Читать книгу "Made in France - Жан-Марсель Эрр"

так коротко и сухо? Недоумение терзало Феликса всю ночь, и, приближаясь к кабинету короля тухлятины, он откровенно дрейфил. Почти так же, как в день устного экзамена на аттестат зрелости, когда выяснилось, что число вопросов, на которые он не знает ответов, достигало по шкале Бездельнера критической отметки в 75 процентов. Он испытывал болезненное ощущение дискомфорта в области кишечника, наводящее на мысль о том, что, как бы это ни огорчало Мерло-Понти[8], человек — это в первую очередь нагромождение внутренних органов (мы говорим это специально для тех, кто на экзамене по философии неправильно ответил меньше чем на 80 процентов вопросов; всем остальным мы просто скажем, что Феликс чуть не наложил в штаны).

Из-за широко распахнутой двери кабинета доносились грубые мужские голоса, явно нетрезвые, что вызвало у несчастного Феликса резкое обострение симптомов "медвежьей болезни". Он вдохнул поглубже, мысленно представил себе — ибо все в мире относительно — беженцев Дарфура и переступил порог кабинета.

Будини сидел развалившись в кресле с бокалом в руке и братался пастисом с двумя усатыми мужиками. У того, что постарше, одетого в строгий костюм, усы загибались кверху, как у Эркюля Пуаро. У молодого и упитанного они, напротив, свисали вниз, как у старого морского волка, а сам он напоминал развалившегося на берегу тюленя, правда, явно поглупее. Все трое устремили на Феликса взгляды — не столько пьянящие, сколько пьяные.

— Здравствуйте, месье Крак! — сказал Исидор Будини.

— Меня зовут Зак, месье Будини. Феликс Зак.

— Я и говорю, присаживайтесь, месье Фрак.

Феликс осмотрелся и не обнаружил ни одного свободного стула. Мужчины все так же пристально смотрели на него, не говоря ни слова. Феликс снова чувствовал себя как на устном экзамене — то есть отвратительно. Бурчание в животе достигло критической громкости.

— Я вызвал вас, — заговорил Будини, — потому что эти господа желают задать вам несколько вопросов. Примете пару капель?

— С удовольствием, — пролопотал Феликс и, обращаясь к усачам, спросил: — Вы тоже продюсеры?

— Нет, — ответил тот, что постарше. — Мы из полиции.

— Да?

— Познакомьтесь — это мой сын Виржиль. Он у меня на стажировке.

— И-вет, — чуть слышно хрюкнул морж, поднимая одно веко, бокал и полу рубахи, из-под которой проглянул густо поросший волосом пупок, который он с наслаждением почесал.

— Вот славный юноша, — одобрительно кивнул в его сторону Будини. — Следует стопами отца! — Он протянул Феликсу рюмку неразбавленного пастиса.

— Чем я могу вам помочь? — осведомился Феликс, одним махом опрокинув в себя рюмку.

— Дело в том, что месье Будини поставляет мясо в один дом престарелых в департаменте Валь-д’Уаз. Прочитав ваш сценарий, он с ними снесся.

— Снес-ся, — тщательно выговаривая слоги, повторил Виржиль и принялся ковырять в носу.

— Но зачем? — удивился Феликс.

— Он еще спрашивает! — захохотал инспектор.

— Ха-ха-ха! — подхихикнул Виржиль и сунул в рот палец.

— Я вас предупреждал: он крепкий орешек, — вступил Будини, протягивая Феликсу еще одну тройную порцию пастиса.

— Давайте-ка чуть серьезнее, — предложил инспектор. — Вы все поймете, месье Трак, если я скажу вам, что я — инспектор Галашю. Эрнест Галашю. Вам знакомо это имя?

В качестве непревзойденного эксперта по неловким, унизительным и просто безвыходным положениям ты часто задавался детским, на первый взгляд, но исполненным глубочайшего экзистенциального смысла вопросом: "Ну почему опять я?"

Ответы присылать по адресу: Париж, 5-й округ, ул. Муфтар, 32. Феликсу Заку.

Вознаграждение гарантируется.

Феликс растерянно смотрел на трех мужчин. На устном выпускном экзамене учителя тоже старались его подловить. Впрочем, им, негодяям, это удалось с первой же попытки. Разница между тем днем и сегодняшним заключалась в том, что тогда ему не наливали пастиса. Феликс залпом выпил вторую рюмку. Да здравствуют крепкие напитки! Теперь они его голыми руками не возьмут.

— Вы что, шутите? — возмутился он. — Галашю — это фамилия полицейского из моего сценария.

— Вы ждете, что я скажу вам спасибо за то, что вывели меня в кино?

— Да это же вымышленный персонаж! Плод фантазии! Как и дом престарелых!

— Вот тут-то вы и ошибаетесь. "Приют Святого Луки" существует на самом деле. В Барж-ле-Гонес. До него отсюда от силы час езды.

— Быть такого не может…

— Вы так думаете? Но это еще не все. Описываемые вами персонажи тоже абсолютно реальны.

— Эти карикатуры? Шарль и Мадлен? Столетние старики, помешанные на порнушке?

— Буду счастлив вас с ними познакомить.

— А Фердинан Бек? Бездарный актеришка, да к тому же еще клинический дурак?

— Если пожелаете, встретитесь с ним сегодня же.

— Вы меня разыгрываете!

— Ни в малейшей степени.

— Признайтесь, это шутка?

— Ни в коем разе.

— Что, и Сюзанна Борниоль существует?

— Еще как!

II

За экраном…

1

"Не путай цыплят с голубями"

(Мишель Жантпиль, 1984)

Среда 21 апреля, 11.15 — "Приют Святого Луки"

Сюзанна Борниоль пребывала в дурном расположении духа. Вокруг нее творилась праздничная суета. Народу в общую комнату набилось под завязку, все были возбуждены. Настал великий день пасхальной партии в лото. На кону стояла порция говяжьей вырезки с гарниром. Как бы их всех тут обдурить? Постояльцы заполняли карточки не доеденной за завтраком кашей, кидались ими друг в друга или пытались откусить от них кусочек. Сюзанна зорко следила за соседями, готовая стибрить у впавшего в полный маразм счастливца карточку с выигравшими номерами. Директор вытаскивал из мешка бочонки, сопровождая каждое очередное число прибауткой: "Сорок один — ем один! Восемьдесят восемь — два фунта баранок!

Семь — кочерга!" и идиотским смехом. Сюзанна уже протянула руку, чтобы утащить из-под носа мирно дремавшего аббата Сен-Фре его карточку, как в комнату вошла белая как полотно Луиза Куртпуэнт и села рядом с Сюзанной и аббатом.

— Плохо выглядишь, — проронила Сюзанна.

— Я только что его видела, — дрожащим голосом произнесла Луиза.

— Кого — его?

— Его! 3… з… зверя!

— Сорок пять — баба ягодка опять! — радостно воскликнул директор.

— Что ты плетешь? — не поверила Сюзанна.

— У меня "квартира"! — взвизгнула Одетта Флонфлон.

— Я поднялась к себе опорожнить мочеприемник, — с трудом переводя дух, начала рассказ Луиза. — В коридоре — ни души. Вдруг слышу, в умывальной какой-то странный шум. И тут он появился! Это точно был он. Зверь! Я уверена, он за мной пришел. Я — следующая в списке.

— Двадцать два — уточки! — надсадно вопил директор.

— Страшный — ужас! Морда злобная, весь волосатый, а вместо рук — щупальца. Красные… — Луиза закатила глаза.

— Трепещите, нечестивцы, ибо грядет Антихрист! — заорал, проснувшись, аббат Сен-Фре. — Всем вам поджарит срамные места!

— И у него капала слюна, —