Читать книгу "Чингисхан - Джон Мэн"

Сохранились и другие виды кочевого образа жизни, связанные с использованием оленей и яков, но лошадь — самое быстрое и самое приспособляемое к разным условиям верховое и вьючное животное — придает всаднику особое чувство гордости и превосходства. Это чувство нашло себе яр кое отражение в языке и отношении к лошадиному роду. Монголы скажут вам, что у них более трехсот, а то и того больше терминов, используемых для описания лошади. Один ряд таких терминов может быть описан достаточно отчетливо и подробно. Это цифра 169, основанная на особом значении, которое придается цифре 13 в монгольском фольклоре. Согласно его мистической системе существует 13 главных видов лошадиной масти (от светло-гнедого до серого), каждый из этих видов имеет 13 подвидов (один из подвидов «светло-гнедого» — это «элегантный на ходу при скачке издалека светло-гнедой»). Таким образом, лошадь можно определить по масти, общей стати, менее значительным деталям (вроде гривы или хвоста), способностям и нраву и по любому сочетанию этих качеств. Когда монголы поднимались по долине Онона, они уже были знакомы с тем, что скотовод волен скитаться по бесконечным пастбищам степи и пользоваться всеми этими качествами для разведения еще четырех видов одомашненных животных — овец, коз, верблюдов и коров (в горах верблюдов заменяли яки). От них скотоводы получали мясо, шерсть, шкуры, навоз для топлива, войлок для одежды и юрт и 150 видов разного рода молочных продуктов, включая основной напиток скотоводов, слегка ферментированное пиво из кобыльего молока. В большинстве районов Центральной Азии оно известно под тюркским названием кумыс, в Монголии это айрак. «Пока пьешь его, оно пощипывает язык, как уксус», — писал монах Уильям из Робрука на северо-востоке Франции, один из первых европейцев, побывавший при монгольском дворе в XIII веке. «Когда перестаешь пить, на языке остается вкус миндального молока, и самое приятное ощущение внутри». Айрак — на самом деле продукт из молока любого из «пяти животных» — можно продолжать дистиллировать, пока он не превратится в спиртное, которое напоминает водку, но в то же время отличается мягкостью хорошего вина. На этой основе пасторальный кочевой образ жизни перерос в высшей степени специфический способ жизни, который, в теории, может быть абсолютно самодостаточным. Но это не со всем так. Для него всегда были важны связи с другими культу рами и условиями жизни, как с точки зрения торговли, так и для открытия новых материалов для развития ремесел.

Взять, скажем, монгольский гээрс крышей-куполом и круглой формы, что позволяет противостоять сильным вет рам, не прибегая к растяжкам; гээризготовляют сегодня точно так же, как это было в старину, натягивая один или два слоя толстого шерстяного войлока на каркас крыши и боковую решетку. Любители романтизировать трудный и весьма специфический образ жизни кочевников часто восхваляют гээркак некий идеал, словно его породили сами степи. Но это не дар степей. У гээ алесное происхождение. Его стены — решетки и перекладины крыши изготовляются из дерева, а дерево в степи редкость. Прототипом гээрабыл лесной ша лаш, вроде вигвама североамериканских индейцев, который сегодняшние охотники строят, чтобы переночевать одну ночь. С укреплением пастушеского кочевого образа жизни скотоводы обнаружили, что могут использовать лошадей и повозки для перемещения большего количества имущества, и это делает жизнь удобнее. Одно из удобств состояло в том, что низкий вигвам можно было превратить в просторный дом, нарастив стены и подняв боковины настолько, чтобы они образовали крышу. Но дерево для гээрови для повозок все равно нужно было брать из леса. Несмотря на то, что степные кочевники могли бы стать самодостаточными, существование у них юрт и повозок служит напоминанием о том, что ради удобств жизни эти морские волки травяного океана нуждались в своих лесных портах.

Но монголы имели в своем арсенале еще одно жизненно важное орудие для мира и войны: складной или выгнутый лук. Складные луки одинаковы по конструкции по всей Евразии, но значительно отличаются от английского длинного лука и на первый взгляд производят довольно невзрачное впечатление. Современный составной лук в ненатянутом со стоянии напоминает метровый коготь из мягкого пластика. Но согните его у бедра, и тогда станет ясно, почему этот скромный предмет стоит в одном ряду с римским мечом и пулеметом и считается оружием, которое изменило мир.

«Составные» элементы монгольского лука — рог, дерево, жилы и клей — добыть было совсем нетрудно. Весь фокус заключался в том, как их правильно соединить. Это ноу-хау сложилось, вероятно, в итоге многочисленных проб и случайных открытий в незапамятные времена, три-четыре тысячи лет тому назад. Представьте себе лесного жителя, само го обыкновенного человека своего времени с привычным деревянным луком, который у него часто ломается. Внезапно он обнаруживает, что кусок оленьего рога — или коровье го рога — такой же гибкий и упругий, как и дерево. Он вырезает кусок, чтобы использовать его для соединения деревянных частей. Затем находит применение и другим частям животного. У любого охотника, который варит мясо добытого зверя, остаются сухожилия, а через несколько дней вар ки на медленном огне из них получается очень прочный клей. (Клей можно изготовить также из рыбьих костей, ры бий клей высоко ценился по всей Азии.) Скобля сухожилия камнем, можно получить из них тонкие и прочные нити, которые оказались удобными в качестве оплетки. Охотник замечает, что деревянный лук, укрепленный рогом и сухожилием, стреляет намного лучше. Рог сопротивляется сжатию, и потому его лучше употреблять для изготовления внутренней стороны лука. Жилы определенного вида, лучше всего ахиллесово сухожилие, сопротивляются растяжению, их кладут на внешнюю сторону лука. Это лишь общее представление об основах искусства изготовления луков. На овладение секретами обработки материалов уходят годы, важно иметь представление о ширине, длине, толщине, сжатии, температуре, времени на придание формы и о бесконечном количестве мелких деталей. Когда эти знания применяются правильно с умением и терпением — на изготовление одно го составного лука уходит до одного года, — в результате получается изделие отменного качества.

Составные луки, которыми пользовались до первого тысячелетия до н. э., были доведены до такого совершенства, что их можно сравнивать с огнестрельным оружием. Когда его натягивают и приданный ему изгиб начинает чувствовать напряжение, направленное против приданной ему формы, мощный лук оказывает сопротивление с силой вагонной рессоры. Для того чтобы натянуть такой лук, необходима отменная подготовка. Для натяжения стрелы пользовались тремя пальцами. В более поздние времена лучники-тур ки пользовались специальным кольцом на большом пальце, а монгольские конные лучники, посылавшие свои стрелы в галопе, полагались только на твердость руки.

Сила, которая заключена в этих девяноста сантиметрах рога, дерева и жил, поистине поразительная. В XVIII веке лучшие английские лучники были поражены составными луками, которыми были вооружены турки. Они с изумлением узнали, что турецкий лук — в сущности, тот же монгольский лук — гораздо эффективнее длинного английского.

Длинный лук редко стрелял далее 350 ярдов (приблизительно 1056 метров, а мировой рекорд равняется 479 ярдам). И вот 9 июля 1794 года на поле за Бедфорд-сквер в Лондоне секретарь турецкого посла Махмуд послал из составного лука стрелу на 415 ярдов против ветра и на 482 ярда при попутном ветре. Махмуд скромно заявил, что его господин, султан в Истамбуле, еще более умелый лучник. И действительно, в 1798 году султан, как утверждают, подтвердил слова своего подданного, послав стрелу на 992 ярда (более полумили), причем это расстояние было якобы замерено в присутствии английского посла в Оттоманской империи сэра Роберта Эйнсли. Современные лучники просто не могут поверить этому. Сегодня, когда луки изготовляют из современных материалов и стреляют специально изготовленными из углепластика стрелами, они летят почти на три четверти мили, деревянные стрелы летят чуть меньше 600 ярдов. Но, возможно, не стоит с ходу отрицать достижение султана. Мировой рекорд для лука, натягиваемого только мускульным усилием, составляет более мили (1700 ярдов, или 1,609 км). Это показатель, полученный американцем Питером Дрейком, стрелявшим из трехсотфунтового лука, который он натяги вал двумя руками в положении лежа, придерживая лук ступнями ног. Он стрелял стрелой толщиной с портняжную иглу, которая пролетела 2028 ярдов (1854 метра).