Читать книгу "Язык и идеологическая борьба - Иван Константинович Белодед"

рода, раздувая и поощряя их, в надежде хоть в какой-то мере ослабить единство народов нашей страны»[53].

Этот вывод полностью относится к языковому развитию в нашей многоязычной и многонациональной стране, к языковедческой науке, которая должна с большей идеологической глубиной исследовать процессы функционирования и развития языков социалистических наций Советского Союза, заботясь о чистоте теории и практики этого развития, а также о правдивости, объективности освещения этих процессов.

Язык – ценнейшее достояние человечества. Успехи национально-языкового строительства в Советском Союзе – это яркий пример, образец жизнеутверждающей силы ленинской национальной политики КПСС.

Язык – это объект и орудие классовой идеологической борьбы, и задача советских языковедов держать свое оружие – науку об этом языке – в чистоте, содействуя этим усовершенствованию и обогащению языков народов СССР, усилению их действенности в процессе коммунистического строительства.

Огромным завоеванием нашего социалистической строя являются воспитанные Коммунистической партией нерушимые единство и дружба народов СССР. И как проявление этой дружбы во взаимных контактах и взаимообогащении функционируют и совершенствуются, свободно развиваются национальные языки.

Говоря о большом патриотическом чувстве всего нашего народа, об общенациональной гордости советского человека, Л.И. Брежнев отмечал, что

«советские люди – все советские люди, без различия национальной принадлежности или языка, – гордятся своей великой Родиной… Этим по праву гордится каждый советский человек, все сыновья и дочери нашей великой многонациональной Родины, „всяк сущий в ней язык“»[54].

На многих языках звучит выражение общей цели советских народов – построения коммунизма, их общей идеологии – идеологии марксизма-ленинизма.

И это – могучий голос общечеловеческой истории.

Литературный язык и стандартность

Выход в свет исследования «Сучасна українська літературна мова» в пяти томах (К., «Наукова думка», 1969 – 1973) представляет собой важный этап в развитии науки об украинском языке. По своему объему («Введение. Фонетика», «Морфология», «Синтаксис», «Лексика и фразеология», «Стилистика» – каждый из томов вмещает свыше 30 печатных листов) и уровню научной разработки вопросов это исследование в истории украинского языкознания осуществлено впервые и является значительным фактом в развитии украинской культуры вообще. Подготовка и издание подобного труда стали возможными только в советский период развития нашей многонациональной, в том числе украинской, лингвистической науки, на основе осуществления ленинской национальной политики КПСС, с учетом передовых достижений советской и зарубежной лингвистики. Этот труд, безусловно, будет способствовать расширению научных исследований в области изучения украинского языка и преподавания его в средней и высшей школе.

«Сучасна українська літературна мова» прослеживает исторические и структурные связи украинского языка с русским и другими славянскими языками, с языками неславянских народов СССР, свидетельствует о расцвете и усовершенствовании украинского литературного языка, о научной обоснованности и отшлифованности его норм и т.п. Высокие достижения в развитии украинского языка стали возможными только в советское время – в условиях всестороннего, многообразного функционирования национального языка украинского народа во всех сферах общественной жизни и быта. Все это полностью отбрасывает, как уже подчеркивалось, лженаучные, клеветнические измышления украинских буржуазных националистов о языковой ситуации в СССР, в частности о положении украинского языка.

Исследование освещает систему (на всех уровнях) именно современного украинского литературного языка. Как известно, в понятие современности литературного языка вкладываются такие его черты, как отработанность и проверенность общественной практикой в плане удовлетворения потребностей языковой коммуникации (письменной и устной) всеми его компонентами; способность охватывать и отображать современный уровень человеческих знаний, глубину социального и научно-технического прогресса; полифункциональность во всех сферах жизни; наличие научно обоснованных, соответствующих современности, отшлифованных общественно-языковой практикой, общественно-эстетическими критериями норм (и их вариантов) в области фонетики, морфологии, синтаксиса, лексики (прежде всего, терминологической) и таким же образом определенных параметров стилистики. Это понимание содержания понятия современности литературного языка или литературного языка народа, нации вошло (в тех или иных формулировках, определениях) в практику научных исследований, преподавания языковедческих дисциплин в средней и высшей школе, в деятельность органов прессы, радио, телевидения, в практику широкой языковой коммуникации.

Однако в последние годы в научной языковедческой литературе многих стран мира наряду с термином «литературный (нормализованный) язык» появились термины «языковой стандарт», «стандартный язык», «стандартность языка», которые трактуются то как синонимические названия, которые могут существовать параллельно с предыдущим, то как будто бы более точные, которые должны заменить предыдущие. Эта ситуация отражена в книге Института языкознания АН СССР «Общее языкознание» (под ред. чл.-кор. АН СССР Б.А. Серебренникова) следующим образом:

«Термин „литературный язык“ как обозначение обработанной формы языка, хотя и довольно распространен, особенно в научной традиции СССР, Франции (langue litteraire), Италии (lingua litteraria) и др., отнюдь не является единственным. В англо-американской традиции, особенно в применении к современным литературным языкам, широко распространен термин „языковой стандарт“, или „стандартный язык“, чаще всего по отношению к орфоэпической норме; в последние годы этот термин получает распространение и в славистике…[55]; в немецком языкознании с тем же значением употребляется Schriftsprache („письменный язык“, Hochsprache), в последние годы – Gemeinsprache „общий язык“, Einheitssprache „единый язык“, в Чехословакии, возможно отчасти под влиянием немецкой традиции, spisovny jazyk „письменный язык“, в Польше – język kulturalny „язык культуры“, „культурный язык“»[56].

Н.И. Толстой, с некоторым историко-временным ограничением, вполне определенно пишет:

«…мы считаем возможным называть стандартным литературным языком лишь литературный язык в эпоху сформировавшейся нации, то есть в принципе видеть в этом термине тот же смысл, что и в термине национальный литературный язык… Естественно, что, когда речь идет о языках середины XX века, другим синонимом термина „стандартный литературный язык“ окажется „современный литературный язык“»[57].

Правда, Н.И. Толстой делает еще одно ограничение в определении содержания термина «стандартный язык», отмечая, что этот термин

«можно было бы не вводить в обиход, сохраняя устоявшееся – литературный язык, если бы от него можно было создать производное литературность в нужном нам смысле слова»[58].

По поводу этих и подобных определений терминов «литературный язык» и «стандартный язык» высказал категорические возражения Ф.П. Филин, который подчеркнул, что «стандартный язык», введенный в терминологию Е.Д. Поливановым в 1927 г., позднее принятый югославским ученым-лингвистом Д. Брозовичем, а также Н.И. Толстым и другими, неприемлем, по крайней мере, на русской почве, потому что одно из двух значений слова «стандартный» – «лишенный оригинальности, своеобразия; шаблонный, трафаретный» («Словарь современного русского литературного языка», т. 14. М. – Л., 1963, стр. 719). Литературный язык каждого народа, как известно, своеобразен и оригинален, и его неповторимость несовместима с шаблоном и трафаретностью.

Разделяя мнение Ф.П. Филина, все же отметим, что следует принимать во