Читать книгу "Свеча для трупа - Энн Грэнджер"

— Везунчик! — сказала Рут. — Устроил себе идеальную старость!

— Это просто смешно! Мне кажется, он даже за меня не голосует. Я неоднократно говорил матери, что не вижу ни малейшего основания для того, чтобы вот так бесплатно давать Буллену жить в нашем — моем — доме! А она каждый раз отвечает, что он «бедный старик, у которого ничего нет, кроме пенсии» и что «вряд ли он протянет долго». — Лицо Ларса все больше наливалось злостью. — Он весь пропитан алкоголем и, судя по всему, проживет лет до ста! Он уже стар, как дубовый пень, и страшен, как смертный грех. Бог знает, почему мать потакает этому пьянчуге. Обычно она такая рассудительная. Я бы даже назвал ее умной. Вы так не считаете? — Он впился глазами в Рут.

Рут полуобернулась, собираясь уходить — у нее было еще много дел.

— Ваша мать очень здравомыслящая женщина. Я уверена, что ваши интересы для нее крайне важны. А что до этого старика, думаю, она не гонит его исключительно по доброте душевной. Если вы желаете пить остывший кофе, это ваше дело — но у меня нет времени для того, чтобы готовить новый!

Она вышла из кабинета. Ларс вздохнул. Без сомнения, Рут права. Его мать здравомыслящая и добрая женщина. Но она также невероятно упряма, а в последнее время Ларс начал подозревать, что у нее с Булленом в прошлом были какие-то особые дела.

Ларс оперся на подоконник, сжав кулаки так сильно, что ясно обозначились костяшки. Нет, так не пойдет. Он должен взять себя в руки и разобраться с письмом. Ларс обернулся и посмотрел на стол. Удивительно, что этот пьянчуга, насквозь пропитанный алкоголем, вообще смог управиться с ручкой и бумагой. Ларс вернулся к столу и сел. Взял письмо Буллена. Итак, чего же он хочет?

Короткое письмо — скорее даже записка — начиналось осторожным и несколько тавтологическим обращением:

Многоуважаемый сэр, мистер Холден!

Дальше следовало:

Я подумал, вам надо сообщить о том, что произошло. В местной газетенке была заметка. Я ее для вас вырезал. Вряд ли тут что-то серьезное, но не надо им было этого делать. Это все Дэнни Лоу виноват. Не надо им было давать ему мою работу.

Истинно ваш, Н. Буллен.

Ларс прочел письмо дважды. Во второй раз он понял из него ровно столько, сколько и в первый, то есть вовсе ничего. Однако в голове Ларса возник, словно злобный морщинистый призрак, глядящий из угла, образ того, кто писал его. Даже будто потянуло перегаром от дешевого виски. Или серой. Ларс всегда считал, что в Буллене есть что-то дьявольское.

— Совсем рехнулся! — сказал он вслух.

Бредятина. Что дальше? Начнет требовать, чтобы ему вернули работу могильщика? Или, что более вероятно, чтобы Ларс провел ему центральное отопление. Тогда Буллену станет совсем хорошо, и он не съедет до самой смерти. Ага, дожидайся!

«Я ее для вас вырезал». Вместе с письмом была газетная вырезка. Неужели Рут не заметила ее и оставила в конверте? Обычно она разрезала их чуть ли не надвое. Ларс перебрал стопку бумаги и уже собрался пойти в приемную и спросить, как вдруг увидел небольшой квадратный листок, лежащий на ковре под столом. Он наклонился и поднял его.

«ТАИНСТВЕННЫЕ ОСТАНКИ МОЛЧАТ О СВОЕМ ПРОИСХОЖДЕНИИ», — гласил заголовок.

Ужасающую загадку таила в себе земля кладбища при церкви Всех Святых в Бамфорде. Во время вскрытия могилы Уолтера Грешама (мэр Бамфорда в 1936–1937 и 1940–1941 годах) с целью погребения его дочери Юнис на небольшой глубине был обнаружен скелет неопознанной молодой женщины. Полиция полагает, что незаконное захоронение имело место в период священства его преподобия покойного Мориса Эплтона. «Мы рассматриваем этот случай как дело об убийстве», — заявила полицейский пресс-секретарь. Отец Джеймс Холланд, священник церкви Всех Святых, сказал нашему корреспонденту: «Все это очень странно и печально. Многие жители Бамфорда знают мисс Юнис Грешам, которая недавно покинула этот мир в возрасте восьмидесяти восьми лет. Все помнят ее многолетний неустанный труд — и в городском совете, и в сфере благотворительности. Старые бамфордцы также наверняка вспомнят преподобного Мориса Эплтона, моего предшественника. Он был превосходным священником и, кроме того, увлеченным садоводом и самым беспристрастным судьей на выставках цветов».

В статье были правильно расставлены акценты. Читателей газеты интересовала скорее не сама шокирующая находка, а то, как она связана с Бамфордом и его обитателями.

Пальцы Ларса принялись барабанить по столу. Его бросило одновременно в холод и в жар, по спине потек пот. Подавив неприятную дрожь, он подумал, что не исключено, что он подцепил-таки вирус, о котором говорила Рут. Ему было как-то не очень хорошо. Ларс пощупал лоб.

Старик что-то задумал. Во фразе «Вряд ли тут что-то серьезное» слышалась скрытая угроза. Серьезное. «А мне-то какое дело? — подумал Ларс. — Этот пропойца что, собирается меня шантажировать?» Да и не в его это интересах. Буллен и так не знает никаких проблем — живет под крылышком матери, в доме, принадлежащем Холденам. Он же не такой дурак, чтобы рубить сук, на котором сидит.

Но тем не менее в Ларсе зашевелился червячок беспокойства, даже тревоги. Любой общественный деятель, любой политик — а особенно такой молодой, перспективный и амбициозный, как Ларс, — всегда может стать жертвой скандала. Были случаи, когда репутация разлеталась вдребезги от самых пустяковых вещей, вроде забытых эпизодов из прошлого, ошибок молодости, проступков подчиненных. Пресса вцепляется в такой материал мертвой хваткой. Поэтому осторожность никогда не помешает. От письма и газетной вырезки, которые сами по себе были просто бумажным сором, исходил запах опасности. Призрак Буллена в углу кабинета растаял, на его месте возникло темное существо без лица. Вот его Ларс боялся по-настоящему. Он вернулся к окну.

Прохладный ветер, гуляющий над рекой, высушил его влажный лоб. Крупная дрожь еще раз сотрясла тело, затем незваный озноб прошел. Система терморегуляции организма снова заработала как надо. У Ларса вырвался смешок. Надо же, расстроился из-за дурацкой записки никчемного старика. Это все работа. Он тратит на нее чересчур много нервной энергии. Хорошо еще, что скоро каникулы. Ни при каких обстоятельствах ему нельзя терять хватки — он хорошо знает, чем это заканчивается. С ним этого не должно случиться. И не случится.

На Темзе, подбирающейся к самому зданию парламента, сегодня было оживленно. Мимо медленно шла экскурсионная лодка. Человек с громкоговорителем указывал на фасад парламента и, очевидно, рассказывал экскурсантам о знаменитом Биг-Бене. Оставляя на темной маслянистой воде два пенистых белых гребня, которые трансформировались в длинные расходящиеся волны, лодку обогнал мощный полицейский катер. При виде его Ларс нахмурился.

Он вернулся к столу и перечел письмо и газетную вырезку. На него накатила волна злости. Он смял бумаги в кулаке и уже собрался выбросить их в мусорную корзину, но в последний момент, повинуясь инстинкту, остановился, расправил их, затем аккуратно сложил и спрятал в нагрудный карман. В выходные он поедет в свой избирательный округ. Он специально придет к Буллену и в недвусмысленных выражениях объяснит ему, что, какую бы аферу тот ни задумывал, она с самого начала обречена на провал.