Читать книгу "Посмертное слово - Энн Грэнджер"

Вспоминаем с радостью.

С памятника коню

После засушливого лета земля растрескалась и затвердела, как бетон. Когда по ней шагали ноги в рабочих ботинках, казалось, что вокруг раздается барабанный бой. Рори Армитидж смотрел на глубокие трещины; жухлая трава побурела и стала похожа на тонкий, истертый ковер, который не скрывает побелевшие от старости половицы.

Вот и у него в саду все точно так же. Ни о какой поливке не может быть и речи. Нет, никто из соседей, конечно, не донесет, если в нарушение запрета полить газон; здесь, в Парслоу-Сент-Джон, люди не такие. Но в их маленькой общине все на виду. Ветеринар занимает определенное положение, и его долг — подавать остальным хороший пример. Поэтому Рори лишь с грустью наблюдал за тем, как вянет и пропадает его сад. Жена поддерживала жизнь только в розах; она поливала их водой, оставшейся после мытья. Здесь же, в чистом поле, о траве, конечно, никто не заботился. Рори провел подошвой ботинка по краю трещины, и в воздух взметнулось облачко пыли.

— Лопату не воткнешь! — пожаловался Эрни Берри и в доказательство стукнул ею о землю, та с легким звоном отскочила. — Вчера вы хотели проверить, где тут вода, так нам с парнем пришлось долбить землю кирками. А сегодня вам не просто траншея требуется, а целая яма, да еще какая глубокая! — Эрни провел ладонью по лицу, смахивая крупные капли пота. — И даже не просите! Тут машина нужна, а не человек. Мы с парнем нипочем не справимся.

Посреди загона, под старым каштаном, собралась небольшая группка людей. Совещались именно здесь не потому, что решили рыть могилу на этом месте, а потому, что густая листва давала тень. Могилу решили рыть футах в двадцати выше по склону холма; площадку заранее огородили колышками и обнесли веревкой. Вчера отец и сын Берри усердно долбили землю — рыли пробную траншею, чтобы определить, где протекают подземные воды. Увидев, что дно траншеи совершенно сухое, Рори вздохнул с облегчением: они находятся значительно выше уровня грунтовых вод. Повезло! Иначе пришлось бы искать другое место.

А сегодня ничего не получается. Без экскаватора яму не удастся вырыть. Берри прав. Рори смерил рабочего взглядом, в котором неприязнь мешалась с изумлением. Эрни Берри чем-то поразительно напоминает старое дерево, под которым они собрались. Он такой же приземистый, крепкий, обветренный и упрямый. У него тяжелый подбородок, а шеи почти нет. Как всегда, на Эрни рабочие брюки и грязная фуфайка, которая обтягивает пивной животик. На груди, в вырезе фуфайки, видна обильная поросль седеющих волос; то же самое и под мышками. Мускулистые плечи и предплечья тоже очень волосатые. Зато на голове чистота и порядок. Лысина у Эрни блестящая, загорелая, оттенком похожа на грецкий орех. С такой лысиной и электричества не нужно — в доме всегда светло!

Рори подавил неуместную улыбку и подставил лицо под прохладный ветерок. Они стояли на вершине холма, самой верхней точке местности. Отсюда открывался поистине величественный вид. Рори рассеянно оглядывал окрестности и думал: какая жалость, что Эрни Берри не попался на глаза Чарльзу Дарвину! Великий естествоиспытатель наверняка обрадовался бы, что нашел недостающее звено, соединяющее обезьяну и человека.

Ветеринар напомнил себе: Берри — хороший рабочий, и на него можно положиться. Он содержит в порядке парк миссис Смитон и заодно выполняет разные работы по дому. Правда, сам Рори Армитидж Берри недолюбливал, но старался подавлять свою неприязнь. Да, Эрни Берри ему не нравится, потому что он ему не доверяет. Глаза у него постоянно бегают, а еще он исподтишка косится на собеседника, если думает, что тот на него не смотрит. Такое поведение невольно настораживает; будь Эрни конем, Рори поостерегся бы садиться на него. Конь с такими повадками может ни с того ни с сего лягнуть или укусить. Не утешала и бессмысленная полуулыбка, вечно блуждающая на физиономии Эрни.

Рядом с Эрни стоит его «парень», живое опровержение пословицы о яблочке, которое якобы падает недалеко от яблони: бледный, молчаливый, с туповатым выражением лица. Стоит и ждет, когда ему прикажут, что делать дальше. Вот так он всегда. Зовут его Кевин, но все местные жители называют его просто «парнем Берри». Судя по всему, Кевин — случайный отпрыск Эрни. Вместе с Эрни ходит на работу и еще занимается хозяйством в доме. Хотя он уже совершеннолетний, похоже, во всем зависит от отца…

Рори отвернулся и велел себе подумать о более важных делах. Жена, Джил, права: в деревенские отношения лучше не вникать. Пусть они сами разбираются.

Рори Армитидж прожил в сельской местности уже двадцать лет, заслужил, как он надеялся, репутацию хорошего специалиста и уважаемого человека. И все-таки он так и не стал по-настоящему своим для местных жителей, уроженцев этих мест, вросших корнями в здешнюю землю и давным-давно связанных друг с другом родственными связями. Местные сложные и запутанные отношения прекрасно подошли бы средневековой Италии или древней Византии. Кроме самих здешних жителей, никто не разбирается в историях многолетней дружбы или вражды.

Население Парслоу-Сент-Джон составляют четыре различные демографические группы. Всех вместе — и старых и молодых — довольно много. В Парслоу-Сент-Джон имеются школа, пара магазинов и паб. Кроме уже упомянутой замкнутой группы местных уроженцев, здесь живут обитатели муниципальных домов, которых становится все больше и больше. Они являют собой пеструю смесь. Некоторые состоят с местными в родстве или свойстве; другие переселились сюда по самым разным причинам. На верхней ступеньке местного общества помещается небольшая группка квалифицированных специалистов — как действующих, так и вышедших на пенсию. В нее входит и ветеринар Рори Армитидж.

Наконец, в Парслоу-Сент-Джон проживает довольно обособленная группка всеми презираемых обитателей новых домов. Несчастных не любят не потому, что они недостойны уважения, — напротив, среди них попадаются и вполне почтенные люди. Просто у них, если следовать логике местных уроженцев, нет никакого повода поселяться здесь. Они работают не здесь; каждое утро уезжают в больших и шумных машинах, а по вечерам возвращаются в просторные коттеджи с четырьмя спальнями, двойными стеклопакетами и гаражами на две машины. Среди местных у них родни нет — ни ближней, ни дальней. Не принадлежат они и к той прослойке, которую деревенские жители постарше именуют «господами». Тридцать с чем-то бывших яппи решили, что будет славно пожить на лоне природы: здесь безопаснее, чем в большом городе, да и для детей полезно.

Их мелочные доводы нисколько не убеждали местных, хотя директор начальной школы охотно принимал детей новичков для увеличения численности. Правда, он понимал, что эти детки здесь не задержатся; едва они подрастут, родители переведут их в дорогие частные школы.