Читать книгу "Робби - Хельга Петерсон"

Парень. Большой. Он сидел боком к входной двери и ни на кого не смотрел. В одной огромной ладони он сжимал мобильник и был полностью погружен в изучение чего-то. Элизабет сделала короткий шажок вперед. Рука, держащая смартфон, своей толщиной напоминала ствол молодого дуба, растущего за родительским домом в Кливдоне, а обтягивающая руку водолазка хорошо очерчивала литые бицепсы. Но самой примечательной чертой в молодом человеке были волосы, собранные в толстый пучок на макушке. Рыжий, почти медный пучок. А еще короткая рыжая борода.

Элизабет нервно сглотнула. Прищурившись, она попыталась всмотреться в профиль парня, и это только подтвердило ее догадки. Она уже видела этот профиль с прямым носом, причем не так давно. В тот раз рыжие волосы закрывала вязаная шапка, И Лиз не предполагала, что там прячется такая грива. Но зато бороду ничто не скрывало.

Из всех парней мама выбрала для нее именно этого. Как такое возможно? Хотя, чему удивляться… Он ведь ехал в Кливдон, скорее всего к родне, и эта родня оказалась знакома с родней самой Лиз.

Чудесно.

Элизабет хотела достать телефон и позвонить на номер Неизвестного, чтобы убедиться, что это он. Но передумала. Нечего тут проверять. Парень из Кливдона не мог сидеть в этом кафе по какой-то другой причине. Глубоко вдохнув и медленно выдохнув, Лиз сняла куртку, перебросила ее через руку, и нерешительной походкой направилась к столику.

— Привет, — тихо проговорила она, остановившись рядом и не осмеливаясь отодвинуть стул.

Коричневые ресницы взметнулись вверх, синие глаза непонимающе уставились на Лиззи. До этого он читал книгу. Ему понадобилось пара секунд, чтобы взгляд обрел осмысленность, а коричные брови медленно поползли на лоб, образуя горизонтальную морщину.

— Ягодка? — прогудел глубокий баритон.

Точно, Ягодка. Именно так он ее тогда назвал. Лиз уже привыкла к розовым прядям, но у людей они порой вызывали интересные ассоциации.

— Да, — кашлянула Элизабет. — Я Лиз, — она протянула руку для пожатия. — Элизабет Хэйл. Судя по всему, именно с твоей матерью моя играет в гольф.

Неизвестный медленно поднялся, не отрывая удивленного взгляда от лица Лиззи, взял ее ладонь и осторожно пожал. Будто боялся сжать слишком сильно. По мере того, как парень вырастал из-за стола, Элизабет начинала смотреть на него снизу-вверх.

— Элизабет? — переспросил он. — Серьезно?

Что не так с ее именем?

— Ну… да, — настороженно ответила она

Парень хитро ухмыльнулся одним уголком рта.

— Я Роберт. Дадли.

Лиззи не смогла задавить улыбку, проступившую на губах. Интересно, до какого возраста его подкалывали? А может и не подкалывали. С его комплекцией это было бы опасно для жизни шутника.

Они так и продолжали стоять, как два истукана, пялясь друг на друга, однако Роберт быстро нашелся и отодвинул второй стул, как бы предлагая Элизабет присесть. Она молча подчинилась, не зная, как реагировать. Впервые в жизни для нее отодвигали стул. Затем мощная ладонь отобрала куртку и повесила ее на спинку стула.

— Ты будешь чай или кофе? — прозвучал над нею баритон.

Лиз посмотрела вверх, встретившись взглядом с синими глазами.

— Кофе. Эспрессо. Двойной. Если не трудно. Пожалуйста.

Роберт снова ухмыльнулся и отправился к стойке. Она, наверное, снова выглядела полной дурой. Все шло не совсем так, как Лиззи предполагала. Она думала, что уверенной походкой зайдет в кафе, непринужденно извинится за выходку мамы, пошутит немного, и уйдет. Вместо этого она, смущенная и неуверенная в себе, сидела, зажимала ладони между коленей, и ждала, когда парень-канадский-лесоруб принесет ей кофе. В общем, ничего удивительного, кроме последнего пункта. Смущенной и зажатой, Лиз была всю свою жизнь.

Роберт снова появился рядом, легко пригнулся, опустил на стол два кофе и сел на стул напротив.

— Послушай, — сразу же начала Лиз. — Я хотела извиниться за маму. Это она написала те сообщения… Ну, то есть первые четыре.

Коричневые брови в который уже раз взлетели на лоб.

— Да, — продолжила Лиззи, нервно почесав кожу за ухом. — Сама я так не поступила бы. И раз уж представилась возможность, прости за тот раз.

Роберт разломал сахарный пакетик над своим американо.

— Какой «тот раз»?

Он что, уже не помнит, как подвозил ее. Нет, помнит. Сам назвал Ягодкой.

— Ну… тогда, в машине. Если я вдруг вела себя как-то не очень…

— Перестань, — отмахнулся парень. — Ты вела себя как монашка. За такое не извиняются.

Лиз почувствовала, как щеки начали гореть. Монашки ведь ведут себя хорошо? Это не было упреком? Она потупилась, притянула к себе эспрессо и с преувеличенным интересом вгляделась в его черноту.

— Это странно, — продолжил Роберт, размешивая сахар. — Мне сказали, что девушка, то есть ты, работает в какой-то фирме, офисе, то ли в бизнесе, то ли в юриспруденции… не помню… Зато помню твой рюкзак размером с тебя.

Вот черт. Ее маленькая ложь начинает приобретать масштабы города.

— Я правда фотограф, — Элизабет тоже разломала сахарный пакетик, боясь поднять взгляд на собеседника. — И я правда работала в юридической фирме, помощником одного из старших партнеров. Но уволилась месяц назад.

— И все еще представляешься помощником юриста?

Лиз коротко прочистила горло.

— Нет, — сдавленно выронила она. — Родители не знают, что я там больше не работаю.

Ложечка замерла в большой ладони. Лиззи осмелилась оторвать взгляд от своего кофе и столкнулась с непонимающим взглядом синих глаз.

— Почему?

— Это была хорошая работа, — Элизабет нервно заложила волнистую прядь за ухо. — А фотография — это не престижно. Не хочу никого расстраивать. Хочу сначала твердо стать на ноги, чтобы было чем похвастаться. И это приводит к еще одной вещи, которую я хотела тебе сказать…

— Ты, похоже, хорошо подготовилась, — ухмыльнулся Роберт.

Он правда любил улыбаться. Лиззи это не показалось тогда в машине. Улыбалось все его лицо, а не только губы, и эта улыбка поражала. Человек с такой внушительной внешностью априори должен быть хмурым и мрачным. А Роберт был приятным. И, наверно, добрым.

Лиззи сделала маленький глоток эспрессо, растягивая паузу, чтобы подобрать слова.

— Я не хотела свидания, — проговорила она, но тут же поняла, какую глупость сморозила, и быстро затараторила: — Не потому, что ты мне не нравишься! То есть ты мне нравишься, ты симпатичный, но мне не нужны отношения! Я сейчас зациклена на работе и мне некогда уделять внимание бойфренду, в другое время я бы может с радостью…

Лиз вдруг замолчала: ей в нос прилетел маленький комок бумаги.

— Ягодка, успокойся, — прозвучал глубокий баритон. — Никто не склоняет тебя к династическому браку.