Читать книгу "Романс о розе - Джулия Берд"

Она услышала возглас сеньора, но не смогла оторвать взгляд от вселявшего в нее ужас Дрейка.

– Сеньор де Монтейл, – бросила она через плечо, – прошу вас, не бойтесь. Не следует льстить этому грубияну, выказывая страх. Он не вонзит шпагу в ваше сердце, сэр, потому что предпочитает ощущать своими пальцами не кровь, а золото. Он живет ради денег. Он был так занят сколачиванием состояния, что даже не вернулся после смерти своей матери.

При этих словах мускулы на лице Дрейка дрогнули.

– Таково твое мнение? – холодно спросил он.

– Да.

– У меня были причины оставаться в море. И не последней из них является твое запоздалое послание.

– Мое запоздалое послание! – хмыкнула она, уперев руки в бока.

– Умоляю! – прохрипел старик.

Внезапно встревоженная его тоном, Розалинда обернулась и ахнула.

– Сеньор! Вы белы, как цветы, на которых лежите!

Сеньор де Монтейл держался за сердце и хрипел, пытаясь вздохнуть.

– О все святые! Ах вы, бедняжка! Надо было сразу же сказать, что вам плохо.

– Я пытался! – Сеньор прохрипел еще что-то и вдруг разом обмяк. Глаза его закатились.

– О всемогущий Юпитер! Ты убил его! – закричала Розалинда, яростно набросившись на Дрейка. – Убил! Теперь ты доволен?

Оттолкнув ее, Дрейк убрал шпагу в ножны и прижался ухом к груди старика.

– Он еще жив, но едва дышит. Отойди. Я сам обо всем позабочусь.

– Нет ничего такого, чего я не могла бы сделать столь же успешно, как и ты. Да ты и никогда особенно ничего за меня не делал. Я была..

– Розалинда! – Дрейк сердито взглянул на нее. – Прекрати трещать как сорока и приведи врача.

Гордость заставила ее выпрямить плечи.

– Да, конечно. – Она посмотрела на бедного сеньора, и внутри у нее все сжалось. – Проклятие, Дрейк, ты выбираешь самые неудачные моменты для появления. Помогите! Позовите врача! – закричало она и бросилась к дому. Оглянувшись, Розалинда увидела, что Дрейк подхватил обмякшее тело и поспешил за ней.

Спустя час она терпеливо замерла у дверей желтых покоев, где врач осматривал сеньора де Монтейла. Франческа в парадном зале временно взяла на себя роль хозяйки, поскольку Розалинда отказалась веселиться до тех пор, пока не прояснится судьба старика.

Несмотря на летнюю жару, руки ее были ледяными, а по спине бежали мурашки, ибо она понимала, что сеньор пал жертвой лежавшего на ней проклятия, как и все его предшественники.

Открыв дверь, служанка с мрачным лицом присела в реверансе. Врач тем временем расправлял закатанные рукава рубашки.

– Доктор? – боязливо спросила она.

– Мои соболезнования, леди Розалинда. Он скончался минуту назад.

– Нет! – вскрикнула она, хотя это сообщение не стало для нее неожиданностью.

– Видите ли, дело в его сердце.

– Оно… оно оказалось разбито?

– Женщиной, вы хотите сказать? – усмехнулся врач в ответ.

– Проклятием, что лежит на женщине.

– Нет, его сердце не было разбито неуместной любовью. Оно было слишком слабым. Может быть, он пережил сегодня испуг или потрясение?

– Да – Лицо Розалинды пылало от стыда. – Видите ли, это все по моей вине. Я поступила эгоистично, пригласив его сюда для… ах, какая теперь разница!

Она тяжело вздохнула и, приблизившись к постели, взглянула на посиневшую кожу сеньора де Монтейла.

– Бедный вы, бедный, простите меня. О небеса, простите меня!

– Это вовсе не ваша вина, леди Розалинда. Человек в таком возрасте должен сидеть в кресле-качалке у камина, а не посещать… непристойные маскарады. – Доктор украдкой взглянул на уже изрядно помятую гроздь винограда у нее на груди и собрал свои инструменты.

Розалинда тотчас оторвала гроздь, швырнула ее в камин и, не задумываясь о приличиях, вытерла пальцы о платье. Врач тем временем деликатно удалился.

– Монсеньор, простите меня. Простите, – зашептала Розалинда умершему. И не в силах совладать с бурей эмоций – жалостью к сеньору, злостью на себя, страхом перед Дрейком – горько зарыдала. Опустившись на стул и привалившись к постели. Розалинда заплакала так, как не плакала со времени смерти отца.

– Эти слезы настоящие? – без всякого сочувствия поинтересовался вошедший в комнату Дрейк.

Она ничего не ответила. Дрейку не понять, что ее волнует, да ему и дела нет до этого. В любом случае ничто уже не вернет сеньора к жизни.

– Уходи, – простонала она и посмотрела на него сквозь пелену слез. Забавно, но ей было безразлично, что он видит ее плачущей. Главное, что на ней лежит проклятие. Она обречена. Обхватив голову руками, Розалинда вновь разрыдалась.

– Бедная, бедная малютка, – проговорил Дрейк удивительно ласковым голосом и приблизился к ней. – Ты потеряла свою игрушку и теперь проливаешь слезы.

Розалинда резко размахнулась, надеясь нанести разящий удар, но Дрейк мгновенно отреагировал.

– Ну-ну, не нужно лишать меня шансов стать отцом. Она обернулась и увидела, что едва не угодила ему прямо в пах.

– Как ты можешь думать только о себе? – прошипела она. – Человек мертв!

– Да, и умер он только потому, что ты была не прочь пофлиртовать с ним, вырядившись богиней урожая. Это неприлично, Розалинда! – с притворным ужасом произнес он, правда, на губах Дрейка блуждала ухмылка. – Вернее, отвратительно.

– Я не флиртовала с ним! Я просто привлекала его внимание, вот и все. О, ты знать не знаешь, почему он умер. Тебе не понять, а я никогда не расскажу. Ты – мужчина и понятия не имеешь, какой ценой достается свобода женщине и как выживают в этом несносном мире хотя бы с неким подобием достоинства. – Внезапно Розалинда снова разрыдалась. – Дрейк, мне уже тридцать, а из-за меня по-прежнему гибнут мужчины!

С необычным для столь высокого мужчины изяществом Дрейк приблизился к несчастной.

– Это уже серьезно, – произнес он и, схватив ее за рукав, притянул к себе. Она инстинктивно прикрыла лицо рукой, и он нахмурился. – Нет нужды защищаться, Роз, я не причиню тебе боли. Проклятие, неужели ты считаешь меня таким чудовищем?

Вытащив из кармана платок, он стал вытирать ей слезы. Его обветренные пальцы осторожно касались нежной кожи с розовато-белыми разводами потекшей краски, и она почему-то вдруг ощутила, что находится в надежных руках. Он был так силен, так мужествен!

– Ты похожа на арлекина, – заметил он.

– Я больше никогда не буду красить лицо.

– Тогда ты отстанешь от моды.

– Мне все равно. Я больше никогда не покажусь в обществе.