Читать книгу "Погоня за сокровищем - Юлия Григорьева"

Уж как бы там мадам Литин ни пыталась бороться с сыном, но Тина подошла к делу по-своему.

— Альен, — позвала она молодого человека.

— Угу.

— А-а-алье-е-ен…

— Да-да, чуть позже.

— Альен!

— Угу.

В общем-то, мадемуазель Лоет в тот момент вела свою исследовательскую работу, развлекаясь, как это было возможно в данной обстановке. Она обогнула стол, нависла над Литином и гаркнула ему в ухо так, что он подскочил на стуле:

— Альен!!!

— Тина, проклятье! — воскликнул молодой человек, несильно дернув довольную девушку за ухо.

Она ненадолго угомонилась, понадеявшись, что добилась своего, но вскоре Альен вновь перестал ее замечать. Почесав подбородок, мадемуазель Лоет опять встала за спиной мужчины и принялась отчаянно трясти его, распевая разудалую пиратскую песню. Закончилось все тем, что девушку водворили на ее стул и погрозили ей пальцем, напоминая, что трудится господин Литин отнюдь не ради собственного удовольствия, а на пользу общего дела.

Отчего-то совесть не спешила пробуждаться в юном создании. Почесав теперь кончик носа, решительно шмыгнув и кровожадно улыбнувшись, Тина в который уже раз поднялась со своего места. Она мгновение полюбовалась сверху вниз на предмет своих воздыханий, а после завалилась на стол, разом скрывая всю работу Альена.

— Мадемуазель Лоет, имейте совесть! — возмутился молодой человек, лишенный своего занятия.

Он снял Тину со стола, вернул на стул, усмехнулся и ласково провел тыльной стороной ладони по ее щеке, но тут же вскрикнул, потому что мадемуазель ухватила его зубами за палец, прикусив так сильно, что на коже остались вмятины от ее зубов. Зашипев от боли, Альен опустил взгляд и обнаружил восхитительнейшую в своей чистосердечной наглости физиономию без единого следа раскаяния в карих глазах, смотревших на него с коварством, достойным самого капитана Лоета.

Тяжело вздохнув, Литин вернулся на свое место, но не успел он сеть, как Тина вновь лежала посреди стола, скалясь в жизнерадостной ухмылке.

— Что ты хочешь, чудовище?! — воскликнул молодой человек, и девушка села на свое место сама, деловито сообщив:

— Хочу разгадывать вместе с тобой.

— Ты со мной не разговариваешь, — напомнил Альен.

— До утра я отменяю бойкот, — отмахнулась Тина. — Если опять замолчишь, я съем все, что лежит на этом столе.

— Не подавишься? — насмешливо спросил Литин.

— Ты меня спасешь, — самоуверенно осклабилась мадемуазель Лоет. — Объясняй.

— Ты просто невыносима, — улыбнулся Альен, а Тина горячо кивнула, подтверждая его слова.

С этой минуты они работали вместе. Сначала Альен норовил вновь углубиться в шифр и раздраженно ворчал на мадемуазель. Преисполнившись энтузиазма, Тина схватилась за дело, до конца не разобравшись в нем. Они огрызались друг на друга, фыркали, язвили и обменивались колкостями. Но когда у Тины сложилось первое словосочетание, от ее радостного визга, кажется, задрожал «Счастливчик». Девушка вновь навалилась на стол, притянула к себе Альена и покрыла быстрыми поцелуями его лицо, после этого Литин стал хвалить девушку гораздо чаще, несмотря на ее ошибки. Визжать она больше не визжала, но поцелуями молодые люди обменивались по малейшему поводу, отмечая каждое продвижение в деле расшифровки послания Ларса Биглоу. И это настолько понравилось обоим, что участились и вовсе возмутительные случаи.

— Еще строчка! — восклицал Альен и подставлял щеку, получая звонкий поцелуй. Затем смотрел в бумаги и качал головой, фальшиво сокрушаясь: — Ах, нет. Показалось.

Тина укоризненно грозила пальчиком, возвращалась к делу, но вскоре вскрикивала:

— Нашла! — тут же получала свой поцелуй в румяную от смущения и удовольствия щеку и вздыхала: — Нет, ошиблась.

Когда за дверями раздавались шаги капитана, влюбленные, нависшие до этого над столом рядом друг с другом, рассаживались по местам. Господин Лоет, окидывал их подозрительным взглядом, отмечал румяные щеки дочери, невозмутимое лицо молодого человека и горящие глаза у обоих — парочка старательно прятала их, низко склонившись над бумагами.

— Ну? — грозно вопрошал строгий папенька.

Они вскидывали головы, тут же выдавая себя, кивали и обещали скоро закончить.

— С рассветом разгоню, — неизменно обещал Вэй.

— Угу, — хором мычали Тина и Альен, не споря с суровым родителем.

А потом все возобновлялось. Однако к рассвету, усталые, но довольные, молодые исследователи смотрели на лист бумаги, заполненный уже вразумительными предложениями.

— Это же стихи! — воскликнула Тина. — Экий затейник был Биглоу.

— Вот уж точно, — немного ворчливо ответил Альен, опять беря в руки грифель и последний чистый лист.

Он переписывал строки, тут же находя ошибки в прежнем расположении предложений. Немного подумав, молодой человек расставил слова согласно рифме и поднял взгляд на мадемуазель Лоет, прятавшую в кулачке зевок.

— Я готов восхититься этим человеком. Он был несомненно умен, талантлив и чрезвычайно коварен. Смотри сама, после всего, что нам пришлось открыть и понять, теперь предстоит голову поломать еще и над этим стихотворением, верней, над его смыслом. Воистину он заслужил свое прозвище.

Тина забрала у него лист и вчиталась в строки, написанные чуть неровным от усталости и скудости освещения почерком.

Хвала тебе, слепец прозревший, Узревший истину в вине. В мученьях дни свои проведший, Узнаешь, что известно мне.

Во глубине, средь древних стен, Сокрыты в тайное храненье, Заключены на вечный плен Плоды прижизненного рвенья.

Но вот тебе предупрежденья, Что дверь откроют пред тобой. И коль добился ты прозрения, Поймешь и их, само собой.

На глубине, не зная сна, Скрывают лики стражи моря. Они поднимутся со дна, Судьбе жестокой дружно вторя.

Затем дракона пасть открыта, Зубами острыми грозя. Коль осторожность позабыта, Сожрет без жалости тебя.

Когда невинные рыдают, Будь осторожен, тайный друг: Морские стражи поджидают Тебя в свой смертоносный круг.

Когда потоки слез отхлынут, Узришь тогда желанный путь. Следы мгновенья быстро стынут — Все это важно, не забудь.

Шагая каменной тропою, Забудь о гордости, склонись. Дракон, следит он за тобою, Ты в пасть к нему не торопись.

Большое сердце громко бьется. Удар десятый — твой конец. Коль жадность в сердце не проснется, На этом свете ты жилец.

Моих сокровищ не коснутся, Те, кто отдался Пустоте. Удача может улыбнуться Тому, чьи руки в чистоте.

На страже дьявол поджидает Тех, чья душа уже мертва. В его объятьях умирают Гнилые черные сердца.

Тина подняла на Альена изумленный взгляд и с негодованием воскликнула: