалки топлес.

– Так-так, дамы. Все наши дети великолепны! И когда же ты вернешься в команду, Джоэл?

– Скоро. На следующей неделе у меня начинается кардиологическая реабилитация.

– Они очень оптимистичны, – вмешивается моя мама. – Хотя, возможно, было бы легче, если бы малыш Тимми не сломал ему ребра! – и она смеется так, что становится ясно – она говорит одновременно и в шутку, и всерьез.

Я съеживаюсь, но, когда она смотрит на меня, я вижу сквозь ее браваду скрытый страх. Иногда кажется, что некоторые самые добрые частички прежнего меня не вернулись, когда вернулось все остальное.

Мне нужно постоянно напоминать себе, что они с папой прошли через ад, когда я заболел. Не могу себе представить, каково это, когда твой ребенок лежит там, а ты не знаешь, проснется он когда-нибудь или нет.

Врачи до сих пор не могут сказать, что заставило мое сердце остановиться, но это может быть что-то генетическое, переданное матерью или отцом.

Я бы не пожелал такого своему злейшему врагу, не говоря уже о ребенке. И единственный способ убедиться, что я не передам это другим – никогда не иметь своих детей.

13 апреля 2000 года

12. Керри

Восемнадцать.

Я не чувствую никакой разницы. Уже год, как закон разрешает мне водить машину, и два – заниматься сексом. А выпивать на вечеринках родители позволяли мне с пятнадцати лет.

Единственная разница между этим и другими моими днями рождения в том, что на этот раз я действительно устраиваю вечеринку. Ничего похожего на то, как было у Мэрилин четыре года назад – с маскарадными костюмами Spice Girls, водочным баром и моей сестрой, выскакивающей из праздничного торта, подобно ее тезке, и поющей «С днем рождения меня!». В этом даже не было иронии.

Теперь она врывается в мою комнату, размахивая щипцами и пригоршней средств для волос.

– Оно так тебе идет! – восклицает Мэрилин, рассматривая мое платье в стиле пятидесятых годов, с красным «русалочьим» принтом, которое мама купила в магазине в Лейнс. – Из-за этой посадки кажется, будто у тебя такие же большие сиськи, как у меня. Но ты все еще не знаешь, где будет вечеринка?

– Он пришлет за мной такси в… – я смотрю на свои новые часы, – …через десять минут, так что тебе придется действовать быстро.

Мэрилин без церемоний тащит меня за волосы к стулу и начинает вытягивать прядь. Я была ее моделью с ранних лет, когда она начала зачесывать назад мои пушистые детские волосы. Я посмеялась последней: мои волосы теперь каштанового цвета, густые и блестящие – вероятно, единственное, чему она во мне завидует.

– Он, вероятно, организовал чтение в библиотеке, – усмехается Мэрилин. Тим ее не пригласил.

– Ты просто завидуешь.

– Ну да, Кез, очевидно же, что я пропускаю вечеринку века.

Но это моя вечеринка века.

Я не дура. Я знаю, что ничего этого не случилось бы, если бы не та ночь. До этого у меня не было достаточно друзей в Sixth Form, чтобы заполнить небольшой бар, не говоря уж о пабе.

Тим не стремится заводить новых друзей, создавая вокруг силовое поле уровня «Звездных войн», когда мы вместе. Но если я одна, другие дети хотят посидеть со мной за обедом или в общей комнате. И теперь, когда они перестали обсуждать раздражающую чушь о том, что я целовалась с Джоэлом, мы болтаем о нормальных вещах: о музыке, о путешествиях и о том, почему до сих пор никого не арестовали за убийство Джилл Дандо.

– Ай! – горячие щипцы обжигают мне шею. – Осторожно, Мэрилин!

– Кто идет? Джоэл будет почетным гостем? – интересуется она певучим голосом.

– Понятия не имею.

Разумеется, я хочу, чтобы он был. Но за приглашения отвечал Тим, а он точно не самый большой поклонник Джоэла.

Вот почему я не рассказываю Тиму, что продолжаю часто навещать Джоэла. Не то чтобы между нами что-то произошло – этого никогда не случится, я совсем не в его вкусе, – но он кажется таким одиноким! Теперь они вдвоем с отцом суетятся вокруг этого огромного дома, поскольку у Линетт новый контракт на съемки программы о недвижимости в Испании.

Сначала появлялись товарищи по команде, пытаясь уговорить его провести ночь в городе, но он каждый раз отказывался, и они сдались.